Госпожа_Президент все записи автора Автор: Госпожа_Президент

Бета: отсутствует

Название: Большие гомосеки 2

Фандом: Panic! At The Disco

Пейринг: Райан/Брендон

Рейтинг: от PG до NC-17

Жанр: юмор, романс, драма, ангст (барматуха-жанр)

Размер: макси

Статус: не закончен

От автора: Надеюсь, все кончится скоро и хорошо :D Прилепляю на козявку для пущего комфорту остальные шышнацать глав + 17, которые задолбаешься искать.



Глава 17.
Преданность. Принадлежность. Привязанность. Паника.
Райан Росс.

Я так долго вынашивал эту идею с поцелуем, что меня изнутри просто распирало от гордости, когда я, в конце концов, спровоцировал Брендона.
Во всяком случае, преданность своим идеям не может сдержать ничто, даже если это ничто имеет свойство быть упрямым, трудным и до неприличия нудным. Но как бы он не старался – победил все равно я. Иногда меня внезапно начинает мучить совесть, ведь Брендон, даже будучи в душе глупым и коварным искусителем, настолько доверчив и открыт, что….
Что будь я таким же коварным злодеем и искусителем – непременно воспользовался бы такой человеческой слабостью. Ури, возможно, думает точно также, размышляя обо мне, как о бедном маленьком пришибленном гитаристе, у которого сейчас вместо мозгов кисель, а в душе полный коллапс, который требует немедленного вмешательства коварного искусителя…
Я не вспомнил по большей части ничего полезного из того, что могло бы взволновать мое претерпевшее столько страданий сердце (судя по душещипательным рассказам Спенсера), однако, какая-то отдаленно замешанная во всем этом часть моего тела во всю пытается сказать мне нечто важное.
Поэтому я надеваю варежки и сосредотачиваю ладошки у себя в промежности, как бы невзначай прикидываясь неприступной крепостью.
Полагаю, этот поцелуй произвел на меня более чем неизгладимое впечатление, даже учитывая все наши прошлые попытки слиться в танце языков и слюней.
Я отворачиваюсь к окну и пытаюсь сделать вид, что любуюсь красотами проезжей части: облезлыми елками, покрытыми снегом, дорогой, покрытой снегом, дорожными знаками, покрытыми снегом, снегом, покрытым снегом….
На самом деле, меня распирает от истерического хохота по поводу наших прошлых интимных контактов; рука сама собой отрывается от своей недавней дислокации и прикрывает губы, расплывшиеся в дрожащей улыбке.
Хотя мое лицо сейчас больше напоминает впечатление от колоноскопии. Я всасываю губы и зажимаю их зубами, чтобы не заржать в голос.
Я как сейчас помню эти моменты.
Первые дни моего пребывания в доме – Ури пытается распускать руки на кухне, буквально обрушивая меня на косяк, когда я достаю молоко из холодильника. Сначала побил, потом пожалел. Без лишних прелюдий сгреб меня в охапку и раздел, потом обтер меня своей наждачной бородой и обмусолил ухо.
Тем же вечером он пытается меня изнасиловать, а я демонстрирую чудеса кунг-фу и, ловко извернувшись, ставлю ему роскошный фингал на левый глаз – меня снова передергивает от смеха, и я кашляю, чтобы не смеяться.
Брендон на мгновение одаривает меня вопросительным взглядом, на который я отвечаю лучезарной улыбкой и отворачиваюсь обратно к окну.
Сразу вспоминаю, как на следующее после бойни утро Брендон налепил мне на голову луковую шелуху и под предлогом ее изъятия ковырялся у меня в волосах. Отвлекающий маневр у него получился на удивление действенным, потому что когда я зазевался – Ури уже стремглав кинулся меня целовать. Дрожи в коленках у меня не было, как, собственно, и бабочек в животе. Хотелось только применить к нему «захват удушающего богомола» за то, что покрыл меня слюнями.
Еще помню, как забрался в постель к Ури, когда он отказался рассказывать, что произошло во Флориде. Надо было сфотографировать его лицо тогда. Выглядело оно так, словно я только что насрал посреди комнаты и аккуратно размазал все по ковру.
Я задерживаю дыхание, потому что мне снова смешно до боли в животе.
Тогда было не смешно, а сейчас я просто готов ржать в голос – я прокручиваю в голове вечер, когда ко мне вернулись воспоминания о Флориде. Причем в тот момент, когда я увидел голого Брендона в мыле, невинно заслонявшего свой срам маленькой мочалкой.
От констатации именно этого факта я не могу себя сдержать и хрюкаю в варежку.
- Ты простыл? – по голосу можно сказать, что он не то обеспокоен, не то выпустит от переизбытка любви руль.
- Да нет, поперхнулся…
Всю дорогу до дома я молчу и пытаюсь вообразить, как Спенсер получает Орден Мелиораторов США за особые заслуги перед землями Аляски.

