странное он существо,как козодоев с мохнатым копытцем. стучит оземь и откуда не возьмись сыпятся проблемы. а,может,они берутся из прошлого (которого нет во сне/а человек сотоит не из воды,как принято считать,а из жажды/а тело всему учится быстрее,чем душа.ибо у души есть время,а у тела его нет/а В.всё знает про убийцу,но ни одного В.в романе нет...),- может,проблемы берутся из вчерашнего и даже раньше? потому что проблемы опять с мозгом,самоопределением и ощущением себя в жизни.возникли после только что выключенных выходных. после посещения могилы СашБаша,дочитывания нового Павича(про убийцу В.именно оттуда) и после пересмотра фильма "Сибирский цирюльник"!
я приготовила в голове кашу. я помню,что на ковалёво традиционно уютно:ко-коло-колоко-кольца звенят и висят, просто понуро молча. ленты-шарфы. кресты:один большой деревянный с тыльной-пыльной стороны памятника прислонён.второй маленький на ветке-цепочке. шарики ёлочные:один блестящий серебряный,второй печальный красный - его ищут в еловых лапах,готовых лизать твои руки...один такой же верблюд,один пластиковый конь и одна плюшевая мышь-они как забрели к СашБашу,интересно?и для чего они там остались?...
потом дома была последняя страница "уникального романа" моего свежекупленного Павича. я хочу купить сон,который приснится мне в марте будущего года...
Первая глава
Улыбка ценой в пятьдесят долларов
1
«Kenzo»
Александр-андрогин . Одни называют его именем Алекса , другие — Сандра . Итак , Алекса Клозевиц в настоящий момент сидит в кофейне «Три кошки» и как раз заказывает красивой чернокожей официантке кофе с молоком и булочку из дрожжевого теста. На Алексе серьга в одной из бровей, голубая рубашка и джинсы. И очень низкие черные мокасины на босу ногу. У него красивые усики, приклеенные не к верхней губе, а прямо к улыбке.
— Что на мне сегодня? — спрашивает его негритянка.
Ее улыбка усиков не имеет. Ее улыбка — в стихах.
— Августа, Августа, я еще в дверях заметил, что сегодня ты переоделась. Проверим... Ну конечно, сегодня у тебя капля «Амслера» на запястье. И где-то еще. Неплохо. «Jean Luc Amsler»!
Алекса на полуслове прерывает свои наблюдения, потому что за его спиной в кофейню входят два прекрасно одетых парня. На каждом костюм ценой в 500 долларов, который сидит так, словно за него заплачена вся тысяча. Прежде чем Алекса видит их в зеркале напротив двери, его нюх идентифицирует их по запаху. У одного на голове стрижка борца сумо, которая стоит столько же, сколько и очень дорогие туфли на его ногах, пахнет от него «Kenzo».
Второй — чернокожий, с улыбкой ценой не меньше 30 долларов за штуку, а вместо рубашки на нем золотая цепочка. Его запах — эликсир «Calvin Klein».
В тот же миг Алекса кричит официантке:
— Еще одну булочку, пожалуйста! — и шмыгает за дверь, на которой написано «WC». Оба типа переглядываются и, сев, не сводят глаз с этой двери. За ней Алекса торопливо стягивает синюю рубашку, остается в красной женской блузке с пришитой изнутри поролоновой грудью, вытаскивает из сумки и надевает на голову черный парик, сумку выворачивает наизнанку, отчего она превращается в лакированную дамскую сумочку, куда он сует мокасины.
Алекса остается босым, с кричаще накрашенными ногтями. Отдирает наклеенные усики, снимает с брови серьгу, подкрашивает губы и выскакивает наружу. На лету бросает на стойку купюру и с восклицанием «Августа, детка, сдачи не надо!» выбегает из кофейни, подняв руку, чтобы остановить такси...
Два парня ошарашенно наблюдают эту сцену. И только когда Августа разражается смехом, который тоже в стихах, они вскакивают как ошпаренные и несутся за Алексой , который теперь стал Сандрой . После короткой погони негр хватает его , срывает парик и говорит:
— Не создавай нам проблем, а то получишь две оплеухи. Одну черную и одну желтую. О`кей? А теперь слушай! Кое-кто хочет тебя видеть. Ты знаешь кто и знаешь зачем. В твоих интересах вести себя спокойно.
Они приводят его в букинистический магазин. В задней комнате пахнет сигарами. В этом запахе сидит огромный господин, он поигрывает машинкой для обрезания сигар. Он окружен полумраком, в котором поблескивают золотые надписи на хребтах стоящих по полкам книг. В городе все зовут его Сэр Уинстон, известен он тем, что всегда заранее знает, кто когда будет убит.
