Не уходи, побудь со мной

посвящение Анастасии Вяльцевой

слова М. Пойгина, музыка Н. Зубова

Не уходи, побудь со мною,
Здесь так отрадно, так светло,
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
  Побудь со мной,
  Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу и утомлю.
  Побудь со мной,
  Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Пылает страсть в  моей груди.
Восторг любви нас ждет с тобою..
Не уходи, не уходи!
  Побудь со мной,
  Побудь со мной!

Побудь со мной. Н. Зубов и А. Вяльцева

Посвящается Л. Серебренникову, в программе которого «Романтика романса» автору впервые привелось услышать имя Николая Зубова...

В том краю тишина бездыханна,
Только в гуще сплетенных ветвей
Дивный голос твой, низкий и странный
Славит бурю цыганских страстей.

Это стихотворение А.А. Блок посвятил знаменитой певице, королеве русского романса Анастасии Вяльцевой. Дочь орловской крестьянки, в юные годы она работала младшей горничной в гостинице на Крещатике. Однажды там остановилась известная оперная прима Серафима Бельская. Услышав пение убиравшей её номер девушки, она была поражена её талантом и составила протекцию в театральных кругах.
Первое сольное выступление Вяльцевой состоялось в Москве в 1897 году. Ей было двадцать шесть лет. Уже тогда определилась ее знаменитая творческая манера: она пела ярко, легко, свободно. Ее называли «певицей радостей жизни», потому что песни в свой репертуар Анастасия Дмитриевна придирчиво отбирала сама, отвергая те, в которых были слова «смерть», «разлука», «печаль», «горе», «тоска». «Вот что значит истинный талант! Вот где душа гения, озаренная божественным отражением», - восхищённо говорил И.Е. Репин.

Ночи безумные, ночи бессонные,
Душные комнаты, пенье цыганское;
Страстные речи, глаза утомленные!
Смятые розы в бокалах шампанского!

Этот романс прославил Вяльцеву. О своём триумфе она вспоминала: «Раздались аплодисменты, крики «бис»… Полетели на сцену студенческие фуражки… Когда я выходила из театра, меня окружили курсистки, схватили мои руки и стали целовать… Я приехала домой опьяненная успехом, и всю ночь мне снились только эти цветы, студенческие фуражки». Неизвестный поклонник преподнёс певице огромную корзину роз с надписью: «Москва признает тебя своею».
Среди ослеплённых талантом восходящей примы был тридцатилетний чиновник, сын губернского секретаря (один из низших чинов в табели о рангах Российской Империи) Николай Владимирович Зубов. С детских лет он тянулся к музыке, к которой пристрастил его меломан-дядя, часто собиравший в своём вологодском доме хор, которым руководил сам. Так как семья Зубовых жила в большой бедности, Николай Владимирович не смог получить музыкального образования и даже не знал нот. При этом он был удивительно талантлив, имел превосходную память и всё, что слышал, мог сразу сыграть «на слух», спеть любую мелодию из многих опер, а свои сочинения исполнял на рояле наизусть, и его товарищи записывали их нотными знаками.
Гениальный самоучка, Зубов сочинял вокальные произведения и фортепьянные миниатюры, со свойственной ему душевной щедростью посвящая их родным и друзьям. Сначала это были салонные музыкальные презенты, затем серьезные классические романсы для солистов Императорских театров. Два романса на собственные стихи «Камама тут» («Люблю тебя») и «Жажду свиданья» Николай Владимирович посвятил певице Раисе Раисовой. Имя Зубова стало чрезвычайно популярно на рубеже XIX-XX веков, ноты с его произведениями издавались гигантскими тиражами, в 5-10 раз превышавшими тиражи классической музыки.

Встреча с Анастасией Вяльцевой открыла новую страницу в творчестве молодого композитора, вспыхнувшее чувство вдохновило его на создание десятков романсов, большая часть которых были посвящены его музе и исполнены ею. Среди них наиболее известны и популярны романсы «С тобой вдвоем», «Под чарующей лаской твоею» и «Не уходи», который до сих пор непременно включают в свои программы почти все исполнители этого жанра.

