Тяжелая была неделя, в особенности на моральном и духовном уровне. Странным образом совпали два события, в день ухода последнего Любавического Ребе добровольцы нашли тела трех наших мальчиков. Несмотря на то что с самого начала все факты указывали на то что они были убиты почти сразу, мне до последнего не хотелось верить, хотелось надеяться. Это был тот самый момент когда понимаешь все тяжкое значение фразы "Надежда умирает последней". Да что там умирает, гаснет, медленно угасает забирая все тепло из души и сердца. Да что там тепло, вообще весь воздух, оставляя в сердце вакуум. Если конечно вакуум может быть таким тяжелым, твердым и холодным, что даже пресловутые кошки отказываются его "скребсти". 

Из такой пустоты выбраться не легко. Но скорбеть вечно нельзя, как бы не было трудно из любой грусти нужно выходить. Сейчас канун субботы, и приходится делать для этого усилия, святой день дан нам не для грусти. Где же взять силы для того чтобы радоваться в такой момент? Возможно ли вообще заставить себя радоваться? Заставить невозможно, но можно найти источник силы для этого.

Те кто более или менее наслышан о библейских историях помнят наверное историю о том как Авессалом, сын царя Давида восстал против своего отца. Царю Давиду пришлось бежать из своей столицы в пустыню.

И вот в этот тяжкий момент Давид сел и написал в псалмах о том как он хотел бы сохранить в себе то чувство тяги к вере во всевышнего которое так сильно в трудные моменты но ослабевает когда человеку хорошо. Тяжкие моменты несут в себе искорки света, они помогают нам обострить чувства, осознать что-такое настоящая молитва, настоящая духовность.

Сегодня, после того как все молитвы всего народа и все единство сплоченность не помогли вернуть детей живыми домой легко впасть в отчаяние ощущая что все это было напрасно. Но на самом деле, само единство и духовный подъем, это тоже результат. Именно об этом говорит выше упомянутый 63 псалом.

Много веков спустя,Адмор Шнеор Зальман из Ляда, он же Адмор А-Закен написал мелодию на эти слова. Причем не простую мелодию, а хасидский нигун. Нигун поется как мантра, его повторяют до тех пор пока он не вольется прочно в сознание. Хасиды могут очень долго петь один и тот же нигун. Этот же самый нигун часто пел со своими хасидами в 770 в далекой Америке, седьмой, пока последний в цепочке продолжателей дела Адмор Закена, Менахем Мендель, ребе из Любавичей. 

Бери Сахароф, довольно популярный в Израиле исполнитель решил недавно спеть его, в рамках все той же тенденции возвращения к еврейским музыкальным традициям, ну и конечно для души.