Существует в переводе Ганзен, но отсутствует в "Советском".

Добавлено/изменено в "советском" переводе

Рассказ первый

ЗЕРКАЛО И ЕГО ОСКОЛКИ

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ,

В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ О ЗЕРКАЛЕ И ЕГО ОСКОЛКАХ.

Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь.сейчас. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был самзлой-презлой, сущий дьявол. Раз был он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, дальше некуда, а все же негодноедурное и безобразное, напротив, выступало так и выпирало, делалось еще ярче, казалось еще хуже. Прелестнейшиегаже. Прекраснейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось, что они будто стоят они кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались до тоготак, что нельзя было и не узнать их; случись же, а если у кого на лицебыла веснушка или родинка,, то уж будьте покойны - она расплывалась во все лицо. Дьявола все это ужасно потешало. Добрая, благочестивая человеческаярасползалась и на нос и на губы. А если у человека являлась добрая мысль, она отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что такой ужимкой, что тролль не мог не хохотатьтак и покатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке. Все ученики

Ученики тролля - а у него была своя школа - рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.

- Теперьвсем, что сотворилось чудо: теперь только, - говорили они, - можно увидеть весь мир и людей в их настоящемистинном свете!

И вот они . Они бегали повсюду с зеркалом повсюду; , и скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились бы в нем в искаженном виде.

Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим творцом.. Чем выше они поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; , так что они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и взлетели совсем высоко, как вдруг зеркало так перекосилодо того перекорежило от гримас, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионына миллионы, биллионы его осколков наделали, однако,, и оттого произошло еще больше бед, чем самое зеркало.. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелисьосколки, с песчинку величиной, разлетаясь по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и, да так там и оставались. Человек жеА человек с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны,только дурное - ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. всего зеркала. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хужестрашнее всего: сердце превращалось вделалось как кусок льда. Были между этими осколкамисреди Осколков и большие, такие, что их можно было вставить - их вставили в оконные рамы, нои уж в эти -то окна не стоило смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на очки, только беда была, если людии худо было, если такие очки надевали их с целью смотреть на вещи идля того, чтобы лучше видеть и правильно судить о них вернее! А злой тролль хохотал до колик, так приятно щекотал его успех этой выдумки. Новещах.

Злой тролль надрывался от смеха - так веселила его эта затея. А по свету летало еще много осколков зеркала.. Послушаем же про них.!

Рассказ второй

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ.

МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА.

В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтомухватает места хотя бы на маленький садик, а потому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, нои садик у них был садикчуть побольше цветочного горшка. Они не были в родствебратом и сестрой, но любили друг друга, как брат и сестра.

Родители их жили в мансардах смежных домов.каморках под крышей в двух соседних домах. Кровли домов почти сходились, а под выступами кровель шло по водосточному желобу, приходившемуся как раз под окошком каждой мансарды. Стоило, таким образом, шагнуть из какого-нибудь окошка на желоб, и можно было очутиться у окна соседей.и между ними тянулся водосточный желоб. Здесь-то и смотрели друг на друга чердачные окошки от каждого дома. Стоило лишь перешагнуть через желоб, и можно было попасть из одного окошка в другое.

У родителей было по большому деревянному ящику;, в них росли кореньяросла зелень для приправ и небольшие розовые кусты роз -- по одному в каждом по одному, - осыпанные чудными цветами.ящике, пышно разросшиеся. Родителям пришло в голову поставить эти ящики на дно желобов; таким образом, от поперек желоба, так что от одного окна к другому тянулись словно две цветочные грядки. ГорохЗелеными гирляндами спускался из ящиков зелеными гирляндамигорох, розовые кусты заглядывали в окна и сплетались ветвями; образовалось нечто вроде триумфальных ворот из зелени и цветов. Так как ящики были очень высоки и дети твердо знали, что им нельзя карабкаться на них, то родители часто. Родители позволяли мальчику с девочкойи девочке ходить друг к другу в гости по крыше в гости и сидеть на скамеечке под розами. И что за веселые игры устраивали они тут!Как чудесно им тут игралось!

