ЖЗЛ (ВЕЛИКИЙ ТИЦИАН. БИОГРАФИЯ В КАРТИНАХ ЧАСТЬ 8)
Глава 50. Возвращение домой. Заказ семейства Вендрамин.
Возвращение домой было радостным. Годы давали о себе знать - что ни говори, ему почти семьдесят. Поездку в Рим можно было считать неудачной. Тициан не добился того, чего хотел, и Рим его отверг. Чтобы отвлечься от мыслей о Риме, Тициан взялся писать Лавинию (Неаполь, музей Каподимонте).
Тициан Вечеллио, Портрет девушки (Лавиния), 1545, Музей Каподимонте, Неаполь
За время его отсутствия она заметно повзрослела и похорошела, став еще больше похожей на Чечилию. Но что-то в ней было ускользающее, непонятное ему. Девочка росла замкнутой, лишенной материнской ласки. Хотя Орса дарила ей, как могла, всю свою нерастраченную любовь, племянница не звала ее мамой. Тициан заметил, как на глазах менялся и Орацио. Он стал рассеянным, часто отвечал невпопад и поздно возвращался по вечерам. Но Орса успокоила брата, сказав, что у парня пора любви и не стоит за него беспокоиться.
Как-то в мастерской появился знатный сенатор Габриэле Вендрамин, обладатель баснословного состояния и поклонник искусства. Тициан был удивлен, что патриций сам пожаловал к нему, несмотря на свой преклонный возраст. Отдышавшись, старый сенатор пояснил цель своего визита. Он давно приглядывался во Фрари к «Мадонне Пезаро» и хотел бы, как и покойный Якопо Пезаро, увековечить себя и заказать обетную картину, на которой было бы представлено все его семейство.
Тициан охотно принял заказ, оговорив солидный гонорар. А картина немалая, почти три метра на два. На полотне «Семья Вендрамин» (Лондон, Национальная галерея) художник не стал повторять композицию «Мадонны Пезаро» и избрал ее центром алтарь.
Тициан Вечеллио, Портрет семьи Вендрамин, 1540-45, Лондонская Национальная галерея, Лондон
Картина построена на контрастах. Внимание взрослых обращено к алтарю. Стоя на коленях, сам заказчик Габриэле Вендрамин положил руку на край алтаря и смотрит на зрителя. За ним слева стоит его брат Андреа с сыном Лунардо.
А вот присутствующие на картине дети лишены молитвенного благоговения взрослых и полны свойственной их возрасту беззаботности. Самый младший из них, в красных чулках, прихватил с собой любимого песика.
Заказав картину, Вендрамин составил в 1547 году завещание, в котором перечислены сын, племянник и шестеро внуков с указанием возраста каждого, что и было учтено художником.
Асимметричность композиции, контрастность цветовых пятен, игра оттенков красного - все это придает картине живость и удивительную живописность.
Летом Тициан отправился переждать зной в своем имении Кастель-Роганцуоло, где его уже ждали Орса с Лавинией. Мастерская осталась на попечение Денте. Там появился новый подмастерье - двоюродный племянник Чезаре Вечеллио, спокойный и исполнительный парень.
А у Орацио начался период жениховства. Ему давно приглянулась одна венецианка из очень приличной семьи. Отец понимающе смотрел на влюбленность сына и не стал настаивать на его поездке вместе с ним в Роганцуоло.
Тициан пожалел об оставленной в Риме «Данае» и вскоре написал другую картину, заменив Купидона в ногах обнаженной Данаи старухой, которая, подняв обеими руками свой передник, собирает в него сыплющийся с неба дождь золотых монет (Санкт-Петербург, Эрмитаж).
Тициан Вечеллио, Даная, 1553, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Картина пользовалась небывалым спросом, и со временем появились еще три ее реплики.
Глава 51. Портрет Изабеллы Португальской
В середине сентября пришлось возвращаться в город, где его заждались заказчики. Отныне главным его заказчиком оставался Карл V, и он взялся за окончание обещанного портрета его покойной супруги.
