Sir_Stalker все записи автора
Новоиспеченный обладатель титула Classic Rock's Living Legend вспоминает времена, проведенные в Led Zeppelin, сессионную работу и сольную карьеру, The Firm, Coverdale / Page и свой пострадавший палец...

Сегодня пятница, 2 ноября, и до третьей ежегодной церемонии Classic Rock Roll Or Honour остается, три дня, когда в редакцию приходят плохие ноши - Через пару часов это событие станет достоянием всего мира, выскочит на веб-сайтах, прозвучит по радио, попадет в вечерние выпуски газет... В который раз героями заголовков окажутся Led Zeppelin, и для Classic Rock это имеет очень серьезные последствия: как выясняется, Джимми Пейдж сломал палец! Запланированное «.камбэк-шоу» придется отменить, и не исключено, что Джпммп не сможет присутствовать па церемонии. Ну и дела!
Стивен Тайлер уже прилетел из Бостона, а нашего героя дожидается подарок — Cibson Les Paul HQ с автографом самого Лес Пола. Тем временем где-то в Лутоне съемочная группа, не покладая рук, трудится над короткометражным фильмом, посвященным невероятной карьере Пейджа, который должен быть показан в зале, прежде чем Тайлер вручит ему честно заработанный приз. Где-то в Америке «правая рука» Aerosmith Джон Бионелли отправился в шестичасовую поездку из своего дома на ранчо Джо Перри, чтобы заснять на видео его поздравительную речь, а затем отправигь ее по электронной почте парням в Лутоне. Вся редакция Classic Rock уже дружно начищает ботинки и сдувает с себя пылинки.
Неужто все пойдет прахом?
Однако вскоре паника рассеивается. Разумеется, Джимми приедет — разве что не сумеет пожать руку всем, кому хотелось бы...

Как поживает твой палец?
Идет на поправку, и, к счастью, довольно быстро. Я не хочу переутомлять его, но врач говорит, что лечение протекает замечательно, учитывая, что с момента травмы прошла всего неделя. По крайней мере, палец снова стал похож на человеческий (смеется).
Но в нем трещина, что для гитариста просто ужасно - особенно учитывая грядущие события.
Раньше это не играло бы никакой роли: подумаешь, сломал-вылечился, но надо же такому случиться перед самым концертом в 02. Ужасно жаль, что так получилось, потому что на шоу собиралась приехать масса народу. Надеюсь, они все-таки придут.
Надо полагать, к твоему дому уже давно пора пристроить дополнительное крыло, чтобы там поместились все награды, что ты получил за эти годы. Как, по-твоему, хорошо ли будет смотреться награда Classic Rock's Living Legend на каминной полке?
Господи Боже, нет! Я еще никогда не присутствовал на подобных церемониях (смеется). Боже мой, все это было настолько трогательно. Все мои присутствовавшие коллеги прониклись важностью момента, И нам предоставили отличную возможность повеселиться, показав на видео все эти кадры, когда я был сопливым энтузиастом тринадцати лет от роду. Мы все начинали мерно одинаково, но не все кончили тем, что за тобой охотятся ребята из YouTube. Плюс еще поздравления от Скотти Мура (гитариста Элвиса Пресли) и Леса Пола... Да поможет нам Госоподь!
Ты ощутил эмоциональный подъем?
Честно говоря, когда Стивен (Тайлер) толкнул эту замечательную речь, я чуть не поперхнулся. Он нарисовал очень живую и образную картину, и меня так пробрало, что я грешным делом подумал: «А ведь и впрямь карьера удалась что надо!»
Тебя удивляет, что обзавестись билетиком
на концерт в 02 захотелось двадцати миллионам
человек?
Ну... мы всегда отдавали себе отчет, что если группа готовит программу честно, без дураков, то и отношение публики будет к этому соответствующее, а, стало быть, и билеты разойдутся как горячие пирожки. Но никто из нас не ожидал такого аншлага — по правде сказать, мы до сих пор не можем в это поверить!
Подобная реакция не заставляет тебя немного нервничать?
Ничуть не бывало! Не забывай, что до этого безобразия с моим пальцем мы дневали и ночевали на репетиционной базе и вылизали всю программу до последней нотки! Никакой
лажи и в помине быть не может:
Должно быть, у тебя нет отбоя от желающих стрельнуть бесплатный билетик — от соседского молочника до случайного прохожего. Как ты от них отделываешься?
Ха-ха-ха, да, ты прав, это еще та проблема! Для многих меломанов музыка Zeppelin была одной из высших жизненных ценностей. Несмотря на то, что группа давно развалилась, у меня осталась куча друзей, которых я бы очень хотел видеть в зрительном зале. Но это же не просто выступление Led Zeppelin, а благотворительный концерт. Мне досталось всего двадцать бесплатных билетов, не более того — для членов семьи и близких друзей. К счастью, большинство людей это прекрасно понимают.
