Есть старая журналистская байка. Однажды в 60-е годы корреспондент
американского агентства ЮПИ Генри Шапиро проходил мимо здания ТАСС
и заметил, что из окон вырываются клубы дыма. Он позвонил в дверь,
но никто не ответил. Тогда он позвонил по телефону. Трубку взял
дежурный по ТАСС Соломон Шапиро. "У вас в здании пожар", - сказал
Генри. "А кто это говорит?" - спросил Соломон.
"Шапиро". Советский Шапиро решил, что его разыгрывают, и
бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк о
пожаре в здании ТАСС в Москве. Советский Шапиро получил по телексу
сообщение ЮПИ. Он открыл дверь в коридор и убедился, что лживый
американец говорил правду: в коридоре было полно дыма. Пожарные
погасили огонь, но память об этом происшествии сохранилась в шутке:
два мира - два Шапиро.
* * *
Известен разговор прославленного советского дирижера с
американским. Советский, отвергая слухи об антисемитизме, еще
встречающемся в СССР , сказал: "Вот, например, в нашем оркестре,
приехавшем к вам, в США, семь человек - евреи!" Американский
дирижер печально заметил ему в ответ: "Вы знаете, а я в своем
оркестре евреев никогда не считал..."
* * *
Бенедикт Сарнов рассказал о том, как Светлана Аллилуева оказалась в
одной ложе с Кагановичем на концерте приехавшего из Америки в
Москву Иегуди Менухина. Это был потрясающий праздник музыки -
Менухин и Ойстрах играли концерт Баха для двух скрипок. Вдруг сидящий
рядом Каганович наклонился к уху Светланы и сказал: "А ведь
наш-то забивает американца!" (1971 г.)
* * *
Известный диктор радио Юрий Левитан рассказал мне, как вместе со
спортивным комментатором Вадимом Синявским возвращались после
работы домой и разговорились о том, что их относят к числу самых
известных в стране людей. "Давай проверим", - предложил Синявский.
Они зашли во двор, где ребята гоняли футбольный мяч. На вопрос:
"Ребята, угадайте, кто мы такие?" - последовал однозначный ответ:
"Жиды".. (1975 г.)
* * *
К литературоведу Борису Эйхенбауму пришел в гости писатель Евгений
Шварц. Хозяйский кот им мешал, и Борис Михайлович выставил его за
дверь. Кот начал дико мяукать и рваться в комнату. Эйхенбаум
спрашивает Шварца: "Почему он скандалит?" - "Он думает, что мы
тут с вами едим мышей", - отвечает гость. (1976 г.)
* * *
Эмиль Лотяну рассказал, как на съемку картины "Мой ласковый и
нежный зверь" пригласил большую группу цыган. "Так
получилось, что я все время через мегафон обращался к ним:
"Товарищи цыгане, начинаем съемку... Товарищи цыгане, запевайте
песню... Товарищи цыгане, выйдите из кадра".... Я ведь хотел,
чтобы было как можно вежливее. В конце концов один цыган спросил меня:
"Товарищ еврей, а перерыв на обед будет?" (1979 г.)
* * *
А вот что рассказал мне ученик Райкина Роман Карцев: "Как-то
Аркадия Исааковича Райкина после концерта увезла "скорая" -
сердце. Его, беспомощного, врач оставила лежать в приёмном отделении и
ушла. Проходит полчаса, час... "Скажите, - обратился Райкин к
нянечке, - почему ко мне никто не подходит?" "Э, милый, да у
нас сейчас идет партийное собрание", - отвечает она. "А вы
знаете, - сказал Райкин, - меня в моем нынешнем положении устроил бы и
беспартийный врач".
* * *
Брежнев начинает доклад:
- Товарищи сионисты!
В зале недоумение. Брежнев вновь смотрит в бумажку:
- Товарищи! Сионисты опять готовят...
* * *
Когда речь заходит об антисемитизме, Зиновий Гердт обычно
рассказывает такую историю: "В начале 50-х годов, когда началась
жуткая антисемитская кампания, Сергей Образцов совершил поступок, меня
восхитивший. Министерство велело сократить оркестр. Образцов собрал
худсовет и сказал: "Надо сократить пять человек". И назвал
фамилии: Иванов, Павлов, Петриченко, Сайкин и Козаков. Я вскочил:
"Вы в своем уме? Это же лучшие музыканты! У нас что, слабых нет?"
"Есть - Файнберг, Райзберг, Гукман, Рабинович и Клейман умрут с
голоду, а Иванова, Павлова, Петриченко, Сайкина и Козакова завтра
же любой оркестр возьмет". Вести себя так, как повел Сергей
Владимирович, было тогда ох как опасно!"
* * *
На Манежной площади, в двух шагах от Кремля и Мавзолея, ходит
человек с плакатом. На плакате портрет Ленина со следами пуль,
попавших в "молоко". И надпись: "Эх, Каплан, Каплан..."
(1992 г.)
* * *
Клара Новикова рассказала в компании, как в Одессе, на Привозе,
одна тётка долго сватала ей какие-то дивные колготки, которые были
жутко дорогими. Торговались, торговались, но так и не договорились.
Клара сказала: "Если я по такой цене эти колготки куплю, меня муж
из дому выгонит". А тётка ответила: "Мадам, если вы эти колготки
купите, то зачем вам муж"?