-- Сид? Это Роберта, помнишь меня по турне? Я фотограф, ты палец мне еще сломал, палец мне вывихнул?
-- Я палец сломал?
-- Ну так, просто ноготь сломал. Как ты?
-- Правда что ли? А да, помню. Ты хочешь приехать в больницу меня навестить?
-- Да, можно, но сейчас снег идет. У меня нет машины, а поезда не ходят -- ветер сильный.
-- Я один совсем.
-- Я завтра приехать собираюсь, ты до завтра будешь в больнице?
-- Я обратно в Лондон завтра собираюсь.
-- Да, но все аэропорты закрыты.
-- Ну тогда я все равно завтра должен выбираться отсюда, я к девчонке поеду одной, я знаю где она живет, вообще я...
-- Как ты себя чувствуешь?
-- Слабость.
-- Никто тебя не навестил, да?
-- Никто.
-- Да, тут все так тоскливо, ты видел наверно по телевизору.
-- Да, я тут совсем один.
-- Вот черт. Я правда очень далеко сейчас от тебя, но я приеду, я покажу тебе классные фотографии. Сколько ты уже в больнице? Одну ночь?
-- Мм, да.
-- А что со всеми остальными случилось? Кто еще с тобой летит?
-- Бути. А ты фотограф? - Да.
-- Не журналистка?
-- Нет, я фотограф.
-- Что случилось тогда -- я принял 80 миллиграмм метадона, так, и еще шесть или семь таблеток валиума и кайф словил в воздухе, понимаешь, там больший эффект получается, чем просто на земле. Когда ты в самолете, отъехать можно гораздо быстрее.
-- Да, ты всегда быстро отъезжаешь.
-- Ну вот это и случилось.
-- И Бути тоже вернулся?
-- Да.
-- Он в Лондоне? Вы не вместе?
-- Нет, но он все еще здесь.
-- А где он?
-- Не знаю.
-- Вот здорово. А больше никого в Нью-Йорке?
-- Да есть люди какие-то в Нью-Йорке, но только плевать всем, что... (неотчетливо).
-- Черт, пиздец какой. Я могу Бобу вечером позвонить, знаешь Боба Грайена?
-- А, не надо, оставь, я звонил уже ему.
-- И что он сказал?
-- Сказал, что не может.
-- Из-за погоды, да?
-- Да.
-- Шоссе к больнице все перекрыто. Там правда пиздец и все поезда идут поверху вместо того, чтобы идти по туннелю. Ветер слишком сильный.
-- Их что там всех сдувает?
-- Я думаю их просто остановили, слишком опасно, потому что вечером ветер еще усилится.
-- Да я и не жду никого -- чтобы кто-то сел на поезд и приехал меня повидать...
-- Ой да ладно тебе, прекращай, у тебя телевизор там хоть есть?
-- Чего?
-- Телевизор у тебя есть?
-- Да.
-- Цветной или чернобелый?
-- Что я могу -- так это что-нибудь почитать.
-- Журналы там есть, да?
-- Чего я очень хочу -- это большую-большую кипу комиксов Марвела.
-- Да, у меня дома есть отличные книжки-комиксы.
-- У меня тоже, но Бути их взял, козел.
-- И у тебя нет возможности с ним связаться?
-- Нет, он сказал, что попозже сегодня позвонит, но ему плевать. Ему всегда плевать. Пиздюк он.
-- А если к вам туда придти, к тебе-то пустят, это проблема?
-- Не проблема.
-- А что с самой группой-то произошло?
-- Я ушел от них.
-- Кажется, что все ушли друг от друга.
-- Да, я не думаю, что кто-то реально хочет все это продолжать, но у всех кишка тонка сказать об этом прямо поэтому я просто позвонил Джону и сказал все, что я о нем думаю, и когда я думал... понимаешь, я считаю, я все еще думаю, что со мной как раз все в порядке, я был лучше всех остальных.
-- Да, твоя позиция -- да, а что собираются делать Стив и Пол?
-- Не знаю, попробуют другую группу сделать и не выйдет ничего. Джон конченый человек, абсолютно.
-- Кажется, тут какое-то общее соглашение.
-- Чего?
-- (повторяет).
-- Почему?
-- Ну все говорят -- что ему дальше делать?
-- Да, правда.
-- И никто даже представить не может, что он дальше будет делать.
-- Он конченый человек, правда, он уже не тот. каким раньше был.
-- Может, это его немного встряхнет.
-- Да, я надеюсь, что это его встряхнет и он будет способен еще что-то сделать. Это отлично бы было, но если это его не встряхнет и он так и останется, он просто будет ни на что не способен, его и знать никто не захочет. Говорить будут: "О, неужели его когда-то звали Джонни Роттен?"
-- Я думаю все в Англии очень расстроятся из-за этого.
-- Да.
-- И как ты на все это смотришь? Что тебя беспокоит?
