Нападения на иностранных студентов в Петербурге уже не воспринимаются как простой криминал: город, едва избавившись от имиджа «бандитского Петербурга», стал «столицей русского фашизма»

Фото - AP

На стене книжного магазина «Буквоед» на площади Восстания в Петербурге — портрет студента-антифашиста Тимура Качаравы, убитого у входа в этот магазин 13 ноября прошлого года, и надписи-граффити, самая крупная из которых гласит: «Не забудем, не простим». Экскурсию по антифашистским достопримечательностям Петербурга для нас проводит активист местного отделения движения «Наши» Юрий Якорь. На нем черно-белая куртка. Такие куртки (черный и белый цвета символизируют, естественно, единение рас) были изготовлены специально для антифашистской демонстрации 11 апреля, когда по Петербургу прошли маршем две тысячи «Наших» и африканцев, живущих в Петербурге. Демонстрация была посвящена памяти убитого 7 апреля студента из Сенегала Ланмпсара Самбы. Самбу застрелили из ставшего уже знаменитым «ружья со свастикой» у дома номер 26 по 5−й Красноармейской улице — это следующий пункт нашей экскурсии.

На антифашистской карте Петербурга 5−я Красноармейская, впрочем, отмечена дважды — прошлой весной почти на том же самом месте, где в этом году был убит Самба, произошло менее кровавое столкновение между африканцами и местными подростками. Причины драки так и остались туманными, известно только, что у возвращавшихся из клуба африканцев были с собой бейсбольные биты, с помощью которых им и удалось одержать победу в том уличном бою. Впрочем, это были совсем другие времена — нынешняя эпоха межнациональных столкновений в Петербурге началась именно с убийства Тимура Качаравы. С ноября сообщения о нападениях на иностранцев в Петербурге попадают в сводки информагентств практически еженедельно: на прошлой неделе, например, в результате ножевого ранения был госпитализирован студент пятого курса Медицинской академии имени Мечникова индус Анджанги Кишори Кумара — на него напали двое, когда он выходил на улицу из арки академии. Следствию, впрочем, не удалось установить, было ли это нападением на национальной почве, поэтому, в отличие от убийства Самбы, этот случай не стал поводом для антифашистских манифестаций — просто пополнил длинный, практически уже бесконечный перечень нападений на иностранцев в Петербурге.



На таком информационном фоне убийство Ланмпсара Самбы выглядит однозначным проявлением расизма и национализма. Дополнительный политический колорит убийству сенегальского студента придало то обстоятельство, что незадолго до смерти Самба участвовал в проведении «Уроков дружбы» — самого скандального проекта движения «Наши» последнего времени. В течение четырех месяцев «Наши» провели в школах по всей стране несколько тысяч таких уроков, в ходе которых африканские студенты объясняли российским школьникам, насколько вреден и опасен фашизм, а также насколько интересна жизнь в Африке («Один африканец договорился до того, что сказал, будто первый в мире университет появился в Эфиопии», — вздыхает один из комиссаров «Наших», участвовавший в организации уроков). Лидер питерских «Наших» Леонид Курза рассказывает об «Уроках дружбы»: «Школьники позитивно реагируют на рассказы африканцев об Африке, на национальную одежду, музыку, но иногда случаются конфликтные ситуации. Один школьник во время урока назвал африканца 'черножопым'. Тот услышал, не растерялся, объяснил, почему так говорить нельзя, все закончилось тем, что школьник после урока извинился перед студентом и даже рассказал ему, где не стоит гулять, потому что в этих местах собираются скинхеды.

Картина мира у „Наших“ выстроена предельно четко: радикальные националисты активизируются потому, что активизируются радикальные организации, прежде всего НБП.

„НБП непосредственно не участвует в нападениях на иностранцев, но всячески способствует росту фашистских настроений, — говорит Курза и переходит к 'пособникам фашистов' — к 'Яблоку': — Лидер питерского отделения 'Яблока' Максим Резник — безумная личность, с его приходом произошла деградация 'Яблока', и то, что эта партия не стала участвовать в нашем антифашистском марше, не недоразумение, а закономерность“.