Не уходи, побудь со мною,
Здесь так отрадно, так светло,
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Пылает страсть в моей груди.
Восторг любви нас ждет с тобою,
Не уходи, не уходи!
Восторг любви нас ждет с тобою,
Не уходи, не уходи.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Свой самый знаменитый романс Николай Владимирович написал в 1899 году, в год своего знакомства с Вяльцевой. Долгое время автором стихов считался поэт М.П. Пойгин, но позднее было установлено, что написаны они самим Зубовым. Кроме «Не уходи», примерно десять романсов были написаны Николаем Владимировичем на собственные стихи. В ответ на «Не уходи» композитор П. Дельме создал романс «У самых нежных слов нет сил…»:

К сожалению, чувство Николая Владимировича осталось без взаимности... Сердце Анастасии Вяльцевой было отдано блестящему гвардейскому офицеру Бискупскому. Василий Викторович Бискупский происходил из семьи тайного советника Виктора Ксаверьевича Бискупского, экс-губернатора Томска. Мать его, Елена Васильевна, в девичестве носила фамилию Римская-Корсакова. Бискупский, бывший моложе своей избранницы на семь лет, преданно любил певицу и женился на ней. Его родители, аристократы, отнеслись к крестьянскому происхождению невестки снохи спокойно и без колебаний благословили молодых.
Однако брак этот долгое время держался в секрете, так как подобный мезальянс мог повредить военной карьере Василия Викторовича. Их тайну знали лишь немногие близкие друзья. Николай Зубов, в течение шести лет трепетно обожавший Анастасию Дмитриевну и посвящавший ей все свои произведения, узнал её лишь, когда грянула Русско-Японская война...

В 1904-м году Вяльцева разорвала контракт на огромную по тем временам сумму в 26 тысяч рублей и отправилась на фронт рядовой сестрой милосердия. Василий Викторович был тяжело ранен и, наотрез отказавшись от эвакуации в тыл, лежал в госпитале. «Сестрица Анастасия» выхаживала его и других раненых, работая без устали и скрывая своё настоящее имя. Впрочем, долго сохранять инкогнито не получилось, знаменитую певицу узнали и упросили дать в Харбинском Летнем театре концерт «в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов Заамурского округа», имевший грандиозный успех.
Брак Вяльцевой и Бискупского стал достоянием общественности. Как и следовало ожидать, конногвардейское начальство не одобрило мезальянса, и Василию Викторовичу пришлось уйти из полка. Когда Анастасия Дмитриевна отправилась на Дальний Восток, Николай Зубов посвятил ей свой последний романс с говорящим названием «Я хотел тебя забыть…». Как сложилась судьба композитора-самородка дальше, неизвестно. После 1906-го года следы его теряются. Может быть, Николай Владимирович, щедро даривший свою душу, вкладывая её в создаваемые произведения, просто исчерпал себя, допел свои песни и замолчал, может быть, не встретилось музы, равной Вяльцевой, которая бы вдохновила его на новые шедевры, а, возможно, ранняя смерть унесла композитора в расцвете лет...

Недолго оставалось царить и Вяльцевой. Её слава не имела равных, как и её гонорары. Среди артистов бытовало расхожее выражение «вяльцевский гонорар». В воспоминаниях Собинова можно встретить фразу, что за один из концертов он получил «вяльцевский гонорар». Анастасия Дмитриевна гастролировала по всей России в собственном комфортабельном вагоне, где имелись столовая, спальня, гардеробная, репетиционный зал. Вагон держали на запасных путях и прицепляли к пассажирским составам по заявкам матери певицы Марии Тихоновны, которая сопровождала дочь во всех поездках, помогая во всём, обеспечивая отдых, охраняя от слишком ретивых поклонников. Вяльцеву не раз приглашали за границу, но певица отказывалась: «Туда ездят искать славы, а я нашла ее в России». Её знаменитый вагон проехал почти 200 тысяч верст... Позже в нём в бытность свою Верховным правителем России ездил адмирал Колчак, а после него - маршал Блюхер. Закончил свой путь «вяльцевский вагон» гостиницей для командного состава воинских частей Восточного участка во время строительства Байкало-Амурской магистрали.

