29-12-2007
Смысл жизни.
Не знаю, когда это началось. Наверное, в тот год, когда я первый раз оказалась в больнице. Это теперь я понимаю, что моя болезнь была просто бегством из реальности, попыткой приостановить ход времени и спокойно поразмыслить. А тогда, мне казалось, что все меня бросили. Все кроме одного человека, который был каждый день рядом. Это мой папа. Он приносил мне каждый день что-нибудь вкусненькое и слушал мои рассказы-переживания. Просто слушал. Ничего не говорил, но мне это и не надо было. Мне нужно было просто выговориться. Рассказать о наболевшем. Рассказать, чтобы самой понять, почему всё происходит именно так и именно со мной.
И я как будто бы уже что-то начала понимать, когда меня выписали. Но времени, чтобы поразмыслить, надо было ещё. Тогда папа, видимо чувствуя это (похоже, он всегда хорошо чувствовал моё состояние) взял отпуск и увёз меня к себе на родину. Там, в глубокой деревне, в доме, построенном его руками вместе с его отцом, возле грецкого ореха, посаженного им, я жила ещё месяц. Интересно, а о чём папа думал, когда сажал это дерево? Но жила - это сильно сказано. Я целыми днями ходила по саду и дому как неприкаянная и размышляла, размышляла. Что пила, что ела - сейчас уже и не вспомню, помню только, что каждое утро в одно и то же время глотала таблетку.
Книги.
Потом мы вернулись домой, и жизнь вошла в своё привычное русло. До тех пор, пока я снова не попала в больницу. С теми же самыми симптомами и тем же самым диагнозом. И снова я лежала в больнице ровно месяц. Но теперь я была уже на два года старше и переживания все носила в себе, и не могла ими поделиться даже с папой. Именно тогда и именно там – в больнице - одна девушка дала мне прочитать книгу. Я удивилась. Ведь буквально незадолго до этого эту же самую книгу мне очень навязчиво предлагала мама. Но я взяла книгу и прочитала. Прочитала на одном дыхании, за один вечер. А на утро, еле дождавшись, когда откроется больница, сбежала домой. Взяла оставшиеся две книги этого же автора и снова проглотила их за вечер. Я боялась поверить в них. Дома робко, никому ничего не говоря, чтоб не сочли за ненормальную, попробовала мысленно поговорить с лимоном. Было у нас такое комнатное многострадальное растение. Оно никогда не цвело и не плодоносило. И я попросила его: «Если чудеса на свете бывают - расцвети!»
Велико же было моё удивление и восторг, когда через неделю на нём стали появляться почки. Три маленьких аккуратненьких почки! Я не верила происходящему. Это было как-то нереально. Вот он стоял 10 лет и не цвёл, а тут вдруг взял и зацвёл, в конце то августа! Потом этот лимон меня радовал своими изящными белыми цветами где-то месяц. Плодов, конечно, не завязалось. Но и то, что он расцвел, было чудом. Ни до, ни после на моей памяти лимон больше не цвёл.
Наверное, после этого я окончательно поверила в силу человеческой мысли и человеческие способности. Я поверила всему, что было написано в этих книгах. Потому что верить в такое приятно. Приятно думать, что человек не просто какой-то винтик в чьих-то руках, а всемогущий властелин мира, не нуждающийся ни в чём и имеющий всё изначально.
И как ни велико было моё желание рассказать всем об этой удивительной книге, я сдерживала себя. Потому что на себе лично испытала, как это – когда навязывают. Ведь я сама отказывалась от этих самых же книг, пока мне их навязчиво предлагали прочитать. Любое учение и учитель приходят только тогда, когда готов ученик. Потом были новые книги, и их я уже искала и спрашивала на магазинах, так как точно знала, что книг будет восемь.
Встреча.
Шли годы. И вот институт уже позади, и как-то худо-бедно началась самостоятельная жизнь. А счастья-то всё нет... И я стала понимать, что счастье - это ребёнок. Он уже ждёт и желает прийти в этот мир. Я почувствовала огромное желание стать мамой. И вот тогда, наверное, всё и началось. До этого момента в личной жизни был полный хаос. И эта воронка начала всё быстрее и сильнее закручиваться. Душа ребёнка помогала найти мне мужа. Я дошла до крайней точки отчаяния. После чего сделала невероятную для себя вещь. Переступила через свою гордость, и завела анкету на сайте знакомств.
Нет, познакомились мы не на сайте. Но это был мой первый шаг, приведший к череде событий нас соединивших. И познакомились мы как будто не благодаря чему-то, а вопреки... В самую первую встречу мы говорили обо всём на свете, как будто уже давным-давно знакомы, но очень долго не виделись. Тогда я ещё не почувствовала, что это Он. Но Он почувствовал. И сделал всё возможное и невозможное, чтобы наша встреча повторилась.
Мой Мужчина.