— Выглядите вы не блестяще, господин Клозевиц , — произносит он спокойным голосом. Пальцами без ногтей вытаскивает из сияющей прозрачной тубы с надписью «Partagas» свой томпус, отрезает изрядную часть толстого конца, осторожно кладет тубу на стол и закуривает сигару. — Вы только посмотрите на себя, — добавляет он , махнув рукой в сторону Алексы , который стоит перед ним растрепанный, без парика, с грязными босыми ногами, с размазанными по лицу белилами и помадой. — К тому же вы мне должны, и должны, и должны, а все сроки прошли. Чем вы, в сущности, занимаетесь?
— Я занимаюсь торговлей, — отвечает Алекса застенчиво, достает из сумочки мокасины и обувается. — Вообще-то, — добавляет он , — в вашем зеркале видно, чем я занимаюсь. — И он подходит к большому зеркалу, которое висит на полках прямо поверх книг.
Все как по сигналу оборачиваются в его сторону. Там, в хрустальном стекле, вместо физиономии растерзанного Алексы отражается лицо прекрасной, тщательно ухоженной женщины в белом платье. Она из тех, кто сердцем способен раскалить печь. Ее собранные в пучок волосы скреплены развернутым веером, усыпанным звездами созвездия Рака...
Преодолев минутное изумление и замешательство, господин с сигарой первым приходит в себя. Он пытается улыбнуться, но вместо этого чихает и говорит:
— А, значит, фокусы. Ловко, очень ловко, господин Клозевиц . Но чем бы вы ни торговали, дела ваши идут неважно. Так вы никогда не сможете вернуть мне долг. Придется нам договариваться по-другому, в противном случае дело плохо. Вы согласны?
Алекса кивает головой, а господин с сигарой достает из выдвижного ящика две фотографии и один ключ. Через стол протягивает их Алексе . Затем говорит:
— Итак , предлагаю вам сделку. Имеются две персоны — вот эти, на фотографиях — которые нам очень мешают. Одна дама и один господин. Вы должны их устранить. Причем раз и навсегда. Здесь их адреса и имена . Кстати, этот ключ от личного лифта интересующего нас господина, в его офисе. О`kей? Мы договорились? Лучше вы их, чем мы вас, господин Клозевиц . Чтобы быть уверенным, что вы меня поняли, я вам кое-что покажу...
С этими словами человек оборачивается к негру и спрашивает:
— Ты какой рукой стреляешь, Асур?
— Правой. Левой бросаю нож.
— А ты, Ишигуми?
По лицу Ишигуми разливается божественная улыбка ценой в 50 долларов. Он говорит:
— Я стреляю правой, хозяин. И попадаю с первого выстрела. Так что левая мне ни к чему.
— Вот и давай левую, чтобы дело не пострадало.
И как только Ишигуми протягивает левую руку, хозяин молниеносным движением машинки для обрезания сигар отхватывает ему первую фалангу мизинца и двумя пальцами поднимает ее, окровавленную, вверх.
Ишигуми извивается от боли, запах его «Кензо» становится сильнее, он сует остаток мизинца в рот и поспешно выбирается из комнаты. Хозяин аккуратно опускает кусок мизинца Ишигуми в прозрачную тубу с надписью «Partagas», закрывает пробкой и протягивает Алексе :
— Это вам на память, господин Клозевиц , чтобы не забыли о нашем договоре. Как видите, в этой тубе хватит места еще и для двух ваших мизинцев или чего-нибудь другого , что засунет сюда господин Ишигуми, если вы не сделаете дело, в котором мы заинтересованы. Теперь можете идти. Желаю вам удачного дня...
Алекса выходит на улицу, освещенный солнцем проходит несколько шагов, сворачивает за угол, останавливает наконец-то такси и открывает тубу с мизинцем Ишигуми. С гадливостью нюхает его и выбрасывает через окно на улицу, пробормотав:
— Обычный резиновый палец. И на это он хотел меня поймать. Будто у меня нюха нет.
2
«Old Spice»
На фотографии мужчина среднего возраста, его лицо торчит над рубашкой «Armani» и словно говорит: «Не нужно думать. Стоит начать думать, как понимаешь, что ты глуп». На обороте написано: «Исайя Круз, управляющий букмекерской конторой, городской ипподром».
Фотографию и маленький ключ Алекса кладет в карман, цепляет на улыбку пару уже известных нам неотразимых усиков и отправляется на ипподром. Ознакомиться с местом действия. Потому что он знает: тип с сигарой не шутил. И придется его слушаться. По крайней мере некоторое время.