Разъяренный мелиоратор Смит очень нас ждал. Если он уж при каждом удобном случае норовит на шею сесть со своими нравоучениями, то сегодня он просто согнул нам хребет в три погибели. В этом плане со Спенсером везло только Джонни, он имел на барабанщика какое-то особенное влияние, не позволяющее последнему распускать руки, язык и нотации.
Разумеется, позаимствовать такое небывалое везенье не представлялось возможным, так что остается только смотреть, пускать слюни и накручивать на ус. Не слюни, везенье.

- Спенс, спокойно, мы гуляли с собакой. Там не было папарацци, и вообще я…
- Совершенно случайно забыл телефон под матрасом?
- О, ну да, давай прицепись еще к этому…
- Да нет, я не буду цепляться, просто буду сидеть и ждать, когда ты облажаешься.
- О, ну что мне сделать, Смит, чтобы ты не относился ко мне как к малолетнему идиоту?! – картинно возведя очи к небу, Ури изображает интенсивную работу мысли, - Может быть, сплавиться по Миссисипи в корыте? Уйти в Тибет? Заучить Фрейда наизусть? Погибнуть в море папарацци, защищая Росса?!
В ответ на это Смит просто ухмыльнулся:
- Про Миссисипи мне больше нравится, - тут он махнул рукой в сторону комнаты, - Партию доиграем?
- Нет, Смитти, - холодно бросил Брен. - Когда твоя ладья таким чудесным образом воскресла из мертвых, я уж точно проиграю.
Смит негодовал.

А Брендон удалился на второй этаж, предварительно одарив меня самым грустным взглядом из своего арсенала. Такие взоры, как правило, имели необычайно интересный эффект, при котором в одном месте начинало зудеть, а человек возвращался в состояние десятилетней шпаны, задумавшей очередную пакость. А так как я особо предан своим великим пакостям, то поспешил ее осуществить.
Для этого требовалась кукуруза, чай и мистер Ури.

Принадлежность Брендона к классу обезьян с особо низким интеллектом являет собой основание полагать, что методы воздействия на него тоже должны быть убогими.
Ввиду таких энтимем я окончательно убедился, что мой план убог и примитивен.


Брендон Ури.

Разум: Отчего я чувствую разочарование в твоих мыслях?

Скорее всего оттого, что у меня нервное расстройство на почве одного тощего парня.

Разум: Только не говори, что ты расстроился и вынашиваешь план мести Спенсеру за палки в колеса вашей с Россом рикши любви…

Рой мыслительных потоков замедляется, потому что по лестницам отчетливо вышагивает стройная лыжня ударника, которая навострилась прямо-таки ко мне в апартаменты.
Понятия не имею, что могло его сюда заманить. Единственное, что приходит в голову – это забытая в моей комнате поваренная книга, прихватка, истерзанная кукла вуду или еще какие-нибудь жертвы ритуальных проклятий.
- Брендон? – я возвожу на лице гримасу восторженного покорства.
- Это ты, Сатана?
- Райан просил тебя спуститься к чаю.
- Благодарю! Уже стремглав натягиваю камзол! – я сделал вид, что не услышал «придурка», летящего в мой адрес из коридора.