Тициан Вечеллио, Портрет Изабеллы Португальской, 1548, Музей Прадо, Мадрид
В письме от 5 октября 1546 года говорится:
«Ваше Императорское Величество! Я передал послу дону Диего де Мендосе портрет Ее Светлости императрицы, в который вложил все свое старание. Мне бы хотелось доставить его самому, если бы не дальняя дорога и не мой возраст. Прошу Ваше Величество дать мне знать о недостатках или слабости картины и вернуть оную, дабы я внес исправление. Умоляю Ваше Величество не дозволять никому прикладывать к ней руку, кроме меня...»
В ответ на просьбу художника Карл V заявил:
«Ко всему, к чему руку приложил Тициан, не должен быть допущен никто другой».
Хотя портрет писался с работы одного испанского художника, Тициан, вероятно, сумел придать сходство и жизненное правдоподобие образу Изабеллы Португальской (Мадрид, Прадо), умершей, как и его незабвенная Чечилия, при родах очередного ребенка в замке Алькасар в Толедо.
Будучи непревзойденным мастером придворного портрета, Тициан изобразил императрицу Изабеллу в богато расшитом одеянии, сидящей с книгой в руке перед раскрытым окном с синеющими вдали горами.
Глава 52. Поездка в Германию. 1548 год
Вскоре последовало приглашение Карла V прибыть в Аугсбург. Прибыв туда на ассамблею имперского сословного представительства, на которую съехались избранные представители немецких земель, Карл пожелал, чтобы лучший художник Европы запечатлел на холсте его военный и политический триумф.
Но Тициан медлил с отъездом, всякий раз отговариваясь тем, что должен закончить Венеру, давно уже обещанную императору.
Тициан Вечеллио, Венера с органистом и Купидоном, 1548, Музей Прадо
А тут еще хлопоты, связанные с женитьбой сына Орацио. В семейной хронике нет никаких сведений о новобрачной, отмечено лишь, что сама свадьба была отпразднована на Бири с размахом и на нее прибыла многочисленная родня из Пьеве ди Кадоре.
Но об истинной причине переноса отъезда догадывались лишь друзья Аретино с Сансовино, видя, как их старший друг, забыв о возрасте, увлеченно работал над новой картиной, в композицию которой был включен и недавно приобретенный им большой орган.
Тициан Вечеллио, Венера, Органист и маленькая собачка, 1550, Музей Прадо
Образ возлежащей Венеры был полон откровенной эротики, и поэтому немудрено, что со временем на свет появилось дитя, нареченное при крещении Эмилией. Все держалось под строжайшим секретом, равно как и личность матери ребенка, послужившей моделью при написании Венеры. Об этом не ведал никто, даже всевидящая и всезнающая Орса. Тайна раскрылась только лет через двадцать, когда незаконнорожденную Эмилию выдали замуж, и впервые было названо имя ее великого отца.
Антонис ван Дейк совместно с ассистентом Лукасом Ворстерманом, Тициан и его возлюбленная, 1630, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
С собой в Германию Тициан взял знающего языки бывшего ученика, фламандца Сустриса, Орацио, Чезаре Вечеллио и двух родственников-нотариусов из Пьеве ди Кадоре. В поездку были упакованы картины «Венера» и «Ессе Homo». Выехали после рождественских праздников. Сильную пургу в горах были вынуждены переждать в Тренто, где стали гостями молодого кардинала Кристофоро Мадруццо. Позднее художником будет написан великолепный портрет кардинала в полный рост (Сан-Паулу, Музей искусств).
Тициан Вечеллио, Портрет кардинала Кристофоро Мадруццо, 1552, Музей искусств, Сан-Паулу, Бразилия
В начале февраля 1548 года Тициан прибыл в Аутсбург, где шумные празднества по случаю победы были в самом разгаре. Он разместился со спутниками в просторном дворце банкира Фуггера перед ратушей, в котором пребывал сам император со свитой. В Аугсбурге собрались на торжества все коронованные Габсбурги.
На следующий день на пороге показался Адриан, преданнейший слуга Карла, следующий всюду за своим повелителем. Слуга молча провел Тициана по коридору через пост охраны в покои Карла. С первого же взгляда Тициан заметил, что император заметно сдал и осунулся с лица, хотя ему было всего лишь сорок восемь лет. Давала о себе знать изнуряющая его мочекаменная болезнь.
Карл был рад встрече с Тицианом, к которому испытывал искреннюю симпатию.