Административное здание ипподрома четырехэтажное, на четвертом расположен офис управляющего. В лифте три обычных кнопки, четвертой можно пользоваться только с помощью ключа. Алекса сует ключ в прорезь возле кнопки с номером четыре. Ключ подходит в точности, но Алекса не поворачивает его , потому что тогда лифт отвезет и высадит его прямо в кабинете господина с фотографии. Он сует ключ обратно в карман и направляется в сторону трибун.
Сейчас забегов нет. Несколько лошадей рысью скачут по дорожкам. Пахнет мужским потом жеребцов и резким запахом кобыл-однолеток... Алекса сворачивает в сторону, полный решимости искать дальше и, по возможности, увидеть господина Круза. Расследование приводит его на поле, где проходят собачьи бега. Там уже собралась публика. Сейчас здесь идет гонка английских борзых. Они несутся как заведенные за электрическим зайцем.
Алекса между скамьями проходит на газон вокруг поля. Под одним из солнечных зонтов он замечает огромную царскую борзую. Собака совершенно белая, она стоит возле стола, рядом с которым развалился в плетеном кресле знаменитый оперный певец Матеус Дистели. Его золотая грива сияет на солнце подобно ореолу, и выглядит он неотразимо, даже еще лучше, чем на сцене. На столе перед Дистели табакерка в форме золотого яйца. Дама средних лет, которая сидит рядом с ним , только что закончила есть пирожное. Сейчас она протягивает руку к борзой, которая кладет морду на ее ладонь, и дама, глядя в ее глаза, как в зеркало, подправляет помадой губы. Теперь они похожи на клубнику.
В этот момент до Алексы Клозевица долетает с их стороны дуновение ветра, он приносит запах нюхательного табака вместе с чем-то, напоминающим кокаин, собачей шерсти, сильно пропитанной духами «Bvlgari», а кроме того, имя дамы средних лет, к которой обратился сидящий рядом с ней красавец:
— Лемпицка! Надень туфли!
И только он успевает подумать, что на сцене голос Дистели звучит по-другому и что сегодня тот, кажется, немного охрип, как тот же самый ветер доносит до него вонь потной шерсти несущихся английских борзых и запах невероятно старомодного лосьона после бритья «Old Spice». Алекса оборачивается и ухватывает почти на лету образ того самого человека с фотографии. Исайя Круз ростом оказывается ниже, чем можно было бы предположить. Рубашка на нем из тех, что стоят бешеных денег, но сидит как ворованная...
Алекса решает, что на сегодняшний день, пожалуй, хватит. На выходе он оглядывается и ищет глазами тех троих: Матеуса, Лемпицку и русскую борзую. Борзая греет длинную как бутылка шампанского, морду между ногами своего хозяина. Лемпицка снова сбросила туфли и под столом потирает одну ногу о другую . На бега она вообще не обращает внимания. В этот момент она слепа, как время.
3
«Poison»
Алекса Клозевиц и этим утром сталкивается с обычными сложностями процесса бритья. Его отражение в зеркале, по имени Сандра , опять вызывает у него затруднения. Ввиду того, что любое зеркальное отражение должно повторять все движения, красавица в зеркале начала расчесывать свои прекрасные волосы темно-синего цвета — стоило ему взяться за бритье головы, а пока он наносит на лицо пену для бритья, она подкрашивает белилами щеки. Из-за нее Алексе в зеркале ничего не видно, и бреется он фактически вслепую. Тогда она говорит ему :
— Ты действительно собираешься сделать это?
— Как тебе известно, выбора у меня нет, наши проекты слишком дороги, — резко отвечает он .
— Это тебя не оправдывает. Я в этом участвовать не желаю. Ты, а не я решился пойти на такие долги.
— То, что ты говоришь, просто смешно, принимая во внимание, что мы с тобой одно , единое андрогинное существо.
— Именно поэтому ты прекрасно знаешь, что я могу сделать с тобой, если решу тебя сглазить.
— Ничего у тебя не выйдет, потому что я обрил голову. Любой твой сглаз теперь скользнет мимо меня...
Прежде чем выйти из комнаты, он прыскает себе за ухом и на запястье «Envergure» парижского производства «Bourjois», а Сандра в зеркале, подражая его движениям, наносит на те же места свой аромат — «Antracite». После этого Алекса прилепляет усики и выходит.
На фотографии, которая лежит у него в кармане сегодня, изображена женщина в лучшие годы жизни с неотразимой улыбкой. Эта улыбка пробивает дырочки на щеках и проскальзывает в кольца серег. Ее имя Ливия Хехт, а рабочее место — на этаже банка «Plusquam city». Она председатель совета директоров этого учреждения.