Зимою это удовольствие прекращалось, окнаЗима клала конец этой радости. Окна зачастую покрывались ледяными узорами. Но совсем замерзали, но дети нагревали на печкепечи медные монеты и, прикладывали их к замерзшим стеклам - , и сейчас же оттаивало чудесное кругленькоекруглое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок, - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступеней вниз, а затемпотом подняться на столько же вверх. На дворе перепархивал снежок.

- Это роятся белые пчелки! - говорила старушкастарая бабушка.

- А у них тоже есть королева? - спрашивал мальчик; он . Он знал, что у настоящих пчел есть такая.

- Есть! - отвечала бабушка. - Снежинки окружают ее густым роем, но она больше их всех и никогда не остается на земле -присаживается на землю, вечно носится на в черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и заглядывает в окошки;, вот оттого-то они и покрываются ледянымиони морозными узорами, словно цветами.

- Видели, видели! - говорили дети и верили, что все это сущая правда.

- А сюда Снежная королева не может войти сюда? - спросила раз ? - спрашивала девочка.

- Пусть-ка  только попробует! - сказал - отвечал мальчик. - Я посажу ее на теплую печку, вот она и растает!.

Но бабушка погладила его по головкеголове и завела разговор о другом.

 Вечером, когда Кай был уже дома и почти совсем разделся, собираясь лечь спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в маленький оттаявший на оконном стекле кружочек. За окном порхали снежинки; однаСнежинки. Одна из них, побольше, упала на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превратилась в женщину, укутаннуюзакутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось, из миллионов снежных звездочек. Она была так прелестна, так  и нежна, всяно изо льда, из ослепительно белогосверкающего льда, и все же живая! Глаза ее сверкали, каксияли, как две ясных звезды, но в них не было в них ни теплоты, ни кротости.покоя. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчуган Кай испугался и спрыгнул со стула; . А мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу.

На другой день был славный морозец, но затем сделаласьбыло ясно и морозно, но потом настала оттепель, а там пришла и весна. Солнышко светило, цветочные ящики опять были все в зелени, ласточки вили под крышей гнезда, окна пришла. Заблистало солнце, проглянула зелень, строили гнезда ласточки. Окна растворили, и детямдети опять можно быломогли сидеть в своем маленьком садике на крыше.в водосточном желобе над всеми этажами.

Розы цвели все лето восхитительно. Девочка выучила псалом, в котором тоже говорилось о розах; девочка пела его мальчику, думая при этом о своих розах, и он подпевал ей:

Розы цветут... Красота, красота!

Скоро узрим мы младенца Христа.

Розы в то лето цвели пышно, как никогда. Дети пели, взявшись за руки, целовали розы, смотрели па ясное солнышко и разговаривали с ним, - им чудилось, что с него глядел на них сам младенец Христос. Что за чудное было и радовались солнцу. Ах, какое чудесное стояло лето, и как хорошо было под розовыми кустами благоухающих роз, которые, которым, казалось, должны былцвести и цвести вечно!

Как-то раз Кай и ГердаГорда сидели и рассматривали книжку с картинками - зверями и птицами; на . На больших башенных часах пробило пять.

- Ай! - вскрикнул вдруг мальчик. - Мне Кай. - Меня кольнуло прямо в сердце, и что-то попало в глаз!

Девочка обвила ручонкой его шею, он мигалчасто-часто моргал, но в глазу ничего как будто ничего не было.

- Должно быть, выскочило!, - сказал он.

Но в том-то и дело, что нет. В сердце и в глаз ему попали два осколкаНо это было не так. Это были как раз осколки того дьявольского зеркала, во котором, как  мы, конечно, помним, все великое и доброе казалось ничтожным и гадким, а злое и дурное отражалось еще ярче, дурные стороны каждой вещи выступали еще резче.  говорили вначале.