Он поблагодарил за портрет покойной жены и с радостью принял в дар две картины, принесенные художником при помощи Адриана и учеников мастера. Император долго смотрел на «Ессе Homo», а вот «Венера» вызвала на его устах некое подобие улыбки, и он, обернувшись, с любопытством окинул взглядом Тициана, словно видя его впервые и стараясь понять, сколько же лет этому статному пожилому мастеру.
Позднее стало известно, что Карл не взял картину с собой в Испанию, оставив ее в одной из своих резиденций в Нидерландах.
Через пару дней поутру Тициан повстречал Карла, возвращающегося верхом с прогулки. Он уже начал писать его триумфальный портрет и тут же попросил императора на секунду задержаться в седле, стараясь зафиксировать позу всадника и скакуна.
В его комнате во дворце находились некоторые атрибуты парадного снаряжения Карла, принесенные верным Адрианом. У стены стояло загрунтованное большое полотно (205x122 см).
Аретино в присланном письме по-дружески надавал кучу советов, как надо представить триумфатора Карла на картине в окружении Фортуны и Славы. Его советы изрядно позабавили Тициана, которому вспомнился рассказ Микеланджело о советах того же Аретино, как нужно было писать фреску «Страшный суд».
Наконец он пригласил к себе Карла V взглянуть на готовую картину. Император долго стоял перед своим изображением верхом на лошади в полном боевом снаряжении. Его слуга Адриан даже пал на колени перед холстом, настолько ошеломляющим было это зрелище на фоне неба, окрашенного лучами заката.
Тициан Вечеллио, Император Карл V в сражении при Мюльберге, 1548, Прадо
Взгляд императора обращен вдаль, на бледном лице соединяются гордость одержанной победой, напряжение и накопившаяся за последние годы усталость.
Образ Карла предстает как воплощение полноты власти, но и ее трагического одиночества, что подчеркивается безлюдным пейзажем и растворяющимися в бесконечности далями. Этот официальный портрет главы государства с явно обозначенной в нем политической и социальной значимостью изображенного лица отмечен глубоким психологизмом. Огромная картина была установлена в одном из дворцовых залов для всеобщего обозрения. Это был подлинный фурор. Перед картиной все время толпились люди.
Позднее под влиянием Тициана изображение коронованных особ верхом на коне получит в Испании широкое распространение, в том числе в работах Веласкеса.
Глава 53. Тициан и Кранах
Однажды пришел посмотреть на своего победителя Карла и плененный им саксонский курфюрст, грузный Иоганн Фридрих с заметным сабельным шрамом на щеке. Мария Венгерская заказала для своей галереи портрет побежденного курфюрста, который и был написан в Аугсбурге (Вена, Музей истории искусств).
Тициан Вечеллио, Портрет Великого герцога Иогана Фридриха Саксонского, ок.1550, Музей истории искусства, Вена
С саксонским князем пришел и художник Лукас Кранах Младший. Иоганн Фридрих оказался приятным собеседником. И пока с помощью Сустриса шел непринужденный разговор перед огромной картиной, молчаливый Кранах успел набросать эскиз для будущего портрета Тициана.
Хотя портрет Марии Венгерской был почти завершен, королева, вероятно, испытывала к художнику большую симпатию и всякий раз искала повод для встречи. Представленные ниже портреты Марии Венгерской - единственное, что смог найти. Авторов, увы, не знаю.
 
Заведя как-то разговор о напряженной атмосфере на управляемых ею землях, она заказала Тициану четыре больших полотна на тему восстания титанов против богов, которыми хотела украсить свой дворец в Брюсселе как грозное напоминание подданным о неминуемом наказании за дерзость и неповиновение, о чем образно поведал Овидий в «Метаморфозах».
Речь шла о Титии, внутренности которого вечно клюет коршун, Сизифе, таскающем в гору тяжелый камень, но каждый раз не способном удержать его в руках и начинающем все сначала, Тантале, не могущем утолить жажду и голод, и Иксионе, бесконечно вращающемся на своем колесе.
Целые дни Тициан не покидал свою временную мастерскую, работая над заказами. И не приходится особенно удивляться, что император Карл так изумился, видя, сколько еще у художника энергии. Трудно было поверить, что в семьдесят лет можно сохранить колоссальную работоспособность, вдохновение и душевную молодость.
