В колонках играет - Тишина
Настроение сейчас - Встревоженно-радостное

С восхищением я рассматривал свое отражение в зеркале. Кожа, и без того болезненно бледная, стала еще белее, чем раньше, волосы, напротив, как будто потемнели. Возможно, это была лишь игра воображения, и волосы казались темными на фоне лица. Приоткрыв рот и изогнув верхнюю губу, я изучал метаморфозы, произошедшие с моими зубами. Глазные зубы превратились в два коротеньких узких клыка. При желании я мог улыбнуться, скрыв их. Я проделывал этот фокус перед зеркалом множество раз, пока не освоил полностью.
Моя смерть, если можно так выразиться, длилась уже около двух недель. Это не было мучительно. Это не было страшно. Большую часть времени я просто спал. За последние две недели я видел солнечный свет всего пару раз, по большей части я просыпался в ночное время, угадывая течение дней лишь по изменению серпа луны. Я ничего не ел, мне не хотелось пить, я не нуждался в общении. В основном я ощущал попеременно то безмерную усталость, то приступы ярости и отчаяния.
Но только сегодня я проснулся с ощущением ясности. Похоже, моя трансформация подходит к концу, сердце, замедлявшее свой ход все это время, почти совсем остановилось, слух и зрение стали острее. Вот, значит, как это происходит.
Кроме того, у меня появилось неясное пока желание, в котором я угадал жажду. Похоже, у меня нет выбора, скоро я пройду свое боевое крещение. И я хочу, чтобы это было продуманно и красиво.
Я и раньше изучал изменения, происходящие в моей внешности, но сегодня словно увидел себя впервые. Мое лицо казалось мне идеальным. Несмотря на бледность, я не выглядел так болезненно, как раньше, напротив, матовое сияние придавало лицу некий шарм. Приподняв волосы, я обнаружил, что мои уши немного заострились. Это казалось странным, но не вызывало отвращения.
Я прошелся по комнате, не зная, чем себя занять. Я не мог читать, не мог слушать музыку – мое состояние не давало мне покоя. В конце концов я устроился поудобней как можно дальше от окон и погрузился в размышления о своем нынешним положении.
То, что происходило со мной, не казалось удивительным, скорее странным, и почему-то совсем не пугало. Напротив, моя участь представала в самом радужном свете. Скоро я стану нечеловеком, существом вне природы, прекрасным, жестоким и безнаказанным. Я уже предвкушал вкус человеческой крови, хотя сильной нужды в ней пока не испытывал.