И она повторилась. Я была уставшая после работы, разбитая надвигающейся простудой. Но появился Он с одной бордовой розой в руке, и - мир перевернулся! Я поняла: вот она, моя судьба! Через несколько дней я как обычно стояла вечером на балконе, смотрела на звездное небо и медленно курила. Он подошёл, нежно обнял за плечи и попросил: «Не кури, пожалуйста, больше». Я спросила: «Почему ты хочешь, чтобы я бросила курить?» - полагая, что он, как и все, станет убеждать меня, как это вредно. Но нет. Он просто сказал: «Я хочу, чтобы наши дети были здоровыми»… Вот так просто и в то же время ошеломительно. Тогда я окончательно убедилась, что он моя судьба. И стала спокойно ждать, когда он сделает предложение, я пребывала в спокойной уверенности, что это случится совсем скоро. Именно так оно и произошло. Ровно через три недели после нашей второй встречи, Он, напившись от волнения, робко сделал мне предложение. Я была на седьмом небе от счастья! Но попросила Его подождать полгода. Мы-то были уверенны, что любим друг друга и это навсегда. Но наши родственники об этом не знали, им нужно было дать время, чтобы поверить в это. И нам надо было время, чтобы окончательно поверить в судьбу.
Душа ребенка.
Я сразу же попыталась бросить курить. Продержалась несколько дней. Срыв. Второй раз продержалась четыре месяца. До самой свадьбы. И снова срыв. Мне было больно от того, что не могу выполнить просьбу. Но ничего поделать не могла. А наш, ещё не родившийся ребёнок – смог! После того как я увидела «две заветные полоски», я больше не смогла травить наше с ребёнком тело этой гадостью. Когда душа ребёнка стремится на землю, начинают ускоряться все процессы. Вот так и со мной случилось. Я избавилась от одной дурной привычки. Но этого было мало.
Я начала неуправляемо толстеть. Я каждый день всходила на весы как на эшафот и ждала приговора. Я днями и ночами читала все, что могла найти. Нашла достаточно убедительные доводы, что вес после такого набора обычно вскоре возвращается в норму. И на том успокоилась. А этого было мало. Мой собственный организм вместе с ребенком и всей вселенной кричали мне: Остановись! Одумайся! Прекрати запихивать в себя эту гадость! Справедливости ради, стоит заметить, что из гадости осталось лишь сладкое, т.к. врачи запретили всё острое, копченое, соленое.
Роды.
Шли последние недели, мой вес угрожал перевалить за центнер. Я уже еле передвигалась, т.к. страшно болели колени и таз, и просто умоляла ребёнка родиться немножечко пораньше. Всю беременность я мечтала, как буду рожать дома, как муж примет ребёнка в свои руки, а мама научит искусству кормления грудью.
Но суровая действительность всё время возвращала меня с небес на землю. В нашем городе уже никто не осмеливался рожать дома. И поэтому все вокруг убеждали меня, что в роддоме нам с ребёнком будет лучше, что о нас там позаботятся. Снова больница? Снова одиночество? Снова врачи, для которых ты всего лишь пациент. Я не готова была рожать в одиночестве! Но ради Него я согласилась, при условии, что он будет рядом во время появления на свет нашего счастья.
И вот наша доченька решила родиться, за неделю до рассчитанного мной срока. Где-то в полночь первого дня осени начали отходить воды. Я спокойно приняла душ, собрала вещи и стала ждать рассвета. Схватки были очень редки и не болезненны, я даже, в общем-то, не была уверена, что это они. А раз так, то пусть Он поспит ещё немного, впереди предстоит не простой день. Когда начало светать, я, нежно тронув за плечо, сказала: «Собирайся, нам пора». Он удивлённо спросил: «Куда?». Я ответила: «В роддом». Он спросил: «Ты шутишь?». Я сказала: «Нет». И тогда он понял, что день, которого мы ждали и даже немного боялись, наступил.
Потом мы как-то собрались, как-то доехали, в десять часов меня поместили в палату, и я осталась одна. Совсем одна, наедине со своими болями и переживаниями, т.к. его не пускали без каких-то нелепых анализов. Я ждала. В четырнадцать часов его наконец-то пустили. И только тогда, ради Него и держа его за руку, я согласилась на стимуляцию. И если до этого всё было более-менее четко и осознанно, то после капельницы я перестала ощущать ход времени. Меня скручивало от схваток, нет, это не было больно, это было трудно... очень трудно… в последние минуты я уже почти перестала осознавать происходящее, и только моя ладонь в Его руке и ребёнок, который вот-вот должен был появиться, держали меня в реальности…
Последняя схватка, последняя потуга, и... облегчение. Мне положили Её на живот. Я приложила к груди, и весь мир сузился до этого маленького нового человечка.
Два часа, два долгих холодных часа мы лежали в родовой палате пока нас не перевели в послеродовую. Всё это время Он был рядом…