Спустившись, обнаруживаю, что Росс действительно сообразил чай на двоих. Более всего, конечно, порадовал десерт из вареной кукурузы, но это мелочи.
У нас завязался дурацкий разговор про грядущий Новый Год и про варианты его празднования. Про пикап, и про то, что собирается готовить Спенсер на праздники.
Смит все это время мерил дом своей лыжней, не преминая возможностью лишний раз проскочить по периметру кухни, гремя посудой, поправляя занавески, полируя стол и вскользь упоминая о том, что хотел бы наловить лосося прямо накануне ужина.
Наверно, Росс именно поэтому не спешил форсировать события и начинать интересный разговор в присутствии третьего. Но откровенно прогонять барабанщика, как лишнюю пару ушей, было бы очень скверно. Хотя другого выхода у нас, похоже, не было.
Спас нас всех Патрик, внезапно устроивший скулеж у входной двери, ясно давая понять, что еще чуть-чуть, и он не ручается за Ла-Манш в коридоре.

Душа: А в лесу он что делал? Снег ел?

Разум: Это же очевидно – собака настолько умна, что не будет сдабривать чужие территории ценной мочой и пописает у себя во дворе, дабы уберечь хозяйские петунии от весенних муравьев.
Агрессор Смит скрылся из виду, а уже через пять минут носился по сугробам за собакой, которая стащила садовые грабли и помчалась к озеру.
Росс тем временем красноречиво отпил чаю, слизывая каплю, стекавшую по кружке. Этот супостат меня своей невинностью в могилу сведет – я был более чем уверен.
Разве человек, невинно сосавший крекер, мог задумать что-то безобидное? Да это сам дьявол снипослал ему план действий в картинках! Никогда нельзя верить белой девочке с леденцом в гетто и гитаристу-душа-нараспашку с крекером.

Разум: Почему?

Потому что у девочки есть леденец, а у Райана есть крекер. У них есть еда! И они оба белые!

Разум: Это так подозрительно, что я прямо сейчас лишусь потенции.

О боже! Разве ты не видишь?! Гетто! В нем девочка! Вокруг нигеры со стволами, наркотиками и бумбоксом, а бедный белый ребенок абсолютно один, на улице, радостно сосет свой чертов леденец!
Аляска! В ней Росс! Вокруг только снег, странный доктор, бешеная собака, фашисты и друг-гей! Куда деваться?! Паника! А он сидит на кухне и томно сосет свой крекер!
Ты понимаешь, к чему я веду?!

Разум: я рискую предположить, а потом сойти с ума…

Они оба сосут! А в этом слове далеко уже нет ничего целомудренного! Как можно замышлять что-то непорочное, посасывая свою еду?!

- Давай сбежим, а Брендон? – у меня от таких слов вся кукуруза наружу полезла.
- Это странная идея…, - Вот! Я же говорил!
- Да почему же?! Смотри! – сказал Росс и уселся поудобнее на табурете, - Мы с тобой под Новый Год дожидаемся приезда Джона, потом говорим, что нас пригласили на обед соседи…
- Ты хочешь, чтобы нас покрывали фашисты-алкоголики?
- Да никто об этом не узнает! Мы скажем, что ходили не к немцам, а к тому мужику, что забирал меня из аэропорта. Так вот, якобы пребывая в гостях, мы быстренько прикупим парочку билетов и смотаемся отсюда, как только стукнет…
- По голове?
- Полночь.
- Нет.
- Мы вернемся в Нью-Йорк и встретим Новый Год там. Вдвоем, - уверял тощий придурок.
Я на него заведомо не смотрел, но абсолютно точно чувствовал, как в его глазах играют черти, а он, делая ударение на последнее слово, ухмылялся моей предсказуемой реакции. Какие таблетки ударяют в голову, а действуют в штанах? Ну что же это за херня….
- А что мы скажем Смиту и Уокеру? Что я тебя украл?
- Наоборот.
- Ну да, мне, конечно, поверят сразу же, когда я скажу, что меня насильно увез с родной Аляски скелет-идиот, толком не аклимавшийся после аварии.
- Да.
- После меня тебя по голове никто не бил?
- Брендон, я серьезно, - громко отхлебнув чаю, Росс поднялся с табуретки и вышел из кухни, оставив меня кусать кукурузу и локти.