По поводу всяких «наградных» церемоний и связанных с ними мероприятий Элис Купер однажды высказался так: мол, если двадцать миллионов человек были бы не прочь купить билеты на концерт Led Zeppelin, то, наверное, он того стоит.
[С широкой улыбкой:] Вопрос не из простых... Отвечу так: на данный момент наша главная цель — выступление в О2. Настрой — самый что ни на есть боевой, но что будет потом, сейчас сказать трудно.
Этот приз в очередной раз отмечает твои достижения как музыканта, композитора и продюсера. Какую из этих ипостасей ты считаешь наиболее соответствующей своей натуре?
Все! Без каких-либо исключений и особых предпочтений! Они все абсолютно равноценны!
Если вернуться к самому началу... Что подтолкнуло тебя к тому, чтобы научиться играть на гитаре и организовать группу?
Меня безумно увлекла музыка, которую я слушал — это потому, что тогда все писали очень динамичные вещи. Когда ты молод, это затягивает тебя с головой. И я изо всех сил старался не отставать от своего времени. Я был фанатом рок-н-ролла. У нас дома была гитара, но я понятия не имел, что с ней делать, пока кто-то не показал мне аккорды — оттуда все и пошло.
Твое первое выступление на телевидении состоялось в программе All Your Own: ты тогда играл в скиффл-группе. Как это случилось?
Насколько я помню, кто-то написал от нашего имени заявку на прослушивание. Бог знает сколько мы просидели в приемной, а потом выходит ведущий Хью Уэлдон — как всегда, с помятой физиономией — и ревет: «Так, где это все засратое пацанье?!» Родители были в ужасе и бросились затыкать уши своими чадам (смеется).
Тогда тебе и захотелось стать профессиональным музыкантом и зарабатывать этим на жизнь?
Нет, что ты! Мы были приличными школьниками из Эпсома. Тогда никому и в голову не приходило, что это просто, как дважды два — заколачивать деньги на своем хобби. В то время все были просто поклонниками новой музыки. Таковым я и оставался, пока не познакомился с такими людьми, как Джефф (Бек) и Эрик (Клэптон) — они тоже были единственными гитаристами в своем районе.
Какой самый необычный концерт тебе довелось отыграть на раннем этапе музыкальной карьеры?
В тюрьме «Холлоуэй» вместе с Нилом Кристианом и The Crusaders. Сейчас уже и не вспомню, как это приключилось. Перед концертом нас пригласили в кабинет старшего надзирателя и заставили подписать бумажку, что мы обещаем никому не разглашать, кого видели в стенах сего заведения. Там оказалось полным-полно дамочек в вылинявших хлопковых платьях — аж четырех разных цветов! В общем, все это было очень интересно и крайне эротично. После концерта там поднялся настоящий бунт — судя по всему, Нил Кристиан подействовал на барышень весьма зажигательно. Опыт еще тот, хотя нам, конечно, было далеко до Джонни Кэша в «Сан-Квентине»!
Ну... даже не знаю, лично я бы предпочел играть в «Холлоуэе», нежели в «Сан-Квентине».
Да, полагаю, в этом были свои плюсы.
Когда тебя начали приглашать на сессии?
Ну, до этого мне довелось переиграть в куче разных групп, но я приохотился к сессиям, когда валял дурака в «промежуточной» группе в Marquee с парнем по имени Энди Рен, который лабал на пианино у Скриминг Лорда Сатча и Savages. Мы никогда не репетировали, а просто приходили туда и играли. Вообще-то, я могу тебе рассказать историю про Энди. Как-то вечером, когда он играл в Savages, он явился с загипсованной ногой, и Сатч, во время концерта обратившись к публике, начал расписывать, как же ей повезло, что сегодня с нами выступает Энди, потому что он сломал ногу и ему сейчас чертовски больно. На середине шоу Сатч достал огромный молоток и начал долбить им Энди по ноге. Народ в зале так перепугался, что люди их первых рядов повыпрыгивали на сцену, чтобы его остановить — разумеется, все это было подстроено.
Короче говоря, в ходе этих «промежуточных» концертов меня заметили, и вскоре я стал в Marquee довольно востребованным гитаристом. Потом ко мне кто-то подошел и спросил, не желал бы я поучаствовать в записи пластинки.
И с кем же была твоя первая официальная сессия?
Это была композиция Diamonds Джета Харриса и Тони Михана — там я играл на акустической гитаре. А когда мы приступили к стороне В, мне вручили ноты, и я не смог врубиться в тональность — тогда я умел читать аккорды, а в нотной грамоте был не силен.
В течение 60-х ты «засветился» в буквальном смысле слова в сотнях сессий, и твое имя фигурирует в выходных данных самых «убойных» пластинок десятилетия. По поводу того, где и с кем ты успел посотрудничать, ходит множество слухов. Это правда, что ты записывался в легендарной You Really Got Ме The Kinks?
Нет, меня там не было. Мне посчастливилось «отметиться» в нескольких вещах The Kinks, но, увы, не в этой.
The Who — Can't Explain?
