«Слишком долго человек думал о Боге, как о себе подобном. Бог не завидует, не завидовал и никогда не будет завидовать человеку или любому другому существу вселенной вселенных. Зная, что, по замыслу Сына-Создателя, человек должен был стать шедевром планетарного творения, властелином всей земли, вид человека, находящегося во власти своих собственных низменных страстей, зрелище того, как он склоняется перед идолами из дерева, камня, золота и тщеславия, — эти отталкивающие сцены вызывают в Боге и его Сынах беспокойство за человека, а не зависть к нему.



Вечный Бог неспособен на гнев и ярость в человеческом смысле и понимании этих эмоций. Эти чувства жалки и презренны; они вряд ли заслуживают названия человеческих, уже не говоря о божественном; и такие отношения полностью чужды совершенной природе и милосердному характеру Всеобщего Отца. Многие, слишком многие трудности, с которыми смертные нашей планеты сталкиваются в постижении Бога, объясняются далеко идущими последствиями восстания Люцифера и предательства Калигастии. В мирах, не изолированных грехом, эволюционные расы способны составить намного лучшее представление о Всеобщем Отце; они меньше страдают от путаницы, искажений и извращения понятий.



Бог не сожалеет ни о чём, что он когда-либо совершил, совершает или совершит. Он является премудрым, равно как и всемогущим. Мудрость человека произрастает из испытаний и заблуждений, присущих человеческому опыту; мудрость Бога заключается в безусловном совершенстве его бесконечной вселенской проницательности, и это божественное предвидение успешно направляет его созидательную свободную волю.



Всеобщий Отец никогда не совершает чего-либо, что приводит к последующим страданиям или разочарованиям, однако порой волевые создания, задуманные и сотворенные его Создателями в отдаленных вселенных, своими злополучными решениями вызывают божественную печаль в личностях создавших их родителей.

Но хотя Отец никогда не совершает ошибок, не испытывает разочарований или сожалений, он исполнен отеческого чувства, и сердце его несомненно печалится, когда его детям не удается достичь тех духовных уровней, на которые они способны подняться благодаря помощи, столь щедро предоставленной планами духовного развития и целями восхождения смертных созданий вселенных.



Бесконечная добродетель Отца недоступна конечному временному разуму; поэтому для успешной демонстрации всех аспектов относительной добродетели необходима постоянная возможность сравнения с относительным злом (не грехом). Совершенство божественной добродетели можно осмыслить с помощью несовершенной проницательности смертных только благодаря тому, что оно находится в контрастирующем взаимодействии с относительным несовершенством взаимоотношений времени и материи, существующих в движении пространства. Характер Бога бесконечно сверхчеловечен; поэтому такая божественность должна персонализироваться — например, в божественных Сынах, — прежде чем она может быть постигнута верой конечного человеческого разума.»

«Бесконечность совершенства Бога такова, что делает его вечной тайной. И величайшее из всех непостижимых таинств заключается в божественном проникновении в смертный разум. То, каким образом Всеобщий Отец сосуществует с созданиями времени, является глубочайшей из всех загадок вселенной; божественное присутствие в разуме человека представляет собой тайну тайн.



Физическое тело смертного есть «храм Божий».

Несмотря на то, что Полновластный Сын-Создатель Иисус явился к своим созданиям в их обитаемые миры и «привлекает всех людей к себе»; хотя он «стоит у двери» сознания «и стучит» и любит приходить ко всем, кто «отворяет дверь своего сердца»; хотя и существует сокровенная связь между Иисусом и его смертными созданиями, — несмотря на всё это, у смертных людей есть нечто от самого Бога, что действительно пребывает в них и чему тело служит храмом.



Когда человек завершает свой путь во временном обличье, когда закончится наше испытание во плоти, когда прах, наполнявший смертный сосуд, «возвратится в землю, откуда он и пришел», — тогда откроется, что присутствующий в человеке «Дух возвратится к Богу, который дал его». В каждом смертном на этой планете живет частица Бога, неотъемлемая часть божественности. Она еще не является нашей по праву, но ей предопределено слиться с нами, если человек переживет смерть.



Божественное таинство заключено в неустранимом различии между конечным и бесконечным, временным и вечным, пространственно-временным созданием и Всеобщим Создателем, материальным и духовным, несовершенством человека и совершенством Райского Божества. Бог всеобщей любви раскрывает себя каждому из своих созданий без исключения, используя всю способность создания к духовному постижению ценностей божественной истины, красоты и добродетели.



Во всех сферах и мирах вселенной вселенных, всем духам и смертным раскрывает Всеобщий Отец свою благодатность и божественность во всей полноте постижения или осмысления, на которую способны духовные существа или смертные создания. Бог нелицеприятен в отношении как духовного, так и материального. Божественное присутствие в любом дитя вселенной в любой данный момент ограничено только способностью создания воспринимать и понимать духовную действительность сверхматериального мира.



Как реальность духовного опыта человека, Бог не является загадкой. Но когда предпринимается попытка объяснить реальности духовного мира физическому разуму материального типа, возникает тайна — тайна столь непостижимая и глубокая, что только сила веры богопознавшего смертного способна на философское чудо осознания Бесконечного конечным, постижения вечного Бога эволюционирующими смертными материальных миров времени и пространства.»