Несмотря на насыщенный гастрольный график, Анастасия Дмитриевна была прекрасной женой и хозяйкой. Детей у неё не было. Во время одной из поездок она, помня своё голодное детство, подобрала и удочерила нищую сиротку. К сожалению, девочка вскоре заболела и умерла. Кроме неё, Вяльцева опекала мальчика из бедной семьи, которому завещала крупную денежную сумму.
В 1912 году врачи обнаружили у Вяльцевой рак крови. Лечение не давало результатов, и лишь переливание здоровой крови, которую брали у Василия Викторовича, временно улучшало состояние певицы. Несмотря на все усилия, через год она скончалась. Бискупский не смог быть на похоронах жены. Горе его было столь велико, что он слёг в горячке: открылась полученная в Маньчжурии рана. Ему было суждено пережить Анастасию Дмитриевну на 32 года. В Первую Мировую войну он дослужился до генерала и командовал дивизией. Его однополчанин, будущий белый вождь барон П.Н. Врангель вспоминал о нём как о лихом и отчаянно смелом офицере. Революция, вначале поддержанная Василием Викторовичем, выдворила его за пределы Отечества. В Европе генерал выступал в качестве уполномоченного по делам русских беженцев. Он так и не женился вновь, храня верность своей единственной любви, и скончался в 1945 году вдали от Родины...

© Copyright: Елена Владимировна Семёнова, 2009
Свидетельство о публикации №1907110328

http://www.proza.ru/2009/07/11/328

«Дивный голос твой, низкий и странный...»


Анастасия Вяльцева, русская певица (меццо-сопрано), исполнительница цыганских романсов, артистка оперетты, родилась (1) 13 марта 1871 года в бедной простой семье.
Населению Петербурга Вяльцева оставила 567636 рублей, которые так и не поступили в кассу опеки. Между тем они должны были составить фонд стипендии им. Анастасии Вяльцевой в Санкт-Петербургском университете, которая должна была быть учреждена для крестьянских детей.

В 1913 г. 4 (17) февраля в Петербурге умерла Анастасия Дмитриевна Вяльцева. Ее называли «несравненной» – так высоко оценивали современники ее голос и незаурядный артистический талант. Вяльцева вошла в плеяду немеркнущих звезд русской эстрады, таких как Варвара Панина, Надежда Плевицкая, блиставших в начале века. Однако наблюдательный театральный критик А.Р.Кугель выделил ее среди других. «В Вяльцевой, – утверждал он, – было что-то зовущее, колдовское и тревожащее».

 Не случайно и сравнение Вяльцевой с чайкой. Этот образ, заимствованный из популярного романса, стал своеобразным символом женской судьбы, нашедшей отклик и в одной из самых знаменитых пьес ее современника Чехова. «Чайка русской эстрады» – так названа единственная книга, посвященная ее жизни и творчеству (С.П.Кизимова. Чайка русской эстрады. Брянск, 1976). За этим сравнением стоит определенный факт творческой биографии, яркой и внезапно оборвавшейся. Первый приступ неумолимой болезни настиг ее в Курске во время исполнения «Чайки», романса, вызывавшего восторг публики. Вяльцева покачнулась, побледнела, упала, и этот романс стал ее последней, недопетой песней. Публика неистовствовала – она думала, что певица упала от избытка чувств. Вскоре, однако, стало всем известно, что Вяльцева тяжело больна и болезнь ее – белокровие – неизлечима.