-- Я рад, что все кончилось, потому что это было как. я все время чувствовал, что только от меня шла конкретная энергия. Ты видела наш концерт во Фриско?
-- Да.
-- Ты не заметила, что...
-- Ужасный там был концерт.
-- ... Джон уже совсем сдал, да?
-- Да. Стив больше прыгал, я вообще не видела хуже концерта.
-- Да, я думаю отличный был в Далласе или где там...
-- Сан-Антонио. Это был самый лучший.
-- Правда? Это тот, где я по лицу получил?
-- Нет, это как раз Даллас. Мне тот нравится, где ты ударил гитарой парня этого.
-- А это тот, где у меня совсем крыша съехала?
-- Да, Джон там прыгал вокруг всех вас и люди швырялись пивными банками. Обалденно здорово было. У меня есть отличные фотографии, я покажу тебе. Тонны просто. Мы завтра должны встретиться, я вытащу Грайена.
-- И у тебя получится?
-- Да, и мы все с собой принесем.
-- Давай, давай, тащи его с собой. Только нужно до девяти придти.
-- Утра?
-- Нет.
-- Вечера?
-- Если вы вечером появитесь...
-- Но если завтра разрешат вылет, если аэропорт откроют, ты утром тогда поедешь?
-- Я же сказал мне пора, потому что София закажет билет.
-- Но могут не разрешить вылет, одна вещь есть.
-- Вот и хорошо -- я хочу еще в Нью-Йорке побыть один день по крайней мере.
-- Да, обязательно, обязательно, тебе нужно сходить в город, там много есть людей, которые хотят тебя видеть.
-- Ага.
-- Ты же там никогда не был, ты здорово проведешь время, если ты здоров, конечно.
-- Я пить не могу, совсем не могу, мне доктор сказал если я выпью хоть немного, как я все это время пил, а это уже довольно долго продолжается, вот, я и шести месяцев не протяну.
-- Ну так не пей тогда, жопа.
-- Наркотики то же самое, даже хуже еще, но понимаешь, если я куда-нибудь пойду, я же не буду там просто сидеть.
-- Но ты же можешь просто зайти, потусоваться, я не знаю.
-- Если я пойду куда-нибудь, я не смогу удержаться от искушения и все пойдет насмарку. Я совсем загнусь.
-- А что ты в Лондоне будешь делать? То же самое?
-- Да, судя по всему, шесть месяцев мне осталось, привет.
-- Ты должен взять себя в руки.
-- Я не умею, не могу взять себя в руки.
-- Нет, ты можешь, попробуй просто ради эксперимента
-- Что просто совсем ничего? Я с трудом себе это представляю. Я уже несколько лет веду такую жизнь.
-- Нет, просто такой эксперимент проделай и посмотри что произойдет. Должен же быть выход какой-то.
-- Ладно, слушай, попробуй вечером вытащить Бобби
-- Вечером это физически невозможно, но завтра обязательно, если ты еще будешь там.
-- Если самолет завтра не улетит, завтра и увидимся
-- А ты звонить можешь оттуда?
-- Да.
-- Тогда может мой телефон запишешь?
-- Окей.
-- А где Малькольм? Обратно в Англию улетел?
-- Малькольм в Л. А.
-- А, он все еще там. И что он делать думает?
-- Отдохнет немного, а потом не знаю.
-- Новую группу?
-- Да, я в Лондон возвращаюсь и мы будем делать группу с Джонни Фендерсом.
-- Да, давай, ты гораздо лучше, чем Билли Раф.
-- Чего?
-- Это их бассист, ты можешь быть вместо него.
-- Да, правильно, он просто козел.
-- Ты гораздо лучше.
-- Представь себе какая группа у нас будет -- я, Фендерс, Нолан и Вальтер Лар.
-- Потрясающе, правда потрясающе.
-- Мы здорово сыграем, правда? Особенно если я выздоровлю. Это будет для меня хороший стимул скорее поправиться.
-- Но Джонни иногда употребляет, он иногда... я ими в виду, что у него есть свои вредные привычки, но несмотря на это он выглядит вполне здоровым. Я не знаю как это него получается.
-- У него гепатита не было. У меня гепатит был, и когда я из госпиталя вышел, я просто загубил себя. Я не знаю почему но все говорят, что мне нельзя, а я продолжаю и все тут. Такая у меня натура.
-- Твоя натура доведет тебя до беды.
-- Моя натура убьет меня в шесть месяцев.
-- Ты должен попробовать все изменить.
-- Да, я сделаю, что в моих силах.
-- Ты можешь позвонить мне, попозже сегодня, или завтра позвони, если ты еще будешь там. Я тоже тебе еще позвоню.
-- Да, окей, в любом случае спасибо за звонок.
-- Позвони, если скучно будет, окей? Мы беспокоимся за тебя. Береги себя. Пока.
-- Пока.
Взято из John Savage, "England's Dreaming".