Разум: Возможно, это последствия аварии, и он окончательно тронулся умом?

Я все меньше сомневаюсь в том, что он побывал пару часов в коматозе, испытал клиническую смерть, встретился с теми, кто наверху, и понабрался у них всякого….
Иначе как объяснить то, что мне вернули дерзкого конфузника вместо моего романтичного трусишки.
Он раньше меня «малышом» называл, на всю мою блажь только гладил по голове и пожимал плечами. Теперь ему снесло башню, он связывает меня, сосет еду и предлагает сбежать.

- Райан! Я не думаю, что это хорошая идея…

Разум: Да ты что?! А кто там строил планы по его совращению? Того и гляди он разденется и потребует взять себя прямо во время обеда. А ты берешь и открещиваешься.

- Чудесная авантюра под Рождество. Кстати, напомни, как мы справили его в прошлый раз? Может, стоит повторить? - я красноречиво побагровел. Потому что прошлое Рождество мы справили так, что я не смогу его забыть, даже если мне очень захочется.
А если Росс начнет терроризировать и дразнить меня нахлынувшими воспоминаниями о своих голых телесах, валяющихся на меховом ковре под елкой, то я сдамся в его полное распоряжение или тут же капитулирую.
- Не выводи меня из себя, - легонько отталкиваю Росса в сторону и поднимаюсь к себе в комнату. Мистер Амнезия бодро следует за мной, громко попивая свой нескончаемый чай.
Что-то говорит мне о его безоговорочной уверенности в победе над моими потугами держать себя в руках, не схватить его тут же и не умчаться в Нью-Йорк первый рейсом.
- Ну, так что, Брен, - его тон определяется томным взором прикрытых очей. И чуть помедлив, он продолжает, - составишь мне компанию?

Разум: Аллах Акбар! Не говори мне, что он сейчас ввяжется во все это…Я и сам в курсе…

- Обязательно, - елейным голосом отзываюсь я, захлопывая перед его носом дверь.
Слышно только, как он слетает с лестницы и встречает разгневанного Смита.

- Чертова псина, - ворчит Спенсер. А мне так хорошо, словно я только что стал девятилетним мальчиком, который проснулся в рождественское утро и нашел под елкой то, о чем мечтал лет с пяти.

Разум: Ты мечтал о Райане с пяти лет?

Я не помню, о чем я мечтал в пять лет, но это было что-то фундаментальное, что-то абсолютно неожиданное и внушающее. Как рояль в кустах. Как кукуруза на десерт, или как Смит в шкафу.
Меня подхватило крюком в районе пищевода и понесло в заоблачные дали собственного восторга. Меня несло и несло сквозь мифические картины Нью-Йорка перед Рождеством, меня уже пронизывал холодный ветер. Я уже волновался, стоя в коридоре нашей квартиры, я уже видел, как ты быстро выходишь из комнаты, обматываясь шарфом и мельком улыбаясь мне. Меня обхватывала радость, и предвкушение сыпалось мне за шиворот. Мы бы шли по парку, где тихо и уютно, где сыплется снег в свете фонаря, где ты тащишь меня под дерево и целуешь.
Я уже чувствую твой холодный нос, мокрые губы; я уже слышу, как ты шмыгаешь перед тем, как коснуться моей щеки.
Ты бы крепко обнял меня за шею обеими руками, ты бы улыбнулся и не смотрел бы мне в глаза, застенчиво теребя мои волосы на затылке. Ты бы помедлил, потом приблизился вплотную и слегка приоткрыл рот. Ты бы выдохнул, а я бы вдохнул, целуя нежно и глубоко. Я уже чувствую вкус конфет, которых бы ты наелся. И меня уже не может волновать ничего, кроме твоего запаха, твоих влажных губ и твоих сбивчивых выдохов.
Я уже не на Аляске. Я с тобой. Мы уже вместе.