Радикальным антифашистам в этой картине мира места нет — „Наши“ не поддерживают с ними отношений, и, рассказывая о том, как антифашисты выясняют отношения со скинхедами, Курза, кажется, даже сгущает краски: „Они действуют так. Кто-то из них, кто похож на скинхеда, подходит к группе скинхедов и говорит: а вон там за углом группа панков стоит, давайте их побьем. Они идут за угол, а 'группа панков' оказывается группой антифашистов, которые дают отпор фашистам их методами“.

После убийства Самбы ряды ньюсмейкеров Петербурга неожиданно пополнила организация „Африканское единство“ — существующее с 1999 года объединение живущих в Петербурге выходцев из Африки. Антифашистский марш 11 апреля „Наши“ проводили совместно с „Африканским единством“, причем какая из организаций была главнее — непонятно, в заявлениях „Наших“ по поводу марша постоянно шли отсылки к „Африканскому единству“, с которым „Наши“ согласовывали каждый свой шаг. Выходец из Танзании журналист Али Нассор (постоянно живет в Петербурге с 1986 года) был одним из основателей „Африканского единства“ и остается одним из его лидеров.

„Мы с моими друзьями создали эту организацию, потому что предвидели будущее России, — говорит Нассор. — Я в России двадцать лет, я был свидетелем трех эпох истории вашей страны. Проблемы, которые начали возникать еще в конце восьмидесятых, показали нам, что если мы сами не постоим за себя, то никто за нас не постоит“.



Приготовившись слушать о расистских проявлениях, семь лет назад заставивших африканцев объединиться, я удивляюсь, когда Али начинает перечислять те проблемы, которые послужили причиной создания „Африканского единства“: „Прежде всего речь шла о миграционных трудностях. Когда человек из Африки оказывается в Петербурге и сталкивается с тем, что у него не получается оформить все документы, необходимые для проживания здесь. Мы оказывали юридическую помощь в таких делах, потому что люди не должны оказываться нелегальными иммигрантами из-за таких трудностей. Или если кто-то заболел или умер и некому организовать лечение или похороны, мы это тоже брали на себя“.

В политическое поле „Африканское единство“ попало неожиданно для своих лидеров. Лидеры оказались к этому явно не готовы — о фашизме Али Нассор рассуждает очень неуверенно: „Скинхеды — бедные, глупые и агрессивные, — говорит африканец. — Значит, за ними должен стоять кто-то, чьи качества прямо противоположны качествам скинхедов. Иными словами, у организаторов скинхедского движения должны быть ум, деньги и власть. Почему власть? Потому что кто-то во власти не хочет признавать нападения на африканцев нападениями на национальной почве. Я считаю, что государство должно приравнять национализм к терроризму, ведь они уже достигли одного уровня — фашизм и терроризм“.

На антифашистской демонстрации 11 апреля среди плакатов, которые несли члены „Африканского единства“, был один, ставший причиной многочисленных слухов, которые сейчас ходят по городу. На плакате было написано: „Скинхеды, вы разбудили 'Черную пантеру!'“ — намек на объединение африканцев-фашистов, противостоявших в свое время „Ку-клукс-клану“.

„Про 'Черную пантеру' — это была инициатива снизу, — оправдывается Али Нассор. — Никаких решений по этому поводу никто не принимал, мы действуем в рамках закона. Но нужно понимать, что если нападения продолжатся, то сопротивление может стать стихийным и неконтролируемым. Дальше будет хуже — вот мой прогноз.

„Будет хуже“ — об этом в Петербурге говорят все. Наиболее популярный слух на эту тему звучит зловеще: в ближайшее время неизвестные нападут на кого-нибудь из активистов „Наших“. Подозрение падет на активистов НБП. Возникнет повод к саммиту „большой восьмерки“ изолировать всех радикальных оппозиционеров, а когда выяснится, что НБП ни при чем, саммит уже закончится.