Любые совпадения - не более, чем совпадения. Любые инсинуации - не более, чем инсинуации. История является вымышленной от начала и до конца.
Закрой глаза, моя девочка.
Это первый и последний раз, когда я так к тебе обращаюсь.
Наши игры разнообразны и прихотливы, ты врешь мне, что живешь в Москве, я вру тебе, что у меня несколько любовников.
Я вру тебе: «Летом я обязательно приеду, мой милый. Должны выдать отпускные, как думаешь, нам хватит трех-четырех тысяч юро?»
Ты врешь мне: «Нууу есле я буду в городе *~_^*».
Мы меняем фэндомы как перчатки.
Мы – потребители, тупые коровы, пережевывающие слова, пережеванные и переваренные другими тупыми коровами.
Мы жрем чужое дерьмо и обмазываем им друг друга, глядя в монитор остекленевшими глазами.
Если начнется война, мы сдохнем первыми.
Я выдерживаю паузу.
Я тупо щелкаю по окошку квипа, перетаскивая его то вправо, то влево, я запускаю пасьянс, но он быстро заходит в тупик.
Я захожу на форум ***, бегло проглядываю рейтинги, выбирая себе погорячее.
Ты сломаешься первым, мой хороший.
Ты пишешь мне: «Я пашутил!!! Я очень очень очень очень хачутибя увидеть!!!»
Я пишу тебе: «Палилалия – расстройство речи в виде многократного повторения отдельных фраз, слов или слогов».
Ты пишешь мне: «Ты афигительно умный и коварный, мой тайчо!!!»
Ах, да.
Недавно мы читали фик *** по Бличу, и сегодня я – Айзен, а ты – Гин.
Я вытряхиваю сигарету из пачки – последняя, но в пепельнице полно недокуренных, жить можно.
Я пишу тебе: «Я хочу тебя трахнуть, лисенок».
Я пишу тебе: «Вчера я познакомился с одним очаровательным подростком, мы зашли ко мне домой, выпили немного виски, и знаешь, этот ребенок начал на меня запрыгивать. Он пригрозил мне, что если я его немедленно не выебу, завтра он напишет заявление в милицию».
Кажется, это было в каком-то фике.
Плевать.
Я пишу тебе: «Сейчас я хочу сделать с тобой то же самое. Рассказать, что именно?»
Ты пишешь: «Ты миня вазбуждаешь…»
Ты исчезаешь из сети.
Пользуясь моментом, дохожу до туалета.
Я открываю дверь, накатывает вонь, я думаю, завтра, обязательно.
Обязательно завтра сделаю уборку.
Сидя на унитазе, на пластиковом расколотом сидении, я смотрю на паутину, свисающую с потолка, и думаю – завтра.
Завтра, обязательно.
Честное Айзеновское.
Завтра я найду работу.
А перед этим зайду за деньгами к родителям.
К отцу бесполезно, но матери можно наврать, что в агентстве по трудоустройству требуют первый взнос.
Я сажусь за компьютер, твое сообщение мигает на панели задач.
Ты пишешь: «ОЙ»
Ты пишешь: «гомен-гомен, тут предки…»
Ты врешь: «в смысли мой сосед по квартире».
Я вру в ответ: «Я не ревнив, но не люблю делиться».
Ты отвечаешь: «Няяя!!!»
Ты спрашиваешь: «Мы будем севодня трахаться?»
Я отвечаю: «Ты похотливая сучка, мой маленький Гин. Что же, если ты так сильно хочешь…»
И тут у меня вырубает интернет.
Я провожу полночи, тупо включая и выключая модем, потом я ложусь спать.
Цивилизация – это зло.
А самое большое зло в ней – это дерьмофики.
Желудок режет от голода, но зато я купила два блока дешевых сигарет и полторашку крепкой «Охоты».
По большому счету, все это мне не нужно, но если уж очень охота…
Ха-ха, каламбур.
Мне двадцать семь лет, у меня высшее педагогическое, я ищу работу уже три года.
Кстати, о работе.
Агентство было закрыто.
Я так думаю.
Праздники.
Ничего не поделаешь.
Кстати, о дерьмофиках.
Я пишу тебе: «Шу, очередная деффачка написала про нас дерьмофик.»
Ты пишешь: «Приветик! Ниговори, иногда хочется разучится читать!!!»
Я пишу: «Алексия - потеря способности читать».
Ты пишешь: «Ты афигительно умный и коварный, мой Брэд!!!»
Я пишу: «Ты напрашиваешься на секс, Шу?»