Незадолго до отъезда произошел небольшой казус, когда конный портрет императора после покрытия лаком был выставлен во двор для просушки. Там от порыва ветра картина упала, и оказалось, что одна нога лошади поцарапана. Присутствующий во дворе художник Амбергер упросил Тициана позволить ему коснуться кистью великого творения и замазать царапину. Вечером по этому поводу местными художниками была устроена пирушка в одной таверне, на которую был приглашен Тициан и его помощники.
Среди собравшихся в тот вечер старшим был Кранах, пригласивший Тициана к себе в мастерскую, чтобы закончить работу над его портретом. Тициан охотно согласился и через пару дней вместе с Сустрисом и Орацио посетил Кранаха. Прежде чем сесть позировать, Тициан с интересом принялся осматривать некоторые работы мастера.
В октябре Тициан простился с Карлом, пообещав ему подумать о новых заказах, особенно о большой картине «Троица» и о написании двойного портрета императора с покойной супругой. Позднее такой портрет был написан, но до нас дошла лишь его копия, сделанная Рубенсом, которая мной, увы, не найдена.
С художником пришла проститься королева Мария Венгерская. Она прижимала к груди миниатюрную расписанную шкатулку с именем Тициана и после прощальных слов и обещаний, уже на лестнице, передала ее художнику с просьбой не забыть о «легендах» для дворца в Мадриде.
Глава 54. Еще один соперник
Едва он оказался в Венеции, как его возмутили дошедшие до него славословия Аретино по поводу новой картины Тинторетто "Чудо святого Марка" (второе название - «Чудо с рабом»). Сюжет картины взят из жития святого Марка, который считается небесным покровителем Венеции.
Некий раб-христианин ушел без согласия своего господина в Александрию, чтобы поклониться там мощам святого Марка. Когда раб возвратился домой, разгневанный господин приказал казнить его, перебив ему ноги и выколов глаза. Но небесный покровитель не оставил своего почитателя - он явился в момент казни и спас раба от неминуемой гибели. На картине раб лежит на земле, но веревки, которыми он был связан, чудесным образом разорваны, молот, которым мучители собирались перебить ноги несчастного, расколот на куски, а окружающие раба люди застыли в изумлении.
Тинторетто Якопо, Чудо святого Марка, 1548, Галерея Академии, Венеция
Дело было даже не в картине. В его отсутствие не по-товарищески было поднимать шумный ажиотаж вокруг фигуры бывшего ученика, а теперь не в меру активного соперника, который еще недавно грозил пристрелить Аретино. Тому пришлось использовать все свое красноречие, чтобы успокоить разгневанного друга. Но этот случай лишний раз показал Тициану, насколько сильна конкуренция в Венеции и как важно постоянно напоминать о себе, чтобы тебя не забыли. К тому же, пока он отсутствовал, правительство временно лишило его должности соляного посредника, а стало быть, и денежного довольствия.
Через несколько лет Тициан повторит в своей работе «Персей и Андромеда» столь сильно поразившую его необычным ракурсом фигуру парящего святого, написанного Тинторетто по заказу известной Скуолы Сан-Марко.
Тициан Вечеллио, Персей и Андромеда, 1554-55, Собрание Уоллес, Лондон
Глава 55. Встреча с Филиппом
Устав от портретов, Тициан охотно берется за большой заказ для венецианской церкви - «Мученичество святого Лаврентия».
Тициан Вечеллио, Мученичество святого Лаврентия, 1548-59, Церковь Джезуити, Венеция
Но не прошло и нескольких месяцев, как Тициан вновь собрался в дорогу. На сей раз его позвал наследный принц Филипп Габсбургский, который пожелал иметь свой портрет. В шумный Аугсбург, где вниманием художника всецело владел его отец, он не поехал, выбрав для позирования Милан. Это была первая встреча Тициана с наследником, которому тогда исполнился двадцать один год.