Бедняжка Кай! Теперь сердце его сердце должно было превратиться встать как кусок льда!. Боль в глазу и в сердце уже прошла, но самые осколки в них остались.

- О чем же ты плачешь? - спросил он Герду. - У! Какая ты сейчас безобразная! Мне совсем не больно! Фу! - закричал он вдруг. - Э, какая ты некрасивая! - вдруг крикнул он. - Вон ту розу точит червь!. А та совсем кривая!. Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат!.

И он, толкнув пнул ящик ногою, вырвал две  и сорвал обе розы.

- Кай, что ты делаешь?! - закричала девочкаГерда, а он, увидя ее испуг, вырвалсорвал еще одну розу и убежал от миленькоймилой маленькой Герды в свое окно.

ПриносилаПринесет ли после того ему девочкатеперь ему Герда книжку с картинками, он говорилскажет, что эти картинки хороши только для грудных ребят; рассказываларасскажет ли что-нибудь старушкастарая бабушка, он придирался - придерется к ее словам. Да если бы еще только это! А то он дошел дойдет даже до того, что сталначнет передразнивать ее походку, надевать ее очки и подражать ее голосу!, говорить ее голосом. Выходило очень похоже и смешило людей., и люди смеялись. Скоро мальчик Кай научился передразнивать и всех соседей - он . Он отлично умел выставитьвыставлять напоказ все их странности и недостатки, - и люди говорили:

- Что за голова у этого мальчугана!

- Удивительно способный мальчуган!

А причиной всему были осколки зеркала, что попали ему в глаз и в сердце. Потому-то он и передразнивал даже миленькуюмилую маленькую Герду, котораяа ведь она любила его всем сердцем.

И забавы его стали теперь совсем иными, такими мудреными. Раз зимою, когда шел снежокснег, он явился с большим зажигательнымувеличительным стеклом и подставил под снег полу своей синей куртки.

- Погляди в стекло, Герда!, - сказал он.

Каждая снежинка казалась под стеклом куда больше, чем была на самом деле, и походила на роскошный цветок или десятиугольную звезду. Чудо что такое!Это было так красиво!

- Видишь, как искуснохитро сделано! - сказал Кай. - Это куда - Гораздо интереснее настоящих цветов! И какая точность! Ни единой неправильной линии! Ах, если бы они только они не таяли!

Немного спустя Кай явился в больших рукавицах, с санками за спиною, крикнул Герде в самое ухо:

-  "Мне позволили покататься на большой площади с другими мальчиками!!" - и убежал.

На площади каталось множество детей. Те, что былиКто посмелее, привязывали свои санки к крестьянским саням и уезжали таким образом довольна далеко. Веселье так и кипело.катился далекодалеко. Это было куда как занятно. В самый разгар еговеселья на площади. появились большие сани, выкрашенные в белый цвет. В них сидел человек, весь ушедшийкто-то укутанный в белую меховую- шубу и такую же шапку.в такой же шапке. Сани объехали кругомвокруг площади два раза:. Кай живо привязал к ним свои санки и покатил. Большие сани понеслись быстрее и, затем свернули с площади в переулок. Сидевший в них человек обернулся и дружескиприветливо кивнул Каю, точно знакомому. Кай несколько раз порывался отвязать свои санки, но человек в шубе все кивал ему, и он ехал дальше. продолжал ехать за ним. 

Вот они выехаливыбрались за городские ворота. Снег повалил вдруг хлопьями, стемнело так, что кругом не было видно ни зги.и стало темно, хоть глаз выколи. Мальчик поспешно отпустил веревку, которою зацепился за большие сани, но санки его точно приросли к большим саням ним и продолжали нестись вихрем. Кай громко закричал - никто не услышал его!. Снег валил, санки мчались, ныряя в сугробах, прыгаясугробы, перескакивая через изгороди и канавы. Кай весь дрожал, хотел прочесть "Отче наш", но в уме у него вертелась одна таблица умножения..

