3 октября 1990 года входившие в состав ГДР земли Бранденбург, Мекленбург-Передняя Померания, Саксония-Анхальт, Саксония и Тюрингия присоединились к ФРГ. Однако, после этого в стране начались серьезные экономические проблемы, которые были продиктованы коллапсом экономики ГДР, оставшейся после объединения без поддержки Советского Союза.

К моменту подписания договора об объединении в быв­шей ГДР уже насчитывалось 600 тыс. безработных, 1,8 млн. человек были частично заняты. Ежедневно число потеряв­ших работу увеличивалось на 30-40 тыс. человек. В 1992 г. из числа работающих в 1989 г. восточных немцев потеряли работу 45%. Только в одном Берлине в 1993 г. было зареги­стрировано 250 тыс. безработных.

Задачи снижения уровня безработицы и повышения производительности труда, широкой модернизации восточ­ных предприятий были поставлены на первом же объеди­ненном заседании бундестага в октябре 1990 г. Безработицу удалось снизить только благодаря введению неполного рабочего дня, предоставлению права на более ранний уход на пенсию, путем создания новых рабочих мест, обществ заня­тости, привлечения финансовых средств федерации на пе­реобучение, переквалификацию рабочих и пр. В ФРГ прак­тиковались и другие, более жесткие меры: предоставление в безотказный наем рабочей силы, занятой на предприяти­ях восточных земель, западным фирмам, досрочное уволь­нение на пенсию, особенно женщин-матерей, пользующих­ся семейными пособиями.

Развитие среднего и мелкого бизнеса, ставшее главной заботой еще послевоенного правительства ФРГ, также при­несло определенные результаты. К 1994 г. около 20% само­деятельного населения ФРГ трудилось на предприятиях, число работающих на которых не превышало 5 человек. Но они не были защищены законами от увольнения.

Крайне остро перед объединенной Германией встала и проблема жилья. Закон о собственности, принятый после объединения Германии, фактически дал право бывшим соб­ственникам требовать возвращения пятой части всех квар­тир ГДР. Все сданное в аренду жилье (то есть половина из 7 млн. квартир в ГДР, которые принадлежали коммунам и кооперативам) дотировалось ранее исключительно за счет государственных средств. Вопросами же финансирования жилищного строительства в бывшей ГДР ведал Государст­венный банк, который стал дочерним банком Попечитель­ского ведомства под названием Немецкий кредитный банк. Несмотря на государственные кредиты, накопившиеся про­центы по старым долгам и другие расходы поставили этот банк на грань банкротства. Чтобы спасти положение, была резко поднята квартирная плата за жилье, которая к концу 1991 г. увеличилась в бывшей ГДР в 4 раза. Нехватка жи­лья росла и за счет непрекращающегося потока эмигрантов в ФРГ, число которых только в 1992 г. достигло три четвер­ти миллиона человек, - больше, чем в остальных странах Европы, вместе взятых.

Не могло решить проблему жилья, трудоустройства эмигрантов и специально созданное ведомство по делам ино­странных беженцев, штат которого был значительно увели­чен в этом же году. Все это повлекло за собой взрыв наси­лия со стороны германских расистов, так называемых бри­тоголовых, направленного против эмигрантов. В ходе после­довавших за этими событиями тысячных антирасистских демонстраций правительство ФРГ не без оснований стало обвиняться в том, что оно не проводит должной борьбы с правыми экстремистами.

Создание вместо планово-распределительной экономи­ки рыночной стало почти неразрешимой задачей для мно­гих восточных немцев, в том числе и управленческого ап­парата, в силу незнания западногерманских законов и пред­писаний. Между тем к восточногерманским ведомствам предъявлялись те же правовые требования, что и к запад­ногерманским, без каких-либо ограничений. Форсирован­ное навязывание усложненного западногерманского права, по утверждению бывшего канцлера ФРГ Г. Шмидта, "мно­гократно усиливало ощущение восточных немцев, что они подчинены чужому непонятному и непостижимому господ­ству".

Общеизвестный германский правовой педантизм вкупе с бюрократизмом, непомерная масса указов, администра­тивных предписаний, по признанию Г. Коля, "грозили заду­шить экономику и общество", влекли за собой "фатальные последствия, особенно на Востоке, где большинство людей впервые в жизни сталкивалось с бесчисленными распоря­жениями, которым нужно было следовать". Не исчезала и определенная социально-психологическая несовместимость восточных и западных немцев, которая уходит своими кор­нями не только в период 40-летнего господства социалисти­ческой идеологии в ГДР, но и в более отдаленную историю страны, с ее многовековой раздробленностью и непреодо­ленным разобщением немецкой нации общностями бавар­цев, саксов, швабов и др.

Обе части Германии не так уж просто и быстро срослись вместе, как ожидалось. Теолог и философ Рихард Шрёдер в статье "Одно сердце - две души" для газеты Der Tagesspiegel, приходит к выводу, что общество единой Германии и два с половиной десятка лет спустя остается весьма разнородным. Но в этом и его шанс.

А какова судьба "архитекторов воссоединения Германии"? Судьба и у Горбачёва, и у Коля оказалась весьма печальна, хотя и по-разному.

Уже на торжествах по случаю первой годовщины объединения руководители Германии рассыпались в благодарностях... перед Джорджем Бушем, отодвинув в сторону своего истинного благодетеля.

Через год после объединения лишился своего поста Михаил Горбачев, да и Гельмут Коль не получил от своего триумфа пожизненных дивидендов. Его карьера завершилась в начале 2000 года финансовым скандалом вокруг тайных счетов партии ХДС. Коль был вынужден уйти с поста почетного председателя ХДС, заложить свой дом и фактически пустить шляпу по кругу, дабы компенсировать ущерб, нанесенный партии в результате разоблачений.

Реформаторство, знаете ли, пожирает своих детей не хуже революции...


(с)