По-прежднему ловят ее. И вновь вовремя. Ни секундой позже. Правда, и не раньше.

Признаться, помню, как мы над ней насмехались. По-доброму, вроде как. По-братски. С высоты своего наеба и, типа, опыта. Вот эта малявка - и в Департамент? Да она хоть "агу" правильно напишет?
Малявка обижалась и тушевалась. И настырно нас терпела.
Прошло время. Много времени. Особенно для ребенка. Малышка пыталась ни в чем нам не уступать. Сцепив зубы и кулаки. А кто все еще глумился - получал в рыло. И не только от нее.
Она умеет врастать в сердце. У девочки этого не отнять. Теперь смотришь и невольно задумываешься, за что. За что ее все-таки обрекли? Что она такого ужасного сделала? Даже не так. Что она ЧИСТО ТЕОРЕТИЧЕСКИ могла сотворить? Чтобы встать в один ряд с отрешенными? Без крова, без очага, без сердца, без жизни? Работа забирает все. В ответ не дается никаких гарантий.