Вся сравнительно недолгая жизнь певицы – она умерла в сорок два года – прошла на виду. С тринадцати лет она не сходила с театральных подмостков. Сначала в Киеве, потом в Москве и Петербурге была статисткой и хористкой в опереточных труппах. Затем, когда после оперетты «Цыганские песни в лицах» к ней пришло признание, ее имя постоянно мелькало на страницах газет. С 1904 г. ее жизнь стала постоянной гастролью. Вяльцева покорила Россию, ей рукоплескала вся страна. Только за последние пять лет жизни она проехала с концертами сто семьдесят пять тысяч верст. Для провинциальных городов ее приезды всегда становились праздниками. Она могла бы, пародируя М.Г.Савину, воскликнуть: «Вагон – моя жизнь!», и действительно жила в вагоне. Он был построен и оборудован по специальному проекту певицы и стал ее домом на колесах.

Однако, несмотря на известность, многие факты ее биографии остались окутанными тайной. Есть предположение, что сомнительно крестьянское происхождение Вяльцевой. Она родилась в 1871 г. в Орловской губернии, в г.Трубчевске, по другим сведениям – в слободе Алтухово, в семье крестьянина-бедняка. Он рано умер, оставив семью без средств к существованию. Но, вопреки паспортным данным, в семье живет легенда, что Анастасия и ее брат Ананий были незаконнорожденными детьми кого-то из лиц, приближенных к графам Орловским. Дмитрий Вяльцев, давший детям свое имя, работал на лесных дачах Орловских. Никаких доказательств такого происхождения нет, но известна бесконечная жалость артистки к незаконнорожденным детям. В семье ее жили воспитанники – мальчик и девочка, других она поддерживала деньгами. Ежегодно Вяльцева давала концерты в пользу харьковского Ольгинского приюта и петербургского общества «Ясли». Такую же деятельность вел ее брат Ананий Дмитриевич Вяльцев (1872–1959) в «Обществе попечения о бесприютных детях имени ее императорского высочества княжны Марии Николаевны». В 1915 г. за эту деятельность он был удостоен звания Почетный гражданин города Санкт-Петербурга.


Другим фактом биографии Вяльцевой, вызывавшим острое любопытство публики, была ее дружба с Н.И.Холевой. Блестящий светский человек, петербургский меломан, юрист и бессменный директор столичного литературно-артистического кружка в 1890-е гг., он рассмотрел в юной певице талант и открыл призвание. На его музыкальных вечерах Вяльцева впервые выступила с сольным исполнением романсов. По предложению Холевы Вяльцева стала брать уроки у председателя Петербургского вокального общества С.М.Сонки. Позднее она училась пению у других преподавателей и даже ездила в Италию, но считала залогом своего успеха эти первые уроки у Сонки.

Со стороны отношения Вяльцевой и Холевы напоминали сюжет о Пигмалионе и Галатее. Она неутомимо занималась самообразованием, чтобы бывать в его салоне, где собирались деятели русской культуры и науки. Он помогал ей в этом. Но вскоре все кончилось. В 1899 г. Холева умер, а Вяльцева вернулась в театр С.А.Пальма, чтобы начать все сначала.

Самыми главными меценатами Вяльцевой были талант и труд. Поэтому в высшей степени странной представляется попытка создателей фильма «Несравненная» (киностудия «Глобус», 1993, реж. В.С.Панин), истолковать отношения Вяльцевой и Холевы иначе, чем это было на самом деле. В основу сценария положена вымышленная история выгодного замужества певицы ради артистической карьеры, которая искажает известные по воспоминаниям и документам факты ее биографии. Богатство и слава пришли к Вяльцевой спустя пять лет после смерти Холевы, и уже тогда в память о своем друге она всю оставшуюся жизнь материально поддерживала его дочь, проживавшую в Керчи.

