Правда, тут не все, ещё есть столько же, если не больше.
Все они гениальны, у каждого своя судьба, но я без них долго быть не могу и зимними снежными вечерами или летними дождливыми, периодически, перечитываю их сложные, но близкие по духу произведения. Иногда читаю вслух тётушке или супругу, а бывает, что и своему вредному разноцветному попугаю, да и он слушает).
Все слушают. А куда им всем деться?!
Из последнего:
у Пушкина - цикл "Маленькие трагедии", "Повести Белкина", "Евгений Онегин" + четыре его мудрые сказки (сказки на ночь).
у Чехова - "Драма на охоте", "Моя жизнь", "Три года", "Рассказ неизвестного человека".
у Грибоедова - все путевые заметки + трагедии "Родамист и Зенобия", "Грузинская ночь", "Молодые супруги".
У Гоголя - "Миргород", "Старосветские помещики", "Петербургские повести", "Театральный разъезд".
У Некрасова - критику и публицистику том I, почему-то. + "Рыцарь на час".
Сегодня вечером берусь за Турнева, читать стану в слух, в гостинной и уже всех об этом мило предупредила. Обожаю писателя и начну с пьесы "Завтрак у преподавателя".
А вот утром, точнее, только что прочла его "Разговор" - стихотворение в прозе. Немного апокалиптично, но поучительно для человечества. Стихи в прозе тоже моя страсть.
Люди бывают злые, добрые, умные, глупые, приятные и неприятные; но лишние... нет. То есть поймите меня: и без этих людей могла бы вселенная обойтись... конечно; но бесполезность — не главное их качество, не отличительный их признак, и вам, когда вы говорите о них, слово "лишний" не первое приходит на язык.
А я...
... про меня ничего другого и сказать нельзя: лишний — да и только. Сверхштатный человек — вот и все. На мое появление природа, очевидно, не рассчитывала и вследствие этого обошлась со мной, как с нежданным и незваным гостем. Недаром про меня сказал один шутник, большой охотник до преферанса, что моя матушка мною обремизилась.
Я говорю теперь о самом себе спокойно, без всякой желчи... Дело прошлое!
Во все продолжение жизни я постоянно находил свое место занятым...
Перечитываю роман И. С. Тургенева "Новь". Считается самым невостребованным романом писателя и связан с событиями потерпевшего провал студенческого "хождения в народ" (стремления к служению народу), которое достигло апогея весной и летом 1874 г. И конечно любовь (революционерки), честной самоотверженной девушки Марианны.
Невероятно волнующая история.
"Новь": "Странно... ведь мы объяснились друг другу в любви - мы любим друг друга -, а ни слова между нами об этом не было."
• "Во мне сидят два человека и один не даёт жить другому..."
•"Она принадлежала к особенному разряду несчастных существ - справедливость удовлетворяет, но не радует их, а несправедливость, на которую они страшно чутки, возмущает их до дна души."
• "Теперь не время сердиться на дураков за то, что они говорят глупые слова; теперь время мешать им глупые дела делать."
Сложна и запутанна история создания Ильей Ефимовичем Репиным (1844 – 1930) портрета великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева (1818 – 1883). Портрет был заказан художнику Павлом Михайловичем Третьяковым, мечтавшим собрать портретную галерею передовой русской интеллигенции XIX века – «разума нации»: художников, писателей, ученых.
Портрет Тургенева (1874 год)
Первый портрет Тургенева Репин написал в Париже в 1874 году.
Портрет Тургенева стал первым заказом, который исполнил Репин для галереи «лучших людей России». Он написан в Париже, где художник в течение 1873-1876 работал как пенсионер Академии художеств.
Тургенев позировал Репину в доме Полины Виардо. Художник горячо взялся за работу, хотя и несколько робел, принимаясь за нее. Знаменитый писатель был окружен всеобщим поклонением, Репин же лишь начинал завоевывать известность. За тем, как писался портрет, наблюдали с интересом не только Тургенев, но и его друзья: Полина Виардо и ее муж Луи Виардо. Портрет всем нравился; Тургенева особенно привлекало, как написаны руки, и он говорил, что только увидев, как они исполнены «он начинает верить в русскую живопись». В картинах, портретах Репина руки всегда играют ключевую роль. Помимо анатомической точности они несут на себе и психологическую выразительность. Правая рука писателя готова вновь взять перо и продолжать работу.
Весь облик Тургенева: крупная фигура, седая голова, спокойное лицо выражают значительность его личности. Композиция, живописные приемы соответствуют внутренней содержательности образа. Сдержанные красочные соотношения, мягкое движение кисти без резких фактурных акцентов находятся в полной гармонии с целостным восприятием благородного образа писателя.
Однако, Тургенев не был удовлетворен этим портретом, да и самому Репину портрет не нравился, о чем художник откровенно сказал Третьякову, принял на себя этот «грех» и утешался надеждой, что когда-нибудь поправит эту, "почти непроизвольную" ошибку.
О причинах этой "непроизвольной" ошибки, в которой виновен был, в первую очередь, сам Тургенев, Репин рассказал незадолго до смерти.
"Первый сеанс был так удачен, - говорил Репин, - что И.С. торжествовал мой успех". Но перед вторым сеансом Репин получил «длинную» и «беспокойную» записку Тургенева, в которой тот резко изменил свое первоначальное мнение о начатом портрете (это "совсем неудачное начало") и просил художника начать снова на другом холсте. Эта мгновенная перемена мнения объясняется, как утверждал Репин, тем, что Полина Виардо, знаменитая французская певица, друг Тургенева, вкус и приговоры которой были для Ивана Сергеевича высшим авторитетом, забраковала начатый портрет и рекомендовала писать новый, в другом повороте. Как ни убеждал художник Тургенева, что из этого ничего не выйдет, - не помогло. «И, о глупость моя, я сгоряча повернул мой удачно схваченный яркий подмалевок (который не надо было трогать) головой вниз и начал с другого поворота... Увы, портрет вышел сух и скучен".