Снежные хлопья все росли и обратились под конец в больших белых куриц.. Вдруг они разлетелись в стороны, большие сани остановились, и сидевший в них человек встал. Это была высокая, стройная, ослепительно белая женщина - Снежная королева; и шуба и шапка на ней были из снега.

- Славно проехались! - сказала она. - Но ты совсем замерз? Полезай - полезай ко мне в шубу!

И, посадив Посадила она мальчика к себе в сани, она завернула его в свою медвежью шубу;. Кай словно опустился в снежный сугроб опустился.

- Все еще мерзнешь? - спросила она и поцеловала его в лоб.

У! Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Одну минуту Каю показалось, что вот-вотеще немного - и он умрет, но нет... Но только на минуту, а потом, напротив, ему стало легче, так хорошо, что он даже совсем перестал зябнуть.

- Мои санки! Не забудь мои санки! - спохватился он.

И санки были привязаныСанки привязали на спину одной из белых куриц, которая, и она полетела с ними за большими санями. Снежная королева поцеловала Кая еще раз, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних.

- Больше я не буду целовать тебя!, - сказала она. - А неНе то зацелую до смерти!.

Кай взглянул на нее;. Как она была так хороша! Более умного, прелестного лицаЛица умней а прелестней он не мог себе и представить. Теперь она не казалась ему ледяною, как в тот раз, когда она сидела за окном и кивала ему головой; теперь она казалась ему совершенством. .

Он совсем не боялся ее и рассказал ей, что знает все четыре действия арифметики, да еще с дробями, знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей, а она только улыбалась в ответ. И тогда ему показалось, что он и в на самом-то деле он знает совсем мало, и он устремил свой взор в бесконечное воздушное пространство. .

В тот же миг Снежная королева взвилась с ним на темное свинцовоечерное облако, и они понеслись вперед.. Буря выла и стонала, словно распеваяраспевала старинные песни; они летели над лесами и озерами, над морями и твердой землей; под нимисушей; студеные ветры дули холодные ветрыпод ними, выли волки, сверкалискрился снег, летали с криком черные вороны, а над ними сиял большой ясный месяц. На него смотрел Кай всю долгую-долгую зимнюю ночь, -а днем он спалзаснул у ног Снежной королевы.

Рассказ третий

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ.

ЦВЕТНИК ЖЕНЩИНЫ, УМЕВШЕЙКОТОРАЯ УМЕЛА КОЛДОВАТЬ.

А что же было с Гердой, когда Кай не вернулся? Куда он девался? Никто этого не знал этого, никто не мог о нем ничего сообщить. дать ответ.

Мальчики рассказали только, что видели, как он привязал свои санки к большим великолепным саням, которые потом свернули в переулок и выехали за городские ворота. Никто не знал, куда он девался.

Много было пролито о немпо нему слез;, горько и долго плакала Герда. Наконец порешили, что онКай умер, утонул в реке, протекавшей за городом. Долго тянулись мрачные зимние дни.

Но вот настала весна, выглянуло солнышкосолнце.

- Кай умер и больше не вернется! - сказала Герда.

- Не верю! - отвечал солнечный свет.

- Он умер и больше не вернется! - повторила она ласточкам.

- Не верим! - ответилиотвечали они.

Под конец и сама Герда перестала этому верить.

- Надену-ка я свои новые красные башмачки. -  (Кай ни разу еще не видалвидел их), - сказала она однажды как-то утром, - да пойду к реке спроситьспрошу про него. у реки.

Было еще очень рано; она . Она поцеловала спящую бабушку, надела красные башмачки и побежала одна-одинешенька за город, прямо к реке.

- Правда, что ты взяла моего названого братца? - спросила Герда. - Я подарю тебе свои красные башмачки, если ты отдашьвернешь мне его назад!!