Темой романсов, исполнявшихся Анастасией Вяльцевой, были и ухарство, и щемящая тоска, и пьяная радость, и аффектированная любовь. Все эти чувства нашли выражение в поэзии того времени, их отголоски прозвучали в стихах А.Блока и С.Есенина. Наивная толпа восторженных слушателей, конечно же, воспринимала их как некое самовыражение певицы и пристально следила за ее личной жизнью. Вероятно, поэтому Вяльцева оберегала от чужих глаз все, что касалось ее любви к В.В.Бискупскому, ставшему впоследствии ее мужем. Однако обстоятельства сложились так, что и эта тайна стала достоянием публики. Бискупский участвовал в русско-японской войне и был ранен. Вяльцева ринулась в Маньчжурию. Она снарядила на свои деньги санитарный поезд и помогла не только жениху, но и тем, кто был с ним на поле боя. Газеты тогда неистовствовали, пытаясь объяснить поступок певицы какими-то низменными мотивами, и брак с Бискупским был заключен тайно. По одной из версий Бискупский женился с личного разрешения Николая II, так как офицерам браки с актрисами были запрещены. Столь неординарная история любви представляла певицу в определенном романтическом свете, и судьба влюбленных складывалась так, что все более напоминала сюжет романа, но с трагическим концом. Пытаясь спасти жену от белокровия, Бискупский согласился на прямое переливание крови. Такое лечение, однако, только приблизило конец Вяльцевой, группа крови которой, видимо, не совпала с группой крови донора. В годы Гражданской войны Бискупский эмигрировал в Германию, где скончался в 1945 г. Имя его было прочно связано в России с белым движением и потому попало на страницы нескольких советских романов, где он был наделен судьбой, далекой от обстоятельств его реальной жизни. Он стал расхожим образом белого офицера, который беспринципно служит сразу двум контрразведкам, белых и красных, и тайно вывозит из России брильянты Вяльцевой. По утверждению внучатой племянницы певицы и ее полной тезки Анастасии Дмитриевны Вяльцевой, брильянтов не было, но осталось крупное наследство. Его Анастасия Вяльцева по полной юридической форме завещала Городскому общественному управлению Санкт-Петербурга.

Вопрос о том, как было использовано имущество Вяльцевой, не прояснен до конца. Однако можно предположить, что все, что было завещано в денежном выражении, пущено на ветер. Населению Петербурга Вяльцева оставила 567636 рублей, которые так и не поступили в кассу опеки. Между тем, они должны были составить фонд для выплаты стипендии имени Анастасии Вяльцевой в Санкт-Петербургском университете, стипендия эта должна была быть учреждена для крестьянских детей. Другая часть этой суммы предназначалась для устройства и содержания приюта имени Анастасии Дмитриевны Вяльцевой-Бискупской для внебрачных детей. Один из доходных домов должен был быть передан для постоянного содержания больницы для рожениц и других больных без права отчуждения этого имущества и без изменения его назначения. В 1919 г. аккуратные советские чиновники составили справку о том, что «за неимением в ведении отдела опеки подопечного имущества опекунство прекратить, опекунов уволить, а дело передать в архив, о чем уведомить опекунов». Так усилиями бюрократов двух российских режимов было превращено в ничто фантастическое богатство Вяльцевой.

  Хранительницей памяти о певице стала ее внучатая племянница Анастасия Дмитриевна Вяльцева. По сей день она живет в квартире своего деда Анания Дмитриевича Вяльцева, где когда-то бывала певица, на набережной реки Карповки, 22. Фотографии из семейного альбома представляют ухоженный двор с фонтаном. Реальная действительность этого петербургского уголка уже мало похожа на его фотографическое изображение. Семья Вяльцевых, как и многие семьи старых петербуржцев, пережила все мытарства советской эпохи. В 1930-х брата певицы, управлявшего некогда доходными домами, принадлежавшими ей, «уплотнили», оставив на большую семью две смежные комнаты. В начале войны был репрессирован, якобы за распространение панических слухов, сын Анания Дмитриевича. О его судьбе родные ничего не знают до сих пор. Анастасия Дмитриевна выросла без отца, но сумела получить образование, работала в школе. В течение многих лет Анастасия Дмитриевна собирала документы в архивах, воспоминания современников, знавших Вяльцеву. Она же ревностно охраняла реальные факты биографии певицы от подгонки их под различные романтические штампы. Некоторые, в духе бульварной прессы, публикации советского времени связывали имя певицы с одним из купцов Елисеевых и другими городскими богатеями.

