Владычица Озера в легендах и рыцарских романах
Происхождение образа и первые тексты
Происхождение образа Владычицы озера, вероятней всего, древние и языческие, как и у феи Морганы, и обе они, скорее всего, развились из одной традиции. Первые упоминания Авалона, магического острова, с которым часто ассоциируются обе эти волшебницы, находим у Гальфрида Монмутского в его «Истории королей Британии». Гальфрид говорит, что меч Артура Caliburn был выкован там, и пишет, что Артура забрали туда после битвы с Мордредом, чтобы вылечить.
Кретьен де Труа в своем романе «Ланселот, или рыцарь тележки», упоминает о том, что его персонажа вырастила водяная фея, которая дала ему кольцо, защищающее от магических сил. Жизнь Ланселота у Владычицы Озера более подробно прорабатывается в германской версии Ульриха фон Цацикховена и прозаическом «Lancelot Proper», который позже превратится в «Lancelot-Grail Cycle». Из них мы узнаем, что Владычица Озера вырастила младенца Ланселота после того, как его отец король Бан был убит своими врагами. Было выдвинуто предположение, что эти три перечисленных произведения развились из потерянной книги о Ланселоте, скорее всего, предшествовавшей версии Ульриха.
Характер персонажа имеет черты некоторого сходства с морской богиней Фетидой из древнегреческой мифологии. Как и Владычица Озера, Фетида — морской дух, который растит величайшего воина своего времени (в данном случае — сына Ахилла). Мужа Фетиды зовут Пелей, в то время, как в некоторых текстах Владычица Озера берет себе в любовники сэра Пеллеаса (Pelleas). Фетида использует магию, чтобы сделать своего сына неуязвимым, и позже дает ему щит и доспехи, выкованные богом Гефестом — а Ланселот получает кольцо, которое защищает его от любой магии и доставляет Экскалибур королю. Греческая тема могла повлиять на образ, или даже послужить ее истоком: эпическая поэма «Илиада», где она содержится, была популярна и у римлян, когда они оккупировали Альбион в нач. тысячелетия, и у средневековых ученых, которые оформляли устную традицию кельтских мифов письменно.
Кроме того, Владычица Озера имеет много сходных черт с феей Мелюзиной.
Развитие образа в рыцарских романах
Сэр Бедивер возвращает по просьбе умирающего Артура Экскалибур Владычице Озера. Иллюстрация Обри Бердслея.
Предыстория Владычицы рассказывается в «Lancelot-Grail Cycle». Там ей дается имя — Вивиана (Viviane). Сюжет о ее взаимодействии с Мерлином хронологически предшествует действиям Ланселота, хотя и написан был позже. Рассказывается, что Вивиана научилась своей магии у Мерлина, который глубоко полюбил её. Она отказалась отвечать ему взаимностью, пока он не поведает ей все свои секреты, а когда он открывается ей, она использует всю свою магию, чтобы заманить его в ловушку и погрести его под камнем (под горой). Но так как Мерлин мог видеть будущее, он знал, что так случится — но был бессилен этого избежать.
«Post-Vulgate Cycle» целиком фокусируется на ранних приключениях Ланселота и расщепляет персонаж Владычицы Озера на два отдельных характера. Первая из них, гуманная и добрая, дает Артуру его меч Экскалибур после того, как ломается его предыдущий меч, но требует, чтобы он отплатил ей услугой, когда она этого потребует. Некоторое время спустя она появляется при дворе и требует у Артура казни сэра Балина, объясняя это тем, что у ее семьи с ним вендетта. Вместо этого сэр Балин отрубает ей голову и за это изгоняется от двора. Вторая Владычица Озера из «Пост-Вульгаты» зовется Нинианна (Ninianne) и её история очень сходна с той, которая рассказывается в «Lancelot-Grail» (см. выше). Сэр Томас Мэлори использовал оба образа в своей «Смерти Артура»: первую даму он оставляет безымянной, а соблазнительнице Мерлина дает имя Нимуэ (Nimueh). Нимуэ появляется и во многих других эпизодах книги Мэлори. В литературе Нового Времени
Нимуэ заколдовывает Мерлина («Зачарованный Мерлин»).
