Очень люблю Асадова. |
Дневник |
|
Стишия... |
Дневник |
|
Стих два. Прекрасно и безжалостно, как жизнь. |
Дневник |
Мелкое хулиганство.
Волшебник Гудвин с утра не в духе; с утра на улице дождь и ветер… Он точно знает, что мир не рухнет в ближайшие полтора столетья, а если рухнет – так не по причине банальной битвы добра и зла… У него есть отличная штука – очки цвета бутылочного стекла. Волшебник берет их с полки, задумчиво крутит в руках, надевает, и долго, долго глядит, как над крышами облака идут сияющими войсками, плывут зелеными кораблями; его сегодня не отвлекают, и это, в общем-то, забавляет, но не избавляет от беспокойства, хотя, казалось бы, ерунда…
…четверо ждут в приемном покое.
похоже, у них беда.
Первый дрожит от страха, ржавой коленкой скрипит второй, третий дурак-дураком и к тому же еще зануда.
Четвертая просто хочет домой.
С ней придется трудно.
А впрочем, проще простого: намекнуть на возможность лжи, поглядеть сверху вниз: - послушай, как тебя… Элли. У тебя полчаса, хорошенько подумай и расскажи мне: для чего ты здесь и чего ты хочешь на самом деле? И пока одного из них обследует донорский комитет, пока второй поджимает хвост и прячется за занавеской, у третьего взяли пробу опилок и делают МРТ, четвертая плачет, свернувшись калачиком в жестком кресле.
Глупая девочка шмыгает носом и стесняется красных глаз, и вдруг говорит: хорошо, все просто: в гробу я видала Канзас, да, я скучала все лето, да, я искала выход, но я не ела волшебных таблеток и не курила волшебной травы. У меня в бутылке простая вода, я не нюхаю и не колюсь, но с тех самых пор как попала сюда, я ужасно всего боюсь, до слез, до потери памяти, боюсь – ну, к примеру, вот: что Страшила, хотя и сказочный, а все-таки идиот, что лет через сорок мы все умрем – кроме железного дровосека, что льва по укурке пробило на стрем и теперь у него флешбеки, что нам уже не помогут врачи, что ты мне скажешь: «прости, так вышло – все твои спутники неизлечимы, а у тебя поехала крыша; зачем с этой сказкой впустую морочиться, развалится - черт бы с с ней…»
возьми другую и делай что хочешь.
а эту – не убивай.
не смей.
Гудвин слегка озадачен, он говорит: успокойся, тише, слушай, пока ты плачешь, про нас написали книжку, у тебя там какой-то великий квест, у меня неразгаданная загадка; все нормально, однажды мне надоест, и тогда придется несладко тому, кто придумал зеленые стекла и доброе колдовство… Автор против волшебника Гудвина – детка, ты за кого? Хочешь – вали в свой родной Канзас, хочешь – вставай в мой строй. Я проиграю еще не раз, но победа будет за мной, мне плевать на сказки, но я всегда до конца решаю задачи.
…Ты вернешься сюда, потому что не сможешь иначе.
Они покидают город под вечер, им хорошо и, похоже, немного грустно. Лев грозен и самоуверен, и слегка заторможен – под реланиумом не трусят, и молча слушает дровосек, слушает и не поймет: как может биться живое сердце внутри, под железной броней. И Страшила всем повествует гордо (идиот-идиотом, но поздно), что хирург был записан в книгу рекордов за пересадку мозга. И говорит о любви и дружбе смешная девочка Элли.
Счастливая…
ей непременно нужно
во что угодно – но верить.
Happy-end несомненен, можно обняться и плакать – все удалось, но добрый волшебник Гудвин, потеряв интерес к разговору, глядит в потолок, обращаясь, видимо к автору: «какую же чушь ты придумал», и, опираясь на трость, уходит по зеленому коридору.
|
Два стиха одной поэтессы. Стих раз. |
Дневник |
Вы, кто живет и дышит чужими снами, каждую сказку пробуя на излом, слушайте: дочь короля вышивала знамя жемчугом, белым шелком и серебром. Бархат струился с колен тяжело и сонно, сумерки прятали поднятые мосты…
Белые ветви росли из-под пальцев ее невесомых,
их осыпали серебряные цветы.
