Машинное масло в легких. Закашлялся, скручиваясь в раненой позе возле стола. На серую плитку пола попали две маслянисто-желтые капли изо рта – вязкие и подрагивающие, как кусочки желе. В легких они блуждали на пару с жаркой пылью города и запахом электричества.

- Загрузи данные.

Все пришло в оживление. Легкое перестукивание, провоцирующее мигание монитора, мелодичная мелодия, похожая на стандартную загрузочную – слишком знакомые и простые звуки.

Вся его квартира – сплав бетона, стали и стекла в растворенном неоновом освещении лампы. Передвигаться надо украдкой, ведь любое неосторожное движение – порез, удар, звон.

Поднялся на ноги, осторожно ощупывая воздух перед собой – он отзывался легким покалыванием в пальцах и электрическими разрядами тока.

Опустился в удобно продавленное кресло, потянулся рукой к мышке. Гладкая  поверхность - все равно что округлость женского тела. Легкое поглаживание - очень личное, очень тайное.

- Доступ к сети.

Обрабатывается.

А он питался батарейками. Обычные, пальчиковые - можно было полностью вобрать в рот, проталкивая их языком прямо в глотку и в последний момент сжимать гортань, выталкивая их наружу. Теплые батарейки с привкусом соли и электричества.

- В доступе отказано.

Истеричный визг Системы - обнаружен вирус. Это жизнь. Курсор нервно дергается по монитору, мерцание компьютера уже почти угрожающее. Delete. Кнопка ушла вниз до предела.

- Доступ. К сети.

Атака. Глазное яблоко, продавленное, проваливается вниз. Это, наверное, галлюцинация - но он берет со стола микрочип и прикладывает к глазнице. На самом деле все это -  запись новой игры. Через минуту в помещение ворвутся монстры - механически сглаженные создания сомкнут его между своих челюстей. Потому что он - фоновый персонаж. Как все. А главный герой в игре - один. Пока он не умрет, все будут существовать.  Можно набирать для него баллы. Только у него право на несколько жизней и сохранение в жизненно-важной точке пространства и времени.

А можно всю жизнь работать на мистера Франклина, чья голова  покоится в черном овале на темно-зеленой, сохравнившей особый запах денег бумаге. Игроки всячески пытаются его удовлетворить. Каких только сексуальных манипуляций ради него не совершали люди - а он лишь презрительно кривит губы и смотрит вдаль с тонкой бумаги. Плевал он на сексуальные манипуляции - у него под черным овалом уже давно ничего нет.

- В доступе отказано.

Осколки-снежинки мертвых радиопередач с ревом мчатся сквозь белый шум эфира. Где-то гремит музыка - она похожа на скрежет ножа по хрому в попытках счистить ржавчину. Game over. Монстры уже рядом. Вместе со сценарием.

Он уже не может встать - тонкий шнур игриво коснулся руки, лаская раздвоенным язычком оголенных проводков, мелкой крысой вгрызся в кожу, проталкивая себя вперед, до упора. Омываемый горячей пульсирующей жидкостью, чье размеренное течение он нарушил, стремится дальше. Туда, где бьется у этой двуногой машины жизнь.

- Доступ к сети. Пожалуйста...

Машина равнодушна. Она не знает таких слов.

- Введите пароль.

Машина никогда не спрашивает. О-ха-йе. Визг. В сторону летят провода, тяжелый кулак со свистом воздуха вминает пластиковый бок внутрь. Там какие-то шестеренки.  Окружности. Окружность - вот совершенная фигура. Это и есть смерть, потому что в ней слиты и начало и конец.

- Хочу жить.

- Пароль неверный. В доступе отказано.

Механичекие монстры уже рядом. А он не может встать, не может покинуть свое сокровище. Он прикасается сухими губами к уголку монитора, проводит подрагивающим кончиком языка, замирает. Его руки тянутся обнять это сотканное из электричества великолепие. В комнате гаснет свет. Но включается прожектор.

Стук в дверь. Монстры прибыли.

- Эй, у вас все в порядке? Мы слышали какой-то шум!

Такой искренне озабоченный голос - как только эти монстры сделали столь потрясающе точную запись человеческого голоса? Он искренне восхищен своими врагами. Но он не может встать.

Enter, enter, delete, S.O.S, end.

Провод в его голове. Тонкий шнур вонзается прямо в ухо.

Умирая, он еще успевает почувствовать, как пластиковые волокна расползаются внутри черепной коробки. Голова заваливается набок, и из приоткрытого рта капает все то же машинное масло. Стеклярус в глазах еще может видеть, как по прозрачной трубке, похожей на одну из тех, по которой в больнице парализованным поступает пища, течет что-то тошнотворно-липкое, светлое. Почти что пульсирующее. Это из его головы.

Все ради тебя, мое электронное чудо. Моя обитель слов и обмана, моя кузница красоты, моя фабрика по производству второсортного материала.

Все ради тебя