Райан Росс.


Райан Росс – гроза изменщиков. Я улыбался сам себе и Брендону, на которого мои методы произвели неоднозначное впечатление. Либо повергли в шок, либо в приступ неконтролируемого аппетита. Он сидел и беспрестанно что-то жевал. Видимо, это был единственный способ не открывать рот для разговора.
Его реплики были скудны на эмоции, и богаты сомнением. А я вел себя соблазнительно и невинно. Силясь, в конечном счете, получить свой большой лолипап, в хорошем смысле, разумеется.
План захвата Ури в заложники и насильной депортации в Нью-Йорк озарил меня внезапно, словно мелодия снизошла композитору, сидящему на унитазе. А уж как претворить его в жизнь пришлось придумывать самому. Музы, к сожалению, подробных инструкций в комплект с озарением не вкладывают.

И как того следовало ожидать, все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Тождество «вселенский план» вкупе с «суровыми реалиями» категорически проваливалось. Инструментов для полного счастья у меня и вовсе не было. Конечно, кто же даст ушибленному деньги, документы и все прочее, приводящее к интересным последствиям?

- Брендон, - говорю я себе и понимаю, что это единственное правильнее решение моего уравнения. Стоит только выложить дорожку из пастилы к Спенсеру, как мистер Ури поползет по ней, не подозревая подвоха. Смит его, конечно, заподозрит, но это уже моего ума дело.
Остается только разработать коварную тактику в рамках Ури-менеджмента. И все готово.

***

Спенсеру не нравилось, когда Брендон косо на меня смотрел. А последний это делал повсеместно, как будто я иракский смертник, мечтающий о ядерном джихаде.
Он, конечно, делал это неосознанно, иногда даже забывая жевать, если косой взгляд случался во время обеда.
Он просто впадал в транс, сидел абсолютно неподвижно, а глаза неестественно глядели в мою сторону. Часто это вселяло ужас в Смита, потому что Брендон, вернее подобие японского покойника в доме с привидениями, косился чересчур яростно.
Одного из таких взглядов ударник просто не выдержал.

- Что ты смотришь на него все время? – Брендон зажмуривает глаза, потом медленно переводит взгляд на Смита.
- Райан не кажется тебе подозрительным? – я ухмыляюсь в тарелку с супом.
- Твое неадекватное поведение пугает меня несколько больше, чем Росс, знаешь?
- Да ладно?! – Брендон вдруг резко откидывается на спинку стула. Ее там не оказывается, потому что он сидит на табурете.
Правая бровь Спенсера вздымается вверх, губы кривятся в презрительной усмешке, а Брендон успевает схватится за край стола и не улететь назад.
- Ага, - тихо говорит ударник, едва заметно покачивая головой.
- Брендон слегка нервничает накануне праздников, - вскользь упоминаю я, бросая Ури предупреждающий взгляд.
- Ничего подобного, - парирует несносный, - это не я придумал дурацкий план побе…
- Побегать утром, - заканчиваю фразу на глазах у нахмурившегося Спенсера.
- Значит, утром побегать?
- Ага. Пробежка. Польза для здоровья.
- Пробежка, да? – Ури возмущенно на меня пялится, потом пялится на Смита, а потом начинает усиленно дышать носом, обдавая нас потоком негодования.