В кронах деревьев плакал осенний ветер, в доме не жгли огня и боялись петь…
Ей говорили: очнись, он не стоит смерти.
Она не хотела знать, что такое смерть.
Что ей Заморье, если не страшно верить, если огонь на башнях не догорел…
…Там, под высоким кровом ночных деревьев,
она вышивала знамя. А он смотрел…
…Смотрел, и вдруг захлестнула – водой по плечи – такая нежность, такая жалость, что в горле ком – к неумелым стежкам, к рукам ее человечьим, к тонкой косичке и дурацкой оправе очков; так обжигала нелепость ночного бреда, так лепетала неведомым языком… Кого он видел в ней, так выдыхая – Melda – будто назвал по имени…
…а потом
август тянулся ветрено и дождливо, к ночи промозглый сумрак казался злей; город шумел, у метро продавали сливы, ранние астры и книжки по пять рублей. Выйти под дождь. Говорить и не знать ответа. Путать легенду и бывшее наяву. Не звезды Варды – слепые огни проспекта рыжим и розовым светятся сквозь листву. Можно шагать вдвоем, напевая песню, выдумать в небе звездное серебро; перебежать проспект, упустить троллейбус, выругаться на квэнья, пойти к метро…
Все, что осталось, - проснуться в одной постели – утро, холодный чай и табачный дым…
…они говорят, это было на самом деле.
…и кто я такая, чтобы не верить им.
|
Дуэт для скрипки и альта |
Дневник |
Сегодня буду знакомить васс творчеством удивительно талантливой молодой поэтессы Али Кудряшевой известной в интернете как Изя Райдер (изюбр). Вот ссылка на ее блог на ЖЖ - http://izubr.livejournal.com/ Очень рекомендую ознакомиться) А вот и одно из стиший... Мне понравилось)
Дуэт для скрипки и альта (read more)
Альт:
А тогда я жил в голубой стране,
Где рисунок елочкой на стене,
Где табачный дух укрощал вполне
Заводной будильник на восемь сорок.
Где я вечно искал свой второй носок,
За окном был чахлый сырой лесок,
Поднималось солнце наискосок
И срывалось капельками спросонок.
За окном был двор, не весьма широк,
Находил носок, но терял шнурок.
Где-то в кухне скучно скулил щенок,
Толстобокий, нежный по кличке Басик.
Я работал, спорил с набитым ртом,
Нынче вроде кажется - о пустом.
На любой "сейчас" отвечал "потом
не случится." Впрочем, не ошибался.
Не смотрел назад, не писал числа,
И волна лениво меня несла,
Пусть не руки-крылья,но два весла,
Правым греб, а левым, видать, табанил.
Что терял - терял, что имел - имел.
Собирал открытки с чужих земель,
А однажды утром я сел на мель.
И увидел море. А вот тебя не...
|
...А знаешь, все еще будет! |
Дневник |
А знаешь, все еще будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят.
Понимаешь, все еще будет!
В сто концов убегают рельсы,
самолеты уходят в рейсы,
корабли снимаются с якоря...
Если б помнили это люди,
чаще думали бы о чуде,
реже бы люди плакали.
Счастье - что онo? Та же птица:
упустишь - и не поймаешь.
А в клетке ему томиться
тоже ведь не годиться,
трудно с ним, понимаешь?
Я его не запру безжалостно,
крыльев не искалечу.
Улетаешь?
Лети, пожалуйста...
Знаешь, как отпразднуем
Встречу!
Вероника Михайловна Тушнова. 1915г.
Метки: стихи любовь тушнова |
Страницы: | [1] |