Якутская почта

Суббота, 10 Июля 2010 г. 08:34 + в цитатник

На почтовых трактах Севера.
(К истории почты Якутии)

Евгений Петрович Сашенков.

Между Вилюем и Леной

С ростом населения города Якутска него значения как центра огромной Якутской области набирал силу почтовый тракт Иркутск — Якутск. Он укреплялся, обрастал станками-станциями, все более оживлялся. Дорога входила в историю как почтовая артерия, выполнявшая важную функцию в отдалении от столицы Российского государства, как величайшее по масштабам того времени российское достижение. И пусть теперь не покажется чересчур смелым сравнение главного сибирского тракта со знаменитой стальной Транссибирской магистралью, строительство которой началось в 1893 году и завершилось уже в годы первой мировой войны. Да, разные времена, разные масштабы, разные технические возможности! Но и тракт, как и магистраль, навсегда останется пямятником творческим силам народа.

Тракт порождал новые коммуникации на якутской земле. Его благотворное влияние первым ощутил обширный край между Вилюем и Леной. На протяжении почти всего XVIII века его пересекал единственный путь, по которому шла почта и двигались люди в глубь Восточной Сибири, в Северо-Восточную Азию. Теперь уже не просто вспомнить, как много и тогда, и позже увидел тракт: тянулись вдоль Лены подгоняемые ямщиками тройки с почтовой поклажей, дремали в кибитках чиновники всех сословий и рангов, направлялись в далекую якутскую ссылку декабристы, народники, социал-демократы, большевики... Протяженность тракта от традиционного центра почтовых путей, города на Ангаре Иркутска до города на Лене Якутска — 2895 км, причем 2400 км тянулись вдоль берега Лены, а зимой путь прокладывался по льду реки.
В меру возможностей служил тракт и дорогой для путешественников, оставаясь главным каналом поступления писем из внутренних областей России на Северо-Восток. Но отзывы о дороге были суровые. Н. Г. Чернышевский писал: "Проезд от Иркутска до Якутска — тяжелое и рискованное предприятие: труднее, чем какое-нибудь путешествие по внутренней Африке". В конце прошлого века военный деятель А. А. Игнатьев, впоследствии автор известной книги "Пятьдесят лет в строю", назвал некоторые участки иркутского тракта "сплошным кошмаром".
Внимание делам почтовым уделил в своих путевых очерках "Фрегат "Паллада" и русский писатель середины прошлого века И. А. Гончаров. Возвращаясь в 1854 году из кругосветного путешествия, он проследовал из порта Аян на Охотском море через всю Якутию на запад. Миновав Амгинскую слободу, тогда чуть ли не единственный населенный пункт с оседлым населением на всем протяжении тракта между Леной и Охотским морем, Гончаров проехал до Якутска. На отрезке Амгинская — Якутск тогда было шесть почтовых станций. В те времена, когда писатель проезжал, как он указывал, "по таким местам, которые еще ждут имен в наших географиях" /21/, рано было говорить об организованной почтовой сети. "Почта ходит раз в месяц, и дорога по полугоду глохнет в совершенном запустении" /22/, — отмечал он, наблюдая за жизнью на тракте при подходе к Якутску. Впоследствии, следуя зимой вдоль течения Лены от Якутска на Иркутск, наблюдает почти ту же картину: "Здесь идет правильный почтовый тракт, и весьма исправный, но дорога не торная, по причине малой езды. Проедет почта или кто-нибудь из служащих, и опять замолкнет надолго путь, а дорогу заметет первым ветром. Приходится проезжему вновь пролагать ее по снежным буграм: от этого здесь дорога постоянно тяжела для лошадей. Едут и рекой, где можно, лугами, островами и берегом" /23/.
По якутским трактам немало поездил на почтовых лошадях в период первого пребывания в Сибири (1888— 1892 гг.) ученый и путешественник В. А. Обручев. Тогда он был геологом Иркутского горного округа. В поездках его часто сопровождала жена. В одном из писем Е- II. касается подробностей путешествия по почтовому тракту от Иркутска до Лены; «Итак, сперва мы еха-ли 240 верст по почтовой дороге. Боже, что это была за тряска и качка, бултыханье и опрокидыванье на протяжении всей дороги, идущей преимущественно по обезлесенным холмам...» Далее описывается путь вниз.по Лене. Здесь она наблюдала, как почту доставляли в лодках, и называлось это «водной почтой» (24). Упоминания почты встречаются в письмах самого В. А. Обручева к своей матери: «Долина Лены — единственный путь сообщения между юго-западной и северо-восточной частью Восточной Сибири» (25). «Единственное, чем существуют крестьяне побережий Лены,— это речная почта». (26).
Здесь следует заметить, что организация речных почтовых перевозок в той части течения Лены, которая упоминается в приведенных высказываниях, представляла всегда особые сложности: в этих местах река часто была мелководной. В верховьях Лены от Якутска до Усть-Кута плавали с 1902 года первые на Лене Почто-вые пароходы. На них применялись почтовые штемпеля, А выше по течению рейса настолько изобиловала пере-катами, что с давних времен почта здесь перевозилась на лодках. Против течения лодки тянули лошадьми. До-ставка почты от Качуга до Усть-Кута отнимала 6 — 8 суток, а в обратном направлении 8—10 суток. В результате почта неделями мокла под дождем.
В советские годы Восточно-Сибирское управление связи начало в 1924 году искать пути механизации доставки почты в верхнем течении Лены. Проблему удалось решить только в 1927 году, когда были построены мелкосидящий буксирный теплоход с бортовыми коле-сами и почтовая баржа. Теплоход начал совершать рей-ы между Качугом и Усть-Кутом один раз в неделю с весны 1928 года.
Якутское почтмейетерство еще в дореволюционные годы придавало значение налаживанию сносной регуляр-ной почтовой связи со всеми окружными и улусными центрами. Хотя главное внимание уделялось, естествен-но, тракту Иркутск — Якутск. Некоторые почтовые станции на тракте вошли в историю, оставив след в воспоминаниях путешественников. За теми из них, что сумели распорядиться подарком судьбы, — события-интересные.
Местом сбора корреспонденции, адресуемой в Якутск и далее на восток, была почтовая станция Верхоленская. Отсюда почта шла в.следующем порядке: с 15 мая по октябрь — в крытых судах по реке Лене, в ноябре — марте — в санях по льду, а с апреля по 15 мая и в октябре— на вьючных лошадях. В обратном направлении поч-ти следовала таким же способом каждые 14 дней. Район отличался крайним бездорожьем, почта из Иркутска приходила в Якутск иногда через 30 дней.
Интересна история почтовой станции Амгинская, упоминавшейся нами. Селение Амгинская Слобода, получившее название от реки Амги, возникло во второй половине XVII века. Тогда здесь поселились первые русские крестьяне. Ускоренное развитие началось на исходе XVIII века, когда селению выпала роль связующего звена на тракте Якутск — Аян. В свое время Аян был главным портом России на Охотском море. А доставка почты туда с 1851 года имела особое значение. Это служило связи Российско-Американской компании, занимавшейся русскими владениями по ту сторону Тихого океана — на Аляске и Алеутских островах.