К зданию банка ее привозит «мерседес», и прежде чем она влетает в холл своего финансового храма, Алексе удается отметить несколько деталей ее внешности. Улыбка леди Хехт прерывается, не достигнув полного воплощения, словно откушенная, ее остаток остается на ее лице, как вспоротая рыба. Глаза леди Хехт, цвета фиалки, приказывают без слов: «следуйте за моим взглядом», и переводят ее немецкое лицо на французский, а в ее духах «Poison» содержится примесь какого-то другого запаха, который не позволяет «Poison» выразить себя в чистом виде. Алексе пришлось бегом последовать за ней в холл, который походит на вывернутый наизнанку корпус огромного судна, и еще раз за спиной леди Хехт вдохнуть ее ароматный след, чтобы понять, в чем дело. Теперь он знает. К дамскому запаху этой леди примешан запах какого-то джентльмена. Запах довольно банальный — «Dolce&Gabbana» Итак , поверх своих духов «Poison» леди Хехт носит мужской аромат «Dolce&Gabbana». Следовательно, сейчас нужно найти владельца этого второго запаха.
День за днем уходит у Алексы Клозевица на поиски в холле и на разных этажах банка «Plusquam city». В одной из очередей перед окошечком кассы он натыкается на пахучий след «Dolce&Gabbana», но им отмечена какая-то пожилая дама, которая в то утро по ошибке взяла флакон мужа вместо своего. В следующий раз запах «Dolce&Gabbana» окутывает Алексу Клозевица в лифте, но исходит он от некоего старого господина, который дышит с сипением, похожим на блеяние. Наконец Алекса попадает в отдел сейфов. Здесь, разговаривая со служащей, он обнаруживает в соседнем помещении зеленоглазого красавца с резиновым взглядом, это шеф особого отдела, где находятся сейфы высокой степени надежности. Алексу охватывает соблазн наброситься на него , но он вовремя берет себя в руки, почувствовав, что красавец, чье имя Морис Эрланген написано на табличке возле входа, пользуется ароматом «Dolce&Gabbana». Через стеклянную дверь видно, что в рабочем помещении господина Эрлангена трудится и его помощница, мулатка с египетским затылком, которого можно добиться, если, ложась спать, класть под шею вместо подушки металлический полумесяц.
В этот момент звонит телефон и служащая передает господину Эрлангену просьбу прибыть на этаж леди Хехт. С ним хотят проконсультироваться. Зеленоглазый господин выходит из своего кабинета и быстрым шагом проходит мимо Алексы . Эрланген настоящий красавец с головой мраморной женской статуи на мускулистом теле. «Dolce&Gabbana» на коже господина, чье имя стоит на табличке, струится за ним божественной волной и вводит Алексу Клозевица в полубессознательное состояние. Но в этом запахе присутствует и что-то еще. Дело в том, что господин Эрланген в своем мужском аромате носит какой-то другой аромат, женский. Алекса с изумлением понимает, что это не «Poison» леди Хехт, которая пригласила господина Эрлангена в свой кабинет «на консультацию» и которая носит его запах поверх собственного. От господина советника, отвечающего за сейфы повышенной надежности, пахнет духами «Dune», то есть запахом какой-то другой женщины.
Алекса Клозевиц выходит, потирая руки. Операция с запахами дала математически точный результат. Леди Хехт проявляет великолепный вкус при выборе любовника. А у господина Эрлангена любовниц больше чем одна . Кроме леди Хехт с ее духами «Poison» есть еще кто-то, кто пользуется духами «Dune».
Перед банком Алекса Клозевиц поднимается на открытый верхний этаж городского автобуса и садится. Подносит к глазам свою руку и впивается взглядом в мизинец. Он сосредоточенно представляет себе боль при отрезании этого пальца. Когда воображаемая боль становится достаточно сильной, он начинает ее перемещать. Перебрасывает боль с мизинца на ухо, потом на колено, на левый глаз, сжимает ее на языке и наконец со всей силой выплевывает ее с языка на улицу, как жевательную резинку. Потом с облегчением принимается напевать арию из оперы Мусоргского «Борис Годунов».
остальное продаётся, как сны.как шоколад.как человек.но не весь.не вес...
а потом я ещё пересмотрела "Сибирского цирюльника".вот уж не думала,что по-прежнему плачу над кинематографической подлостью. что несправедливость экрана может столько боли впрыснуть в меня. так,чтоб сведённые слезами скулы! хотя,с другой стороны: в михалковской ленте есть любовь, гордость ,дружба,честь,сила,смелость-всё такое нормальное,нужное и вполне рыдабельное! только осадок остался солью на душе. от чего-то недоделанного,недосказанного.словно я что-то упустила,пойму лишь позже,когда заноет прижатый хвост.а сейчас беспокойно оглядываюсь,вижу,как в носу свербит простывшая мысль и не понимаю ни че го