И девочке почудилось, что волны как-то странно кивают ей; тогда . Тогда она сняла свои красные башмачки, первую свою драгоценность, - самое драгоценное, что у нее было, - и бросила их в реку. Но они упали как раз у у самого берега, и волны сейчас же вынесли их на сушу,обратно - река как будтословно бы не хотела брать у девочки ее драгоценность, так как не могла вернуть ей Кая. Девочка же подумала, что бросила башмачки не оченьнедостаточно далеко, влезла в лодку, качавшуюся в тростнике, стала на самый краешек кормы и опять бросила башмаки башмачки в воду. Лодка не была привязана и оттолкнулась от ее толчка отошла от берега. Девочка хотела поскорее выпрыгнуть на сушуберег, но, пока пробиралась с кормы на нос, лодка уже отошла от берета на целый аршинсовсем отплыла и быстро понеслась по течению.

Герда ужасно испугалась и принялась плакать и кричать, но никто, кроме воробьев, не слышал ее криков; воробьи. Воробьи же не могли перенести ее на сушу и только летели за ней вдоль берега да и щебетали, словно желая ее утешить: "

- Мы здесь! Мы здесь!"

Лодку уносило все дальше;. Герда сидела смирно, в одних чулках;: красные башмачки ее плыли за лодкой, но не могли догнать ее.

Берега реки были очень красивы; повсюду виднелись чудеснейшие цветы, высокие, раскидистые деревья, луга, на которых паслись овцы и коровы, но нигде не было видно ни одной человеческой души.

"Может быть, река несет меня к Каю?" - подумала Герда, повеселела, встала на носноги и долго-долго любовалась красивыми зелеными берегами.

Но вот она приплыла к большому вишневому саду, в котором приютился домик с цветными стеклами в окошках и под соломенной крышей., с красными и синими стеклами в окошках. У дверей стояли два деревянных солдата и отдавали ружьями честь всем, кто проплывал мимо.

 Герда закричала им - она приняла их за живых, - но они, понятно, не ответили ей. Вот она подплыла к ним еще ближе, лодка подошла чуть не к самому берегу, и девочка закричала еще громче. Из домика вышла, опираясь на клюку, старая-престарая старушка с клюкой, в большой соломенной шляпе, расписанной чудесными цветами.

- Ах ты бедная крошка!бедное дитятко! - сказала старушка. - Как И как это ты попала на такую большую быструю реку да забралась так далеко?

С этими словами старушка вошла в воду, зацепила лодку своею клюкой, притянула ее к берегу и высадила Герду.

Герда была рада-радешенька, что очутилась наконец на суше, хоть и побаивалась чужойнезнакомой старухи.

- Ну, пойдем, да расскажи мне, кто ты и как сюда попала?, - сказала старушка.

Герда стала рассказывать ей обо всем, а старушка покачивал."а головой и повторяла: "Гм! Гм!" Но вотКогда девочка кончила и, она спросила старухустарушку, не видала ли она Кая. Та ответила, что он еще не проходил тут, но, верно, пройдет, так что девочке горевать пока не о чем горевать -, пусть Герда лучше попробуетотведает вишен да полюбуется цветами, что растут в саду: они красивее нарисованных , чем в любой книжке с картинками, и все умеют рассказывать сказки!. Тут старушка взяла Герду за руку, увела к себе в домик и заперла дверь на ключ.

Окна были высоко от полупола и все из разноцветных - красных, голубыхсиних и желтых - стеклышек; от этого и сама комната была освещена каким-то удивительным ярким, радужным светом. На столе стояла корзинка со спелымис чудесными вишнями, и Герда могла есть их сколько душе угодно;. А пока же она ела, старушка расчесывала ей волосы золотым гребешком. Волосы вились, кудрями и кудризолотым сиянием окружали свеженькоемилое, приветливое, круглое, словно роза, личико девочки золотым сиянием.

- Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку! - сказала старушка. - Вот увидишь, как ладно мы с тобой заживем с тобою!!