Антонис ван Мор, Портрет Филипп II Короля Испании, 1554, Музей изобразительных искусств, Будапешт, Венгрия
Поначалу Филипп произвел на мастера отталкивающее впечатление своим полусонным обликом и чисто испанской спесью, всячески демонстрируя собственное превосходство. Это не могло не раздражать, тем более что вся эта напыщенность никак не увязывалась с плюгавой внешностью наследника. В его фигуре было что-то уродливое, вызывающее антипатию - невыразительное вялое лицо с выделяющимися крупными белками глаз, укороченный торс на тонких ногах, чрезмерно длинные руки.
При первой встрече Тициан, вероятно, опешил, не зная, как писать его портрет в присутствии многочисленной подобострастной свиты. Но вскоре все благополучно обошлось, когда Филипп жестом удалил из зала всех придворных, оставив на всякий случай одного, знающего итальянский, в качестве толмача. Вскоре и в нем отпала нужда, поскольку принц и художник смогли найти общий язык.
Любовь Карла V к искусству передалась сыну, который в разговоре показал знания и хороший художественный вкус. Со временем у Тициана с наследником установятся вполне доверительные отношения на всю оставшуюся жизнь художника.
Тициан Вечеллио, Портрет Филиппа II, 1550-51, США
Именно в Филиппе II Тициан найдет того идеального заказчика, который будет тонко чувствовать и высоко ценить его искусство, когда со стороны многих знатоков и ценителей прекрасного будет проявлено непонимание.
В Милане пришлось встретить Рождество и приход нового, 1549 года. Написанный там поясной портрет понравился принцу, и он заказал еще две копии.
Филипп щедро расплатился за работу, приказав вручить мастеру тысячу золотых дукатов.
Глава 56. Легенды о вечных муках. 1549 год
Вернувшись домой, Тициан продолжил работу над «легендами» для Марии Венгерской.
Им довольно быстро были созданы «Титий» и «Сизиф» (обе Мадрид, Прадо), несмотря на внушительные размеры каждого полотна (253x217 см). Из мадридского дворцового архива Симацкас известно, что обе работы уже находились в королевском замке в конце 1549 года.
Тициан Вечеллио, Сизиф, 1548-49, Музей Прадо, Мадрид, Испания
Тициан Вечеллио, Титий, 1548-49, Музей Прадо, Мадрид, Испания
По динамичности диагональной композиции и драматизму особо выделяется «Титий», осужденный богами за дерзость и плотскую ненасытность на вечные муки.
Прикованный цепями к скале Титий корчится от боли, пока коршун вечно клюет его печень. Все подчинено здесь выразительной пластике в ущерб колориту, который приглушен и утратил былую яркость. В нем преобладают более мрачные размытые тона.
Остальные две «легенды» об осужденных на вечные адские муки Тантале и Иксионе были написаны позднее и завершены незадолго до кончины заказчицы королевы Марии Венгерской в 1558 году. Однако обе эти работы сгорели во время пожара в Мадриде.
Глава 57. Дела семейные. 1550 год.
В марте 1550 года в дом на Бири пришла беда - скоропостижно скончалась сестра Орса, главная опора и хранительница домашнего очага.
Как-то вечером, незадолго до ужина, Орса неожиданно упала на пол без единого стона. Услышав грохот скамьи, Лавиния первая бросилась наверх; на ее крики о помощи прибежали с нижнего этажа Джироламо Денте и Орацио; послали за хирургом.
Холодная, с землистым лицом и сомкнутыми губами, женщина лежала на полу бездыханная. Попытки вернуть Орсу к жизни с помощью холодной воды и бальзамического уксуса, который с трудом влили ей в рот сквозь плотно сжатые зубы, ни к чему не привели. Ее подняли, перенесли на постель. Прибежавший со своими инструментами хирург прослушал грудь Орсы, приподнял веки, после чего сказал, что лучше, пожалуй, пригласить священника.
Позвали дона Антонио Капоморо. Он перекрестил лоб и рот покойной и, произнеся краткую молитву, сказал: «Братья, мы лишились истинной христианки, добродетельной и милосердной женщины. Аминь».
Тициан бессмысленно кружил по комнате и вопрошал рыдающих родственников и соседей: «Как это случилось? Как?» Лавиния в слезах повторяла, что слышала только звук падения, а когда прибежала наверх, то застала Орсу мертвой.