Поэма Вальтера Скотта и ее музыкальные инсценировки
В 1810 г. Вальтер Скотт написал популярную поэму под названием «Дева Озера», в которой он использовал все сюжетные повороты легенды, но перенес действие в конкретное место, в родные шотландские земли на Лох-Катрин. Джоаккино Россини использовал это произведение для создания оперы под тем же названием («La Donna del Lago») в 1819 г. (Эта опера заложила моду на музыкальные постановки по произведениям Скотта, из которых самой популярной оказалась «Лючия де Ламмемур» Доницетти).
Три песни Элейн из поэмы Скотта были положены на музыку Францем Шубертом (D. 837 - D. 839 – Ellens Gesang I, Ellens Gesang II, Ellens Gesang III), хотя музыка для 3-й песни стала более известной после того, как на нее положили знаменитую молитву Аве Мария, и она превратилась в т.н. «Ave Maria Шуберта».
Теннисон
Альфред Теннисон использовал ряд историй о Владычице Озера в своем поэтическом цикле «Идиллии короля» (1859), где также делит её на два характера: Вивьен (Vivien) — это лживая злодейка, губящая Мерлина, в то время, как Владычица Озера — это воспитательница Ланселота и дарительница Экскалибура.
В фэнтези
Нимуэ появляется в эпопее Т.Х.Уайта «Король былого и грядущего» как объект любви Мерлина. Согласно с классической версией легенды, она заманивает волшебника в ловушку в пещере. Отличие — Мерлин воспринимает это не как зло, а, скорее, как каникулы.
Этот персонаж играет заметную роль в «Туманах Авалона» М.З.Брэдли, где «Владычица Озера» оказывается наименованием должности, которую сначала занимает Вивиана, затем Ниниана, а затем Моргана, в то время как Мерлина соблазняет Нимуэ. В этой версии Нимуэ — симпатичная трагическая фигура, влюбляющаяся в волшебника, в то время как ее долг заставляет погубить его. После этого она кончает с собой.
В завершающей части трилогии о Мерлине Мэри Стюарт «Последнее волшебство» стареющий Мерлин, предсказавший свое заточение в хрустальном гроте в конце жизни, добровольно передает свои силы Ниниане, своей юной возлюбленной. После ухода Мерлина Ниниана занимает его место советника Артура.
Анджей Сапковский, виртуозно владеющий материалом Артуровских легенд, ввел Нимуэ в свою сагу о ведьмаке в романе «Башня ласточки» (1997) и сфокусировался на ней в романе «Владычица озера» (1999).
Также персонаж Нимуэ играет важную роль в истории, рассказанной создателями сериала "Мерлин", который вышел на телеканале BBC в 2008 г. Она предстает могущественной колдуньей, одной из жриц Старой Религии. Согласно сериалу, Нимуэ помогла жене Утера Пендрагона, Игрейне, родить Артура, воспользовавшись магией. Игрейна погибает, и на двадцать лет Нимуэ подвергается гонениям, всячески мстя Утеру. Погибает от рук Мерлина.
В кинематографе

* В телесериале «Туманы Авалона», экранизации романа, роль Вивианы исполняет Анжелика Хьюстон.
* В телефильме «Мерлин» Изабелла Росселини играет Нимуэ, влюбляющуюся в Мерлина. Этот персонаж отличен от коварной Владычицы Озера, которую играет Миранда Ричардсон.
* В телесериале "Мерлин" 2008 года роль Нимуэ исполняет Мишель Райан.

Дракон может считаться дальнейшим развитием образа змея: основные признаки и мифологические мотивы, связывавшиеся с драконом , в главных чертах совпадают с теми, которые характеризовали мифологического змея. Как и змей, дракон связывался обычно с плодородием и водной стихией, в качестве хозяина которой он выступал. Дракон считался также покровителем сокровищ, получить которые можно было только после убийства дракона (в германском мифе о Сигурде или Зигфриде и др.).