Ты пишешь: «Прямо сдесь!!!»
Я пишу: «Я закидываю твои тощие лодыжки себе на плечи, я знаю, ты не любишь прелюдии. Ты стонешь, закусив губу, и мотаешь головой, пока я надрачиваю твой член. Рыжие пряди твоих волос на белой скатерти ресторанного столика кажутся еще ярче. «Не бойся, никто не войдет в кабинку», сдавленно шепчешь ты, ухмыляясь из последних сил. Бутылка «Дом Периньон» опрокидывается, шампанское пузырится на твоей белоснежной коже, горящей от желания…»
У меня неожиданно закончилось пиво и осталось сорок рублей.
Я вру: «Потерпи немного, малыш, ко мне пришли гости», и лихорадочно ищу одежду.
Единственные чистые джинсы давно мне малы.
Пытаюсь их застегнуть, потом нахожу длинный свитер, и одеваю его поверх, как есть.
Кажется, я немного поправилась, но если не вглядываться…
Нужно попросить у родителей деньги на шейпинг.
Сбрешу им, что в агентстве сказали, что ухоженная женщина имеет больше шансов найти работу.
Попиздят и дадут.
Продавщица в ларьке смотрит на меня с пренебрежением.
Тупая сучка.
Наверняка отсасывает хозяину-нацмену и думает, что монитор – это и есть компьютер.
На кухне лежит записка: «Приходили утром. Ты самая настоящая свинья. Позвони срочно, нам надо серьезно поговорить. Родители».
Ах, да, посуда.
Полная раковина посуды.
На ночь мыть я ее не буду, определенно, но вот завтра…
Определенно, завтра.
Честное Кроуфордовское.
Как же иногда не хватает Наги, он бы вымыл всю посуду с помощью телекинеза, одновременно ломая сервер Эсцет…
Кажется, это тоже было в каком-то фике…
Утром кто-то приходил, мне кажется, я слышала голоса, а еще меня чем-то кололи в вену.
Если бы мне не хотелось так сильно спать, я бы их заавадил.
Ощущения меняются, знаешь, Поттер, мне кажется, что я в больнице, это значит, что я чудом остался жив.
Это значит, что ты уже прочитал мой думосбор, и вот-вот придешь ко мне.
Знаешь, милый Гарри, мамаша Роулинг, эта графоманка, ничерта не понимает в настоящих Снейпах.
Я говорю тебе: «Поттер, сначала я сниму с Вас очки и нежно поцелую в закрытые, дрожащие веки. А потом я поставлю Вас раком, и засажу Вам так, что Вы будете плакать и звать мамочку. Это отработка, Поттер».
Мой голос разносится в тишине, потом я вижу какие-то силуэты в белом и чувствую боль от укола.
Я говорю тебе: «Поттер, Вы испорченный мальчишка, возможно, если Вас трахнет великан, это охладит Ваш пыл».
Кто-то поит меня оборотным зельем, и я чувствую, как наваливается сонливость.
Странно, почему сонливость…
Я говорю тебе (губы потрескались, голова раскалывается, а руки болят от уколов): «Поттер, на самом деле я…»
Ты пишешь: «Приветик, ты прикинь, я тут на однокласниках встретила парня, с которым училась в пятом класе. У него бэха и свой магазин, как ты думаешь…»
Я говорю тебе: «Поттер, на самом деле я…»
Ты пишешь (ты пишешь черным по белому, таймс нью роман, строчки пляшут прямо на потолке): «А вот моя фотка!!! Вышли сваю??»
Я говорю тебе: (пальцы порхают над клавиатурой, стук-стук-стук-стук-стук-кто-то-хватает-меня-за-руки, опять сонливость, но я говорю тебе онемевшими пальцами): «Ты накрасился, как та сучка из магазина! Зачем ты надел эту мини-юбку?! И что это за блядский цвет волос?!!»
Ты пишешь: «Мы ходили по магазинам, он купил мне золотые сережки! Ты прекинь, золотые сережки!!!»
Я говорю тебе: «Ониомания - навязчивое влечение делать покупки, не сообразуясь с необходимостью и последствиями».
Я медленно засыпаю.
Ты пишешь: «А ты какой? Какой ты на самам деле? Залей сваю фотку, плиииз!!!»
Тогда я говорю тебе: «Закрой глаза, моя девочка».
Я закрываю глаза.
Официально медицина пока не признала интернет-зависимость психическим расстройством, и многие эксперты в области психиатрии вообще сомневаются в существовании интернет-зависимости или отрицают вред от этого явления.
)
