(под редакцiей проф. А.А. Малышева)

Прошлой ночью Юрик как всегда орал в форточку: «Ку-ка-ре-ку!», и поэтому наутро у него ломило в спине и не в спине. И вообще его ломалось – всё его – всё ломалось – телевизор, кровать, компьютер, и т.д., и т.п., и т.ё. И тогда он достал из кармана переносной портативный импортный автоматическiй калькулятор, но и он тоже сломался, и Юрик в сердцах пнул его ногой. Калькулятор два раза дёрнулся в судорогах и застыл навсегда. Тогда Юрик произнёс: «Igne natura de profundis...» На этом погребальное меропрiятiе было закончено, и, поссав на покойника, Юрик с гордым видом вышел из комнаты, чтобы прогуляться.

Но в коридоре стоял Картошка с мячом и орал: «Мясо хуйн-я-я-я-я!!!» «А, это ты», - сказал Юрик, - «А я думал, ты – Митяй», - и прошёл мимо вахтёра, который забыл спросить пропуск у Юрика, несмотря на то, что Юрик выходил из общаги, а не входил (а делал он это регулярно – не Юрик, а вахтёр). Ну, понятно – это же был вахтёр, а не шахтёр. А вот монтёр недавно сказал: «Сало отсосало!» - но получил за это пизды от разъярённых свиней, хрюкающих в загоне. (Для тех, кто не знает – «Загон» это гоповская дискотека на открытом воздухе в Арзамасе. А называется она так, потому что огорожена железной сеткой). Да, говорят, что в загоне были петухи и куры, и именно их своим кукареканьем Юрик привлекал к себе, и вот почему у него на утро болела спина.

Юрик тем временем разочаровался и начал прыгать и проклинать горькую судьбу, чересчур сладкую водку и недоваренные солёные помидоры. Однако легче ему всё равно не становилось, ведь война давно закончилась, а он всё ещё был на фронте и никак не мог найти дорогу домой, ведь все дороги ведут в жопу, а он всё ещё взрывал поезда, думая, что это вражескiй транспорт. А транспорт действительно был вражеским: Мерседесы и Кадиллаки переваливались по рытвинам, а Юрик почему-то никак не мог поймать такси. Наверное, у него был слишком страшный вид, но, впрочем, что ещё можно было ожидать от рэперской бейсболки, мексиканского пончо и лыж с ушанкой. А может быть, всех смущал гранатомёт в одной руке и попугай в клетке в другой.

Юрик многозначительно постучал тросточкой по земле и сказал: «Представь себе, здесь будет город-сад». «Да пошёл ты!» - ответили ему мартышки, ударив бананами по лицу со словами: «Banana smashed face!» Хотя Юрик и любил попсу, в эту минуту он пожалел, что не слушал в своё время Iron Maiden с Оверкилом и не мог им ответить: «Bring your daughter to the slaughter!» Но внезапно Юрик увидел на дереве Бутузова, который укоряющее качал головой и приговаривал: «Давай поботаем! Давай поботаем!» Юрику ботать не хотелось, а хотелось просто сесть и поботать. Он так и сделал. Сел и начал напевать: «Голубой, голубой, не хотим играть с тобой». Но голубой всё равно лез целоваться к Юрику, и лишь сломанная нога мешала бегуну на олимпiаде пробежать свою дистанцiю.

У Ромика как всегда был сушняк. Он сидел на кровати Вадика и угощал Сушняка вкусным свиным мясом и мышами, висевшими на дереве баобаб, что в Центральной Африке растёт. Но он был привезён в Москву израильскими террористами и подарен Лужкову под угрозой распилить его на дрова (Лужкова, конечно). Ну, а он, дурак, согласился. Распилили. А баобаб посадили у ФДС-4, чтобы каждое утро Юрик и Картошка могли, открывая холодильник, есть свежую морковку. Ведь баобаб немного мутировал, и поэтому на нём теперь росли мины и гранаты (мины были кислыми, гранаты – перезрелыми) и с них немного капал гной. Увидев гной, Юрик очень обрадовался и многозначительно произнёс: «И-я-я-я-я», - оскалившись как тигр после двухдневного порева под iюльской луной. Немного отдышавшись, он посмотрел по сторонам и продолжил порево в полном объёме, прикрывая идеологiей свою внутреннюю пустоту.

И тут раздался роковой выстрел...

Unhappy End.

Серiя 1
Серiя 2
Серiя 3
Серiя 4
Серiя 5