По рассказам ее деда Анания Вяльцева Анастасия Дмитриевна восстановила события последних дней жизни Вяльцевой и картину похорон. После неудачного переливания крови, которое чуть не завершилось смертельным исходом и для Бискупского, врачи отступились от больной. Тогда за лечение певицы взялся представитель оккультных наук гипнотизер Г.Гольцев. С семи вечера до шести утра он пытался помочь умиравшей, но и оккультная медицина также была бессильна.

Интерес к судьбе певицы поистине стал в те дни всенародным. Газеты не только Петербурга, но и других городов России печатали бюллетень о ее здоровье и выражали сочувствие. Поступали предложения, если потребуется, дать кровь для вторичного переливания. Похороны Вяльцевой состоялись на Староникольском кладбище Александро-Невской лавры. Попрощаться с певицей на Мойку, 84, где она жила последние годы перед смертью, пришли около 150 тысяч человек. В тот день, по воспоминаниям очевидцев, в доме возникла реальная угроза разрушения межэтажных перекрытий. В 1915 г. на могиле певицы была установлена часовня, сооруженная по эскизам архитектора Ильина. Все последующие годы она охранялась ее семьей от ограблений и разрушения. Брат певицы, бессильный противостоять кладбищенскому варварству, был, однако, вынужден замуровать вход в гробницу. В 1914 г. известному скульптору С.Н.Судьбинину (1867–1944) родные заказали мраморное надгробие. Через некоторое время в журнале «Рампа и жизнь» прошло известие, что памятник готов, но, так как он был изготовлен в Париже, может быть привезен в Россию только после окончания Первой мировой войны. Нужно сказать, что впоследствии след этой скульптуры затерялся во Франции, где Судьбинин оказался в эмиграции.

  После смерти певицы ее репертуар был забыт. Интимный мир городского русского романса и цыганских песен был глубоко чужд строителям социализма, упоенным музыкой великих строек. Голос Вяльцевой можно услышать только на несовершенных дореволюционных грамзаписях, ставших в наше время антиквариатом. Конечно же, они не передают всей чарующей прелести ее голоса. Вернула репертуар Вяльцевой к жизни замечательная петербургская певица Римма Волкова, за свою оперную и концертную деятельность получившая звание Народной артистки России. Уже ранее в созданных ею программах «Музыка императорского двора» и «Музыка дворянской усадьбы» она воскресила музыкальные произведения, некогда бывшие повседневным элементом русского культурного быта. Она отыскивала их в нотных библиотеках, архивах, частных коллекциях. Такая же работа предшествовала созданию программы «Романсы из репертуара Анастасии Вяльцевой». Недавно Волковой удалось записать романсы из репертуара Анастасии Вяльцевой на компакт-диск.
Любопытно при этом отметить, что Вяльцева, которой удалось вывести романс и цыганскую песню из ресторанных кабинетов на большую эстраду, всю жизнь мечтала петь в опере. Несколько раз ей была предоставлена такая возможность. Она спела Кармен, Демона, пела в «Миньоне» и «Пиковой даме». Но оперной певицей все же не стала. Порой ей казалось, что она ненавидит свой романсный репертуар с его примитивно пошлыми сюжетами, но, выходя на эстраду, Вяльцева забывала это и увлеченно отдавалась пению, исполняя иногда на бис до 20 песен сверх программы. При этом публика дирижировала концертом, со всех сторон давая заявки: «Тройку», «Захочу – полюблю», «Чайку».

А.А.Шелаева,

http://clubs.ya.ru/4611686018427432697/posts

читать далее:

Царицу салонов обожала вся Россия