Образ дракона характерен для относительно поздней стадии развития мифологии: он представлен главным образом в мифологиях ранних государств (Шумера, Египта, Угарита, Индии, Греции, Китая, Японии, Мексики), в большинстве которых хозяйство было основано на искусственном орошении (т. н. ирригационные, или гидравлические, общества), благодаря чему особое значение приобретал унаследованный от более ранних времён культ водоёмов, связывавшийся с драконом Предполагается, что в образе дракона соединяются образы животных, первоначально воплощавших два противоположных и отличных от земного мира - верхний (птицы) и нижний (змеи или другие пресмыкающиеся). Поэтому первоначально мифологический образ дракона был одним из способов представления той же пары противоположных мифологических символов, которые известны в мифе о поединке (или сражении) мифологических змей и птиц (индийские наги и гаруды и др.); Дракон - образ водной стихии - представлялся часто огнедышащим (соединение противоположных символов воды и огня). По гипотезе ряда учёных (А. Леруа-Гуран, В. Я. Пропп), формирование гибридного мифологического образа дракона относится примерно к тому же периоду, когда более ранние мифологические символы животных как таковых уступают место богам, соединяющим в себе черты человека и животного. Соединение разных животных в одном мифологическом символе приводит к такому же устранению возможности отождествления мифологического символа с реальным животным.
Общим для всех мифологий, в которых дракон выступает в качестве отдельного персонажа, является миф об убийстве дракона героем (или божеством), который тем самым освобождает проглоченную Д. воду, охраняемое сокровище и похищенных людей (чаще всего девушку). Широко распространённый мотив похищения драконом девушки восходит к обряду, во время которого девушку приносили в жертву духу вод (в Китае самую красивую девушку венчали с Хуанхэ, бросая в воду; в Древнем Египте перед посевом бросали в Нил девушку, наряженную в свадебные одежды, чтобы обеспечить разлив Нила, без которого не был возможен урожай; у майя девушек бросали в священный водоём Чичен-Ицы) Миф, соответствующий этому обряду, обычно выступает в форме рассказа о драконе, требующем себе девушек в качестве ежегодной дани. В хеттской мифологии бог грозы убивает опьяневшего во время пира дракона (см. Иллуянка); ср. японский миф с герое Сусаноо, убивающем восьмиглавого и восьмихвостого змея - Ямата-но ороти. Мифологический мотив сражения героя-змееборца с драконом (змеем) получил в дальнейшем широкое распространение в фольклоре, а затем проник и в литературу в виде легенды о святом Георгии, победившем дракона и освободившем пленённую им девушку (литературные обработки этой легенды и соответствующие им изображения характерны для средневекового европейского искусства).
Связь дракона с водой, урожаем и плодородием иногда вторично осмысляется таким образом, что дракон выступал как воплощение положительного начала, как помощник, дающий людям воду и богатства: в древнекитайской мифологии крылатый дракон помогает культурному герою (Юю - основателю династии Ся) - дракон тащит по земле свой хвост и тем самым определяет пути, по которым нужно прорыть каналы для водоснабжения; исторически дракон - помощник в таких мифах возводится к мифу о змее, укрощённом героями, которые впрягают его в плуг (в вавилонской мифологии; ср. также славянский миф о двух божественных кузнецах, которые впрягли усмирённого ими змея в плуг и с его помощью прорыли русло Днепра). дракона, осмысляемый как помощник, может приносить людям сокровища (в славянских мифах о драконе - летающем змее, в типологически сходных с ними африканских легендах и т.п.).
Дальнейшее использование фантастического образа дракона (в частности, в мифологиях Восточной и Юго-Восточной Азии, а также в позднейшей европейской культуре) было связано и с собственно эстетической ролью этого символа в искусстве. Остаётся открытым вопрос о том, является ли образ дракона в мифологиях ранних государств Западной, Южной и Восточной Азии, доколумбовой Америки результатом независимого параллельного развития или связан с культурными взаимовлияниями (ср. прослеживающееся в более позднюю эпоху влияние древнеближневосточных мифов о драконе на греческий миф о Пифоне, использование китайского символа дракона в мифологиях Японии и других сопредельных стран, а также индийской макары в мифологиях и искусстве многих стран Юго-Восточной Азии).