Мангазея - последний осколок торжества права на свободу торговли и предпринимательства на Северном Морском пути из Европы в Азию.

Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят .

 

Рис.47 Карта Мангазеи С.У. Ремезова из его «Чертежной книги Сибири» 1697-1701 годов.

Как видим, город Мангазея стоит не на р.Таз у Оби, а на Енисее. Зачем это скрывать? Тем более Ремезовым показан город на р.Таз под названием Старая Мангазея. Тем не менее большинство так и считает форпостом Мангазеи город на Оби. Как все тщательно и виртуозно прикрыто: при покорении Сибири казаки основали в 1601 году город Мангазею – это верно. Но основали-то они ее на Енисее. Тогда кто основал Старую Мангазею. Трудно поверить, что за 70 лет произошло основание Старой, а затем и Новой Мангазеи, тем более указом 1619 года произошло нечто, затронувшие все отношения в Мангазее и Сибири. В 1618 году в Москву из Польши приехал Филарет, отец Михаила Романова, власть начала наводить порядок (опыт пребывания Филарета в Сийском монастыре Поморья не пропал даром: он воочую убедился в масштабах товарооборота XVI века через Северный торговый путь в Европу и Азию). Северный путь позволял каждому помору шастать в Сибирь и обратно. В Москве почесали затылки и издали указ, запрещавший морской путь через Ямал. Мотивацию нашли быстро. Иностранцы, якобы, могли проникнуть в Мангазею и начать торговлю. Плыть в Мангазею иностранные суда не могли. Они не были приспособлены для ямальского волока, а плыть вокруг Ямала сквозь льды было опасно. Если бы не льды на севере Ямала, они давным-давно плавали бы в Мангазею в Смутное время, когда власть не могла им помешать. Теперь же опасности их самовольного проникновения не было. Указ был ясен. Реакция проста. Мангазейский воевода всё понял и сам написал в ответ письмо о невозможности разрешить торговлю иностранцам в Мангазее. Короче, власть как бы сама догадалась о мечте управленцев на местах. Жаждали закрутить гайки – получайте. В Карском море поставили острог, специальную стражу на Ямале и стали заворачивать все кочи назад. Так и сказали: «Плывите любым другим путем, хоть прямиком по суше, через Уральские горы, мы боремся с иностранцами, а не с вами». Заодно демонстрировали указ царя, где четко говорилось: русских купцов, плывущих северным путем казнить лютой смертью, имущество купцов и членов их семей отбирать остальным в острастку. Просто, эффективно, понятливо. Поскольку любое судно в Карском море автоматически можно было обвинить в попытке нарушения указа, заодно прикрыли торговлю с Ямалом, а с местных ненцев начали драть ясак с особой регулярностью. Сделали дело быстро. Уже в 1620 году появился специальный пост на Ямале. В Усть-Каре возник острог (залив на берегу Карского моря). Поставки продовольствия и ДЕШЕВЫХ товаров из Архангельска прекратились. Товары пришлось завозить по Оби из Тобольска, Мангазея начала хиреть. Если Мангазею на Оби (Тазе) основали только в 1601 гогу, а уже к 1620 году она начала «загнивать», то на кой основывать еще одну на Енисее. Тут всё проще: в 1601 году основали Мангазею на Енисее, а Старая на Оби – упрек московским властям в их стремлении к жажде наживы и ограничения перемещения населения и за разрушение веками созданного Северного морского пути. Интересно, что данная схема «удержания народа в узде», созданная для интересов государственных мужей, но никак не процветания подвластного им народа, была воссоздана советской властью и ныне тщательно поддерживается демократами: пограничная зона, в которую превращено всё побережье Северного Ледовитого, препятствует свободному перемещению и морским промыслам, а значит и процветанию северных жителей России. И всё это под старым лозунгом Романовых 400-летней давности: «Плывите любым другим путем, хоть прямиком по суше, через Уральские горы, мы боремся с иностранцами, а не с вами». Дошло уже до полного абсурда: по Северному Ледовитому русские рыбаки, транспортники и ученые (следовательно, и работают не на себя и благо России, а на «хозяина») плавают под флагом иностранцев – там хоть есть какая-то защита под вывеской международного права от произвола московских чинуш и их ставленников на местах. Интересно, что прародителями нынешнего Морского права были как раз поморы, создавшие Поморский Морской Устав. Древний морской устав русских северных мореходов в течение веков изустно передавался из поколения в поколение, и только в XVIII в. мезенские поморы записали его на бумагу. Впервые он был опубликован в 1846 г. академиком Н. Я. Озерецковским (Н. Озерецковский. Описание моржовых Епромыслов, “Архангельские губернские ведомости:”, 1846, № 41 и 42.).

Таким образом, древний морской устав долгое время оставался неизвестным не только широким кругам читателей, но и далеко не всем специалистам — морякам и историкам. Между тем устав, характеризующий уровень культуры мореплавания наших предков, заслуживает самого серьезного внимания историков. По широте круга вопросов, затронутых в этом документе, он может быть назван древним кодексом торгового мореплавания (в записках английского шкиреа Бэрроу 1556 года уже имеется четкое описание применения этого Поморского Морского устава).

Можно предположить, что изустно передававшийся древний морской устав возник еще во времена Новгородской феодально-боярской республики.

Нельзя, конечно, считать, что документ, опубликованный Озерецковским, полностью соответствует тому морскому уставу, который был в древности, но, несомненно, что и тогда морской устав существовал как вполне сложившийся свод правил и юридических норм.

Мы доподлинно не знаем, какое количество поморских судов выходило на звериный промысел в старину, например в XV в. Однако нам известно, что даже в конце XVIII в., в то время когда северное поморское мореплавание уже находилось в упадке, на грумантские промыслы выходило до двухсот поморских судов с двумя тысячами промышленников (Л. Брейтфус. Морской звериный промысел в Белом море и в Северном Ледовитом океане, СПб., 1905, стр. 7.). Ясно, что при таком развитии мореходства была настоятельная необходимость в кодификации морского обычного права. Правовые вопросы и не были забыты старинными русскими мореплавателями.

Ирония судьбы, потомки родителей морского права ныне стали самыми бесправными «сухосядами» (мореходами назвать их нельзя, т.к. в море им путь закрыт в интересах «карманов» российских чинуш).

Существование города Мангазея на Енисее подтверждают и европейские «аранжировки» русских карт того времени (рис.48). 

Рис.48 Мангазея на Енисее. Обратите внимание на «цитадель» - образец оборонного сооружение (не обязательно из камня) с применением артиллерии, аналогичного Петропавловской крепости и шведской Ландскроны Петербурга, Новодвинской  на С.Двине, свидетельствующий о перестройке крепости уже в XVIII веке под нужды обороны от неведомого противника и разрушении крепости Мангазея XV-XVI веков.

 

Как видим Петр Первый только добил Поморье, разрушение которого длилось до Петра руками его предков аж целое столетие (200 лет понадобилось, чтобы окончательно ликвидировать остатки Поморской цивилизации: и это-то помимо и в условиях «малого ледникового периода» – беда не приходит одна).