Всем, кто наблюдал за созданием портрета, он нравился. И тем не менее присланный в Москву портрет не удовлетворил Третьякова. В семье собирателя Тургенева хорошо знали не только как писателя, его любили как умного обаятельного человека, ценили замечательный талант рассказчика, осознавали огромное воздействие Тургенева на нравственную сторону русского общества и считали, что он был одним из воспитателей поколения, «не будь у нас Тургенева, мы были бы хуже» - писала одна из дочерей Третьякова. Возможно, поэтому он считал, что главного выражения в характере и облике писателя, в котором «сочетаются ум, добродушие и юмор», художнику не удалось передать.
Репин предложил заменить портрет Тургенева на портрет историка Ивана Забелина. Изображение писателя он продал Савве Мамонтову, который после смерти Тургенева в 1883 году подарил портрет Московскому Румянцевскому музею, откуда через пятьдесят лет он вернулся в Третьяковскую галерею.
Как грустный взгляд, люблю я осень.
В туманный, тихий день хожу
Я часто в лес и там сижу —
На небо белое гляжу
Да на верхушки тёмных сосен.
Люблю, кусая кислый лист,
С улыбкой развалясь ленивой,
Мечтой заняться прихотливой
Да слушать дятлов тонкий свист.
Трава завяла вся… холодный,
Спокойный блеск разлит по ней…
И грусти тихой и свободной
Я предаюсь душою всей…
Чего не вспомню я? Какие
Меня мечты не посетят?
А сосны гнутся, как живые,
И так задумчиво шумят…
И, словно стадо птиц огромных,
Внезапно ветер налетит
И в сучьях спутанных и тёмных
Нетерпеливо прошумит.
Украинская разведка случайно сдала секретный план по борьбе с собственными людьми. Операция получила название "Муму". В Сети отмечают, что название смешное, а суть - страшная.
Международная группа хакеров смогла получить доступ к переписке между руководством Главного управления разведки (ГУР) Украины и Вооружённых сил Украины. Из неё стало известно, что ГУР ещё в июне начало разработку секретной операции по устранению украинских военнослужащих, попавших в плен к русским.
Таким образом украинская разведка борется с утечками информации. В качестве примера реализации этого плана приводится недавний удар ВСУ по колонии в Еленовке, где содержались попавшие в плен боевики подразделения "Азов"*, сообщает Telegram-канал Z / rugva / V. В результате удара убиты 50 азовцев, которые больше не смогут дать показания и разоблачить военные преступления ВСУ.
Название для операции выбрано неслучайно. Главный герой рассказа Тургенева, как и убитые "азовцы"*, немой. И он топит собаку по приказу хозяйки, как и Главное управление разведки.
Продолжаем тему первой любви. Чтобы нейтрализовать неприятный застойный воздух повестей Фраермана, отдающий портянками и черемшой, проветривал мозг Тургеневской повестью "Ася", наполненной свежим и влажным запахом Рейна.
Вот так и получается: многие пишут, и вроде бы об одном пишут - о банальном, известном, - о первой любви. Но, у одного читаешь текст и словно по курумнику идёшь - нога то и дело соскальзывает с замшелых камней, ступни выворачивает, усталость невероятная и мысль одна - быстрей бы это кончилось. А у другого и текст прост, без изысков, и сюжет избит, а строчки завораживают, умиротворяют, дают силы, словно на звёзды смотришь.
Сюжет "Аси" банален и в пересказе нет особой нужды. Да и что там пересказывать: отверг девушку, а потом жалел всю жизнь. И я вовсе не сюжетом наслаждался, а русским языком и изысканными кружевами нарисованных Тургеневым пейзажей. Вот послушайте: "Поднял глаза к небу - но и в небе не было покоя: испещрённое звёздами, оно всё шевелилось, двигалось, содрогалось; я склонился к реке, но и там, и в этой тёмной, холодной глубине, тоже колыхались, дрожали звёзды; тревожное оживление мне чудилось повсюду - и тревога росла во мне самом..." После такого описания звёздного неба можно простить автору все огрехи, если таковые будут, все банальности, все заблуждения. Но не каждый имеет дар написать такое небо.
А что касается любви (ведь именно о ней мы с вами сегодня говорим), то она в повести где-то рядом, где-то всё время неуловимо веет ею, но не в ней дело, совсем не в ней.
После "Аси" несколько дней подряд читал "Первую любовь" Тургенева. Я синестет, и при чтении хорошего текста всегда слышу или музыку, или ритм и это даёт мне возможность дополнительно насладиться книгой. А музыка "Первой любви" похожа (если её описать в двух словах) на тревожный шелест листвы, сквозь который слышатся спокойное надменное фортепиано и теплая плаксивая пастушья дудочка; временами капает дождь; доносятся какие-то невнятные шорохи, приглушенные вкрадчивые шаги. Мозг проснулся лишь к концу повести, и мне показалось, что финал необоснованно, и как-то по-шекспировски, мрачен и трагичен. Излишне пафосный, как на провинциальной театральной площадке. Как-нибудь вернусь на берег Рейна, а затем в Нескучный сад ещё раз. И сделаю более обстоятельный разбор.
А сегодня просто эмоции.