Штемпеля Амгинской почты 1911, 1913, 1929, 1940 гг.

Амга, оставаясь длительное время единственным населенным пунктом на тракте, явилась пристанищем одной из самых первых и самых старых в Якутии почтовых контор. Называлась она Амгинской почтовой станцией. Упоминание о делах на станции в 1881 г. встречается в рассказе писателя В. Г. Короленко «Марусина Заимка», написанном по впечатлениям о годах ссылки: «Это была жалкая станция, конечный пункт почтовой дороги, которая шла дальше слободы и куда почта приходила раз в две недели» (27).
В конца прошлого столетия Амгинская почтовая станция стала уже хорошо известна путешественникам... Регулярное сообщение между Якутском и Амгой было организовано в 1890 г. Тракт протяженностью 201 км (178 верст) имел семь станков (станций): Амга (Амгинекая) — Крестях (Крестовская) — Хонхойка (Хонкуюкинская) — Чэнкэрэ (Женкеринская) — Нархалах (Эргалахская) — Бестях (Бегюрская) — Берылах (Бор-Ыларская) — Якутск. Почта доставлялась чаще всего на лошадях. На каждом станке имелись две лошади, в Якутске же — шестнадцать. На этом тракте взимали с проезжающих так называемые прогонные деньги. За проезд по казенной или частной надобности брали оди-наковую сумму: по три копейки за версту и лошадь.
Однако вернемся к главной цели повествования — в северные округа Якутской области. В литературе есть подтверждение того, что попытки как-то наладить ход почты в северном направлении в последней четверти прошлого столетия стали давать положительные результаты. В «Истории Якутской АССР» отмечалось: «В 70 -80-х годах укрепились связи Якутска с северными округами» (28). Укрепление региональных почтовых связей стоило Якутску, конечно, немалых усилий. Мимо очевидных сложностей не прошел и автор статьи «Пути сообщения в Сибири», написанной в 1908 году, сетуя на дороги: «В особенно печальном положении находятся дороги на северо-востоке Сибири» (29).
... В уездные города Якутской области в 1783 году был возведен Жиганск, небольшой населенный пункт лежащий на почтовом пути к Северу, шедшем вниз по Лене. — В этом месте, кстати, реку пересекает незримой чертой Северный полярный круг. Хотя в звании города Жиганск пробыл недолго, но, как одно нз старинных русских поселений на Леке, он упоминался еще в 1701 г. в небезызвестной «Чертежной книге Сибири» С. Ремезова.