И она продолжала расчесывать кудри девочки, и чем дольше чесала, тем больше Герда забывала Герда своего названого братца Кая, - старушка умела колдовать. Она не Только она была не злою колдуньей и колдовала только лишь изредка, для своего удовольствия; теперь же ей очень захотелось оставить у себя Герду. И вот она пошла в сад, дотронулась своей клюкой до всех розовых кустов, и те, как стояли в полном цвету, так все и ушли глубоко-глубоко в землю, и следа от них не осталось. Старушка боялась, что Герда при виде ееэтих роз вспомнит о своих, а там и о Кае, да и убежит. от нее.

Сделав свое дело,Потом старушка повела Герду в цветник. У девочки и глаза разбежались: тут были цветы всех сортов, всех времен года. Что за красота, что за благоухание!Ах, какой аромат тут был, какая красота: самые разные цветы, и на каждое время года! Во всем свете не сыскать былонашлось бы книжки с картинками пестрее, красивее этого цветника. Герда прыгала от радости и играла среди цветов, пока солнце не село за высокими вишневыми деревьями. Тогда ее уложили в чудесную постельку с красными шелковыми перинками, набитыми голубыми фиалками; девочка. Девочка заснула, и ей снились такие сны, какие видит разве только королева в день своей свадьбы.

На другой день Герде опять позволили играть на солнышке.в чудесном цветнике на солнце. Так прошло много дней. Герда знала теперь каждый цветочек цветок в саду, но как ни много их было, ей все-таки  же казалось, что какого-то недостает, только какого же? Раз ? И вот раз она сидела и рассматривала соломенную шляпу старушки, расписанную цветами; , и самым красивым из них была как раз роза, - старушка забыла ее стереть., когда спровадила живые розы под землю. Вот что значит рассеянность!

- Как! Тут нет роз? - сказала Герда и сейчас же побежала искать их но всему саду - нет ни одной!в сад, искала их, искала, да так и не нашла.

Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Теплые слезы упалипадали как раз на то место, где стоял прежде один из розовых кустов, и как только они смочилиувлажнили землю -, куст мгновенно вырос из нее, такой же свежий, цветущий, как прежде. Герда обвила

Обвила его ручонками Герда, принялась целовать розы и вспомнила о тех чудных розах, что цвели у нее дома, а вместе с тем и о Кае.

- Как же я замешкалась! - сказала девочка. - Мне ведь надо искать Кая!.. Не Вы не знаете ли вы, где он? - спросила она у роз. - ВеритеПравда ли вы тому, что он умер и не вернется больше?

- Он не умер! - сказали- отвечали розы. - Мы ведь были под землеюземлей, где лежат все умершие, но Кая меж ними не было.

- Спасибо вам! - сказала Герда и пошла к другим цветам, заглядывала в их чашечки и спрашивала: - Не Вы не знаете ли вы, где Кай?

Но каждый цветок грелся на солнышке и думал только о своей собственной своей сказке или истории;. Много их наслушалась Герда много, но ни один из цветов не сказал ни слова о Кае.

Что же рассказала ей огненная лилия?

- Слышишь, бьет барабан? Бум! Бум! Звуки очень однообразны: бум, бум! Слушай заунывное пение женщин! Слушай крики жрецов!.. В длинном-красном одеянии стоит на костре индийская вдова. Пламя вот-вот охватит ее и тело ее умершего мужа, но она думает о живом - о том, кто стоит здесь же, о том, чьи взоры жгут ее сердце сильнее пламени, которое сейчас испепелит ее тело. Разве пламя сердца может погаснуть в пламени костра!

- Ничего не понимаю! - сказала Герда.

- Это моя сказка! - отвечала огненная лилия.

Что рассказал вьюнок?

- Узкая горная тропинка ведет к гордо возвышающемуся на скале старинному рыцарскому замку. Старые кирпичные стены густо увиты плющом. Листья его цепляются за балкон, а на балконе стоит прелестная девушка; она перевесилась через перила и смотрит на дорогу. Девушка свежее розы, воздушное колеблемого ветром цветка яблони. Как шелестит ее шелковое платье! "Неужели же он не придет?"

- Ты говоришь про Кая? - спросила