Тициан любил и высоко ценил те качества Орсы, которые так облегчали в течение тридцати лет его участь вдовца и родителя трех подрастающих детей. Она была молчалива и с виду сурова. Между братом и сестрой давно установилась негласная договоренность о невмешательстве в дела друг друга. Он целиком полагался на нее, а она с пониманием смотрела на его загулы в компании закадычного дружка Аретино, полагая, видимо, что это нужно для дела.
Если же споры возникали, то, как правило, их причиной был Помпонио. Орса считала, что парня следовало держать в ежовых рукавицах. Обычно жалобы на безобразные выходки бражника и сквернослова Помпонио, приводящего гулящих девок даже в монастырскую келью, высказывались лишь Орсе и редко доходили до слуха уважаемого отца. А Тициан любил своего первенца, вспоминая, сколько внимания и нежности ему уделяла Чечилия. Он сам часто потакал его капризам и в конце концов упустил парня. Теперь за собственные ошибки приходится нести этот тяжкий крест. После похорон Орсы он пригрозил Помпонио, что лишит его места в приходе Медоле, если тот не остепенится и не возмется за ум.
За обедом отец, увидев Помпонио, схватил его за шевелюру с криком:
«Я недоволен вами! Вы ведете себя не по-христиански и подаете дурной пример окружающим. Или вы сейчас же, прямо здесь исправитесь, или по возвращении в город я отдам вас на корабль капитану Амброджо Морозини!»
Угроза была явно неосуществимой, и хитрый Помпонио знал это лучше всех. Низко опустив голову, он, как заправский актер, ломал перед отцом комедию раскаяния. Тициану же этого было вполне достаточно. Он ждал от Помпонио только признания вины и с тоской желал как можно скорее вновь очутиться у своих картин.
К радости отца, послушный Орацио с женой жил счастливо и в согласии - правда, детей у них пока не было.
И у Лавинии объявился суженый. Им оказался достойный дворянин Корнелио Сарчинелли из Серравалле.
Глава 58. И снова Аугсбург. 1551 год.
В ноябре пришлось снова отправляться в Аугсбург. Приглашение на сей раз исходило от наследного принца Филиппа. Тициана с помощниками разместили в том же дворце Фуггера, в котором ему придется задержаться почти на год.
На следующий день к нему пожаловала королева Мария Венгерская, рассыпавшаяся в благодарности за две полученные «легенды». Королева поведала Тициану о планах мадридского двора, заявив, что написанию нового портрета ее племянника придается большое государственное значение, поскольку по поручению брата ей предстоит переслать портрет невесте Филиппа английской королеве Марии Тюдор, которая еще не знакома с женихом.
Эворт Ганс, Портрет королевы Марии I, 1554, Национальная Портретная Галерея, Лондон
Филипп не был красив. Но Тициан сумел придать его болезненному и непривлекательному лицу, окаймленному жидкой бородкой, благородное выражение. На нем полукираса с золотой насечкой и богатый костюм. В левой руке он держит эфес шпаги, а правой касается украшенного перьями шлема, лежащего вместе с рыцарскими перчатками на столе, покрытом малиновым бархатом. Выдвинутая немного вперед фигура преисполнена легкости, а во взгляде принца, обращенном к зрителю, чувствуются воля и скрытая сила. Льющийся слева свет освещает слегка повернутое лицо и тонкие в светлых чулках ноги с непомерно большими ступнями. Блики света рассеяны на металлических доспехах и малиновой скатерти стола. Тициан понимал, что портрет должен вызвать симпатию перезрелой разборчивой невесты, которая отвергла многих претендентов, домогавшихся ее королевской руки. Поэтому по моде тех лет он постарался подчеркнуть в костюме молодого наследника и жениха весьма фривольную деталь, говорящую о его мужском достоинстве.
Тициан Вечеллио, Портрет Филиппа II в доспехах, 1550-51, Прадо, Мадрид
История супружества с Марией Тюдор оказалась короткой и несчастливой.
Летом 1554 года Мария, бывшая уже почти год королевой Англии, вышла замуж за Филиппа. Он был на одиннадцать лет моложе своей жены. По брачному договору, Филипп не имел права вмешиваться в управление государством; дети, рождённые от этого брака становились наследниками английского трона. В случае преждевременной смерти королевы Филипп должен был вернуться назад в Испанию.