Как и многим другим пунктам, название Жиганску дал характер местности. Оно происходит от «Эдигэн»: житель низовья реки. Это аборигенное название появилось в советское время к началу 30-х годов и на почтовом штемпеле местного отделения связи. Причем тогда рядом с русской транскрипцией использовалась и латинская. Заметим: введение латинской транскрипции, про-водившееся повсеместно почтовым ведомством не только Якутии, но и Коми АССР, Татарской АССР и т. д., не дала ожидаемого результата, не привело к унификации почтовых штемпелей. Однако, если вернуться к Жиганску, его эвенское название закрепилось на штемпеле рядом с русской в русской транскрипции. (Образец применения двуязычного штемпеля).
Каждому, кто интересуется историей полярных открытий, Жиганск не безразличен. С ним связаны нелегкие походы русских землепроходцев на Крайнем Севере.
В этом отношении Жиганск можно сопоставить со старинным городом Енисейском, расположенным на Енисее почти на широте Жиганска. Именно выходец из Енисейска казачий сотник Бекетов основал в 1632 г. Якутск.
Жиганский острог был основан казаками через год после Якутска, став последним форпостом на пути в безлюдную Арктику. Ни одна экспедиция нз Якутска к морю не могла миновать Жиганска. Этот населенный пункт органически вошел в почтовую цепочку, сложившуюся в XVIII—XIX в.в. и еще в первой половине нашего веха сохранявшую свое значение (тракт Якутск—Жиганск— Булун);
Но «звезде» Жиганска на том небосклоне, куда были возведены новоиспеченные города, суждено было вскоре закатиться. Вот где появилась зависимость от взаимо-отношений с почтовым трактом! Н. И. Евгенов в работе «Экспедиция к устьям рек Лены и Оленёка» указывал: «Упадок Жиганска произошел как вследствии разграбления его в 1805 году шайкой белых каторжан, бежавших из Охотского острога, так и вследствии перенесения проходившего через него почтового тракта из Верхоянска» (30).
В то же время в Жиганском улусе к середине XIX века имелось четыре постоянных селения, жителями которых были преимущественно русские: Жиганск, Сиктях, Красное, Булун. Все они теснились к берегам Лены. Судьбы названных селений складывались по-разному. Например, Сиктях, что в 520 верстах ниже Жиганска, к тому времени обогнал в своем развитии Жиганск: здесь проживало около 10 семей. Кроме этих селений, в Жиганский улус входили небольшие поселки с якутским населением: Станнах — в 30 верстах ниже Булуна, Кумахсур — в 60 верстах ниже Станнаха, Быковский мыс — в устье Лены.
Однако самые интересные страницы истории почты в низовьях Лены связаны с селением Булун, являвшимся самостоятельным Булунским улусом. Исстари это был самый северный пункт проникновения казачьих от-рядов к низовью Лены, их опора на выходе в море. В дореволюционном «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона ему посвящены следующие слова: «Од-на из наиболее населенных местностей пустынного Верхоянского уезда -Якутской области, лежит на левом., берегу р. Лены, при впадении речки Булуни... В селении всего 15 домов и 65 душ жителей обоего пола» (31). Развивался Булунский улус, населенный якутами, эвенками и эвенами, довольно быстро. Очевидец местной жизни русский автор В. М. Зензинов отмечал, что в 1914 году, там насчитывалось уже 30 — 40 домов с населением в зимнее время от 170 до 200 человек (32).
На тот период, который совпал с пребыванием в Булуне В. М. Зензинова, приходится история, весьма знаменательная для характеристики условий, в которых зарождалась почта на Крайнем Севере Якутии. О многом рассказывает представляющая исключительный интерес и хранящаяся в почтовых делах Центрального государственного архива (ЦГА) ЯАССР подшивка документов так называемой «Булунской почтовой операции».
На 742 листах собраны материалы «Общественного приговора населения Булуна и Усть-Янска» с ходатайством об открытии в Булуне почтовой конторы (33). Дело начато 13 мая 1909 г., а завершено только 12 марта 1917 г.
«Почтовая операция» открывалась следующим прошением на имя якутского губернатора, подписанным участковым земским заседателем:
«Представляя при сем на благоусмотрение Вашего превосходительства приговор обывателей селения Булуна и Усть-Янска от 10 мая с. г. по поводу ходатайства об открытии в Булуне почтового отделения, честь имею доложить, что открытие отделения на Булуне крайне необходимо для всего населения, а потому при невозможности открытия почтового отделения осмеливаюсь покорнейше просить Вашего превосходительства установить с 1 октября по 1 мая из города Верхоянска на Булун отсылку ежемесячной регулярной почты в сопровождении казака с провозкой таковой существующими обывательскими станциями».