Чуть позже вечером я застаю Брендона на улице, гуляющим с собакой. Он задумчиво меряет сугробы шагами, то и дело, проваливаясь в особо пышные из них. Патрик весело прыгает в тот же сугроб вслед за Ури. По Ури он тоже прыгает, но потом убегает в сторону деревьев. Мы остаемся одни.
По Брендону видно, что разговаривать у него нет никакого желания. Хотя, желание, скорее всего, есть. Но он полон сомнений, и не знает, правильно ли поступает, ввязываясь в аферу не совсем здорового человека. Все это видно в его взгляде. Он такой же темный, как вечер на Аляске. Хотелось верить, что не такой же холодный.

Часов в восемь нас почтили присутствием соседи, которые решили рассказать нам о местах, где можно культурно отдохнуть. Естественно, никто из нас не упомянул того, что мы скрываемся от прессы, и все слушали гостей очень внимательно. Местные пивоварни, рыбалка в заливе Кук Инлет, морская рыбалка, парк Денали, медведи, рыба: на обед, на завтрак, на ужин и на ланч. Когда гости уходили, я практически похрапывал на кресле, не выдержав нудных рассказов.
Всю ночь мне слышался крик чаек. Аляска меня довела до состояния, когда сокровенные планы и желания ты будешь выполнять независимо от своих возможностей, и независимо о тех, от кого они, собственно, и зависят.
Я не мог заснуть после четырех утра, и решил вылезти на скользкий балкон. Это место в северной спальне как никакое другое обдувалось всеми ветрами, но здесь вряд ли кто-нибудь мог услышать мои разговоры. Разумеется, шипованных тапочек, о которых упоминал, помнится, когда-то хозяин дома, я не взял, поэтому пришлось проветриваться ползком.
Ледяной ветер так трезвит, что, когда начинаешь безвольно трястись, в голове неожиданно наступает полный порядок, в то время как холод отступает на второй план.
Как аварийный источник энергии при катаклизмах.
Непослушной рукой я вынимаю сотовый и набираю номер аэропорта. На той стороне отзывается сонный оператор, который бронирует два билета до Нью-Йорка на Сочельник.
Я уже было выпрыгиваю с балкона от счастья, когда улыбка с моего лица испаряется – выкупить билеты надо за два дня до полета, то есть в ближайший уикенд. А в ближайший уикенд, как то здорово подтасовала судьба, приезжает Джон.
- А нельзя ли оплатить по интернету? … Документы? Может, я продиктую вам свои паспортные данные? Почему нельзя?... Хорошо, я подъеду.
Только я собираюсь тяжко вздохнуть, как до меня доносится сонный лепет Брендона:
- Что ты там оплачивать собрался? – он заглядывает на балкон, зевает и подрагивает от пронизывающего ветра. Я же практически вваливаюсь внутрь, чтобы от испуга не вывалится в другую сторону. Брендон еле продирает заспанные глаза, придерживает меня рукой.
- Зачем ты сюда приперся? – я на него шикаю, поглядывая через дверную щель в коридор.
- Я пошел в туалет, а по ногам так дует,…я решил проверить, откуда.
- Проверил? А теперь иди спать!
- Я хочу в туалет…, - тихо говорит он.
- Ну, тогда иди в туалет и спать!
- А ты что тут делаешь? – Ури подозрительно смотрит на меня одним глазом – второй все еще спит.
- Не твое дело, давай дуй в уборную.
- Что ты собрался оплачивать Росс? - говорит он уже серьезно, да и второй глаз норовит открыться.
- Услуги доктора Курпата.
- В половину пятого утра? – и я понимаю, что лучше сейчас его разбудить окончательно и просветить на предмет того, что он бы все равно узнал. Например, в ближайший уикенд.
- Ладно, иди, сходи в туалет и принеси чай.
- А?
Я медленно всасываю через нос воздух, потом так же медленно выдыхаю через рот:
- В туалет, потом на кухню за чаем. Ясно?
- Гм, - тут он снова зевает и трет неоткрывающийся глаз.
- Я буду ждать тебя в кабинете. Нам надо кое-что обсудить, - Брендон секунду смотрит на меня, потом послушно поворачивается и бредёт в сторону туалета. Я дожидаюсь, пока он закроет дверь, и как только слышу искомый звук – тенью выскользаю по направлению к кабинету.
Минут через десять в кабинет протискивается Брендон с подносом, на котором опасно дрожит чайник, кружки, тарелка с печеньем и кексами. Вот, пошли дурака Богу молиться – он окружит себя комфортом, чаем, печенюшками, и подушкой для головы.
Ури аккуратно закрывает за собой дверь, ставит поднос на стол и садится рядом на кровать, в ожидании интересной беседы.
Вид у него настолько милый и беззащитный, что я не могу спокойно смотреть на то, как он мусолит свою печенюшку и как громко отпивает чай, сонно моргая припухшими глазенками. От нервов хватаю кружку и делаю большой глоток. Брендон только успевает открыть рот и закрытый глаз – как я уже ошпарил себе все, что когда было моим горлом.
Начинаю кряхтеть и махать руками. Мне протягивают холодный кекс с изюмом.