Народ невзлюбил нового короля. Он был напыщен и высокомерен; свита, прибывшая с ним, вела себя вызывающе. На улицах стали происходить кровавые стычки между англичанами и испанцами.
В сентябре лекари обнаружили у Марии признаки беременности. Роды ожидали в конце апреля, но пришло лето, а ребёнок так и не родился — у королевы была ложная беременность. Это стало для неё страшным ударом.
Спустя какое-то время Филипп решил покинуть Англию. Его тётка — регентша Нидерландов Мария Венгерская - собиралась передать ему власть, и король ухватился за эту возможность. Ему все меньше нравилась Англия, эта страна съедала множество денег, заставляя делать долги. Мария пыталась уговорить Филиппа отказаться от поездки, но 29 августа он сел на корабль.
Мария скучала по мужу, посылала ему послания с просьбой вернуться в Англию. Это событие произошло весной 1557 года. Филипп возвращался, но не ради жены, а чтобы заручиться поддержкой в споре с Папой и Францией.
Получив согласие Совета, Филипп засобирался домой. Он пробыл с женой меньше трёх месяцев. Мария заскучала. Её здоровье никогда нельзя было назвать крепким, а теперь оно и вовсе ухудшилось. Королева заболела и 17 ноября 1558 года умерла.
Антонис Мор ван Дасхорст, Мария Тюдор Английская, 1554, Прадо, Мадрид
Блистательный портрет Филиппа в полный рост (Мадрид, Прадо) стал эталоном парадного портрета в Европе.
Принц Филипп в отличие от отца не высказал отношения к своему изображению, зато щедро расплатился и заказал снять и с этого портрета копию для подарка. Он предупредил художника, чтобы тот не беспокоился, что отец пока не может его принять. После длительных заседаний сейма император настолько устает, что вынужден дать себе отдых, на чем настаивают и его врачи.
Однажды под вечер на пороге появился Адриан и пригласил мастера проследовать за ним в покои императора. Видимо, Карл специально сидел в кресле подальше от источника света, и все же Тициана не мог не поразить его вид. Перед ним оказался согбенный старик с потухшим взором, который не в силах был подняться ему навстречу, цепляясь скрюченными подагрой руками за поручни кресла. Как бы извиняясь за свою немощь, Карл выдавил из себя улыбку и пригласил художника присесть рядом. Карл нуждался в сочувствии и просил Тициана задержаться. Он все чаще заводил с ним наедине разговор о своем желании отойти от дел, передав бразды правления сыну Филиппу. Ему понравился его портрет, особенно выражение лица, на котором запечатлены воля и внутренняя сила, что вселяло в отца уверенность за империю, которая окажется в надежных руках.
Однажды в беседе с мастером император Карл признался, что устал от вида пролитой крови и живет только ожиданием предстоящей встречи с незабвенной своей супругой. Выслушивая такие признания, Тициан испытывал к Карлу чувство искреннего сострадания, которое выразил в другом портрете, написанном в Аугсбурге (Мюнхен, Старая пинакотека).
Тициан Вечеллио, Вечеллио, Портрет Карла V в кресле, 1548, Старая пинакотека, Мюнхен
На нем Карл изображен на фоне унылого безлюдного пейзажа, от которого веет зимней стужей. Император сидит в кресле в партикулярном черном одеянии с тростью. Ему зябко, одна рука в перчатке. Сочный красный цвет напольного покрытия еще сильнее вьщеляет черноту одежды и головного убора. В отличие от героического образа во всеоружии на коне император показан во власти дум и тихой грусти.
Пригвожденный к своему креслу император глядел на Тициана с грустной улыбкой.
- Не забудьте о моей «Троице», - сказал он. - Я хочу, чтобы она была перед моим ложем. Хочу созерцать ее вплоть до последнего вздоха, когда закроются мои глаза.
Тициан поклонился, но император подозвал его ближе и неожиданно ласково взял руки мастера на несколько мгновений в свои костлявые руки, словно хотел оставить их в залог.
- Это будет скоро? - спросил он. Тициан ответил утвердительно.
Перед отъездом Тициан вручил Карлу его портрет, и с тех пор им не довелось больше встретиться.
Материалы отсюда
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
|
|
|
|
|