К прошению приколот и сам «Приговор», адресованный земскому заседателю и подписанный представителями населения. В этом любопытном документе указывается, в частности, что... «практикуемый способ путешествий почт (в год два — три раза), сопровождаемых в большинстве случаев первым попавшимся попутчиком, не может отвечать запросам населения, не говоря в духовном, но и материальном отношении; причем отсутствие регулярной почты тяжелым бременем отражается как на благосостоянии промышленников пушнины, кости мамонтовой и проч., так и скупщиков таковых предметов... Случается, что по приходу парохода с. Булуна в Якутск пушнина, кость и прочее понижаются в цене» (34).
Как явствует из документа, заинтересованность в модернизации и открытии стационарного отделения вызывалась не только возросшими потребностями населения ряда поселений на Лене и Яне. В этом было прямо заинтересовано и купечество. Характерно, что подписавшие «Общественный приговор» обязались, в случае положительного решения вопроса, предоставить в распоряжение начальника почтовой конторы бесплатную квартиру и выплачивать ему ежегодно по 100 рублей наличными.
Вернемся теперь к заметкам В. М. Зензинова, который в своей книге попытался тогда дать экономический анализ взаимосвязи между плачевным положением почтового дела и коммерческой конъюнктурой. В своих очерках автор, которому трудно отказать в аналитическом мышлении, сообщает, в частности, и о том, что булунский сельский сход впоследствии возвратился к наболевшей проблеме. Тогда появился новый вариант «Приговора», Описывая ситуацию, В. М. Зензинов коснулся вначале положения с почтовой службой в целом:
«Низкие цены на песца в тундре и та большая разница, которая обычно существует между покупной ценой на месте и продажной в Якутске, в значительной степени зависят от отсутствия сношений между севером и Якутском. Правильная зимняя почта — дважды в месяц — существует только в Верхоянске; ни в Булуне, ни в Казачьем (не говоря уже об Индигирке и Западе) до сих пор нет почтовых отделений, хотя эти два пункта нужно считать центрами торговой жизни всего этого северного района. До Индигирки письмо может дойти из Якутска через Иногородние Управы только один раз в году, до Булуна и Казачьего — за зиму раза четыре, причем письмо из Якутска может идти несколько меся-дев. В далекой тундре нет и этого, так как для живущих там кочевников самые Булун с Казачьим кажутся далекими, недостижимыми центрами я в установлении здесь цен на пушнину купец является полным хозяином...»
Местное купечество достаточно ясно понимает, какое значение для края могли бы иметь правильные почтовые сношения Севера с Якутском. В 1912 г. в Булуне поднимался вопрос об открытии почтового отделения, причем улус высказывал желание половину расходов по первоначальному обзаведению взять на себя. (Согласно почтовым правилам, в случае желания открыть новое почтовое отделение местное население обязано предста-вить в распоряжение почтового ведомства на первые три года бесплатную квартиру с отоплением, освещением и сторожем). Купечество посмотрело на дело иначе. Вот что говорит об этом приговор булунского сельокого схода от 16 ноября 1912 г., выдержку из которого привожу буквально: «Купцы, торгующие по Устьянскому и Верхоянскому улусам, осенью сего года заявили словесно Жиганской Инородной Управе о том, что, если откроется правительственное почтовое отделение и установится правильное зимнее почтовое сношение с Якутском и Верхоянском, благодаря чему они будут получать почтовые сведения и о ценах на пушнину улуса, что на материальном положении улуса отразится благоприятно, почему они (т. е. купцы) совершенно отказываются от помощи по содержанию квартиры с отоплением и освещением для отделения, а должны всецело относить местный улус и для которого важен вопрос открытия почтового отделения» (35).
Приведя этот документ, говорящий сам за себя, В. М. Зензинов приходит к логическому выводу:
«Мотивировка отказа высказана здесь купечеством откровенно. И не менее ясно выразилось в ней понимание купцами своих интересов: нам выгодно, если населению живется плохо, и не в наших расчетах поднимать, его благосостояние... Благодаря противодействию купцов вопрос об открытии в Булуне почтового отделения в 1912 г. провален» (36).
Как развивались события в последующие годы, можно только догадаться: документальные сведения за этот период, недостаточны. Но в том же 1916 г., когда в Москве была выпущена книга Зензинова, Главное управление почт и телеграфов в Петрограде издало свой очередной «Список местных учреждений почтово-телеграфного ведомства. В нем в числе действующих зарегистрировано и отделение в Булуне. Указано также, что-непосредственный обмен почтой последний производил через почтово-телеграфную контору в Якутске.
Однако в последующий период почтовая служба в низовьях Лены почти бездействовала. После Октябрьской революции Булун пережил, пять антисоветских мятежей. Лишь 10 декабря 1930 г. Булунскнй район был преобразован в самостоятельную административно-территориальную единицу.