- Нет, спасибо. Давай сразу к делу – мне тебе надо кое-что рассказать. Только обещай, что ты не будешь издавать громких звуков и поклянешься слушать меня очень внимательно.
- …, - какое-то еле уловимое мычание я решил принять за согласие. Ури развернулся лицом ко мне и даже попытался открыть спящий глаз.
- Брендон, - в горле, ошпаренном кипяточком, встал гигантский ком, - Я хочу отсюда уехать. И как можно скорее. И, наверное, даже с тобой.
- М-м.
- Хотя, ты можешь согласиться, а можешь и не соглашаться, ясно? – в ответ на это Брендон аккуратно кладет печенье на поднос, ставит кружку, коротко кашляет и отвечает:
- Ты можешь остаться здесь, можешь послушаться Спенсера, можешь уехать в Нью-Йорк или куда тебе будет угодно. Но. Я от тебя и на шаг не отойду, вот это тебе, надеюсь, понятно?

Мне так противно жжет горло, и ноги после прогулки на балконе до сих пор покалывает от холода. Но вот он смотрит на меня, полный уверенности, - и все вокруг сжимается с такой скоростью, что я не могу уловить момента, когда меня бросило в жар.
Я хочу смеяться, сделать что-нибудь крайне шумное, побегать по дому или выпрыгнуть с балкона в сугроб.
Но вокруг тишина и полный покой. Брендон жует печенье, хруст которого эхом разносится в моей голове. Я смотрю на него в ожидании. Я почему-то уверен, что он вот-вот что-нибудь сделает, что он может читать мои мысли.
Минуты текут так долго, и проходит, наверно, больше получаса. Однако ничего не происходит. Мы сидим – каждый на своем месте. Молча.
За окном кромешная тьма – последние секунды перед рассветом. С лестницы доносятся какие-то звуки. Я быстро встаю, даю знак Брендону, что чаепитие закончилось.
На пороге он хватает меня за рукав пижамы, резко дергает на себя, беззвучно прикрывает дверь кабинета. Дыхание сбивается, краем глаза я замечаю в окне алый горизонт. А потом вообще перестаю дышать. Меня охватывает паника.
Он стоит очень близко и крепко сжимает мою руку. Звуки в коридоре стихают. Я втягиваю носом воздух, стараюсь на него не смотреть, потому что мне кажется, что если я посмотрю - то обожгусь.
Но Брендону достаточно просто положить руку на мой затылок – я распахиваю глаза, как будто смотрю первый раз в жизни. А он улыбается, гладит мои волосы. Каждое его прикосновение гулко прокатывается по пищеводу в кишки. Меня начинает колотить. И Брендон с какой-то маниакальной чувственностью целует мою шею, мягкими губами вырывая почву у меня из-под ног.
Солнце на Аляске медленно захватывает туманное небо, окрашивая все вокруг в малиновый цвет.

Вложение: 3771091_BG2_Avtosohranennuyy.doc