Играть-то играл, но на самом деле я оказался не слишком нужен (смеется). Все ведущие партии записал Пит. То есть, по большому счету, на стороне В есть пара моментов, где меня можно услышать, но, честно говоря, я не очень понимаю, что там делал — так, побренчал за компанию... Всю основную работу делал Таунзенд. Если бы меня не было, никто бы не заметил.
Them — Baby Please Don't Go?
Да, я в ней потрудился.
Джо Кокер — With A Little Help From My Friends?
Было такое.
The Rolling Stones — Heart Of Stone?
Я играл в том дубле, который, в конце концов, и вышел на пластинке. А в другой раз они пригласили меня в One Hit To The Body.
Расскажи, как ты работал с Джоном Барри над суперпопулярной темой к «джеймс-бондовскомр фильму Goldfinger?
Это было нечто феноменальное. Джон Барри отрепетировал музыку с огромным симфоническим оркестром, оставалось только дождаться Ширли Бэсси. Приехав в студию, она сняла пальто и направилась прямиком к микрофону. Джон Барри дал счет, и она запела, да так, что в коде рухнула на пол. Скажем прямо, для 17-летнего парня, впервые приглашенного записываться с оркестром, это было крайне необычное зрелище.
Я читал, что порой тебя приглашали на сессии на тот случай, если кто-нибудь из музыкантов «продинамит» коллег или не сможет отыграть, как следует.
Да, я служил своего рода «страховым полисом». Поскольку я был наемным работником, то поначалу мне частенько даже не говорили, с кем сегодня предстоит записываться. Тем не менее, я делал по три сессии в день, пять дней в неделю, а порой и по выходным, причем для самых разных рекорд-лейблов — Decca, Pye, EML Phillips... Работы было столько, что сейчас я всего и не упомню, хотя если послушаю ту или иную вещь, ясное дело, свою гитару узнаю. А о многом даже рассказывать не хочется.
Но когда-нибудь мы это все-таки узнаем?
Да, когда выйдет моя книга! (смеется)
Как ты считаешь, работа сессионного музыканта подготовила тебя к Led Zeppelin?
ДЛЯ меня это был период ученичества-собственно, так я к своей работе и относился. Потому что, как я уже говорил, поначалу даже не умел читать ноты. Тогда для меня все сводилось к одному «играть то, что тебе нравится, и посмотреть, способен ли ты придумать некий фантастический рифф». Но постепенно дело дошло до того, что все партии нам стали расписывать по нотам, и мне поневоле пришлось учиться. Пока я корпел над премудростями нотной грамоты, многие «работодатели» старались прислать мою партию заранее, чтобы у меня шло время разучить вещи до записи. Через несколько месяцев я наловчился разбираться в этих закорючках, и тут до меня дошло — если ты умеешь читать музыку, то значит и писать тоже... например, аранжировки. Не следует забывать, что в те времена от сессионного музыканта ожидали, что он — мастер на все руки, который справится с любой проблемой. Подобным специалистом я, конечно, не был, но довольно часто мне звонили, когда срочно требовалось найти выход из сложной ситуации. А поскольку у меня были очень разносторонние музыкальные вкусы, мне это, как правило, удавалось.
Что заставило тебя покончить с карьерой сейшнмена?
Да просто надоело быть лабухом! Не перечислить, сколько мне довелось переиграть всякой халтуры, которая служит музыкальным фоном в лифтах! (Смеется.) А когда заказчик менторским тоном начитывает, что от тебя требуется, а потом в эту чушь надо с ходу врубиться и с первого дубля сыграть без единой ошибки, постепенно начинаешь уставать. Другое дело, что такой подход к студийной работе смолоду научил меня железной дисциплине — это поистине бесценный опыт! Кроме того, меня крайне интересовала техника звукозаписи, принятая на вооружение в 50-х, не говоря уже о 60-х, очень привлекал тогдашний саунд, и я буквально впитывал в себя все, что видел в студиях. Основное внимание я обращал именно на настройку звука и научился, как нужно делать и как не нужно. К тому времени я был уже достаточно опытным музыкантом, но мне требовалось «отойти в сторонку» — уж очень захотелось вновь поиграть «живьем».
И тогда появилась группа Led Zeppelin. Вопрос касательно дебютного альбома: ты знал, что он пойдет хорошо и придется по душе многим?
Да, еще до того, как мы приступили к записи, я четко представлял, что он будет собой являть. Когда альбом вышел, это стало уникальным событием — он был настолько переполнен новыми идеями, что с нами не мог сравниться никто из наших тогдашних коллег. Мы открыли столько новых музыкальных «территорий», что многие были просто не в силах охватить эту «громадину» с первого раза. Помимо традиционного блюза там масса отсылок к «уорлд-мюзик» и явное влияние фолка, в корне отличное от всего того, что было раньше. Все музыканты внесли достойный вклад в создание песен, и у нас получился дебютный альбом, ставший «классическим» — каковым мы и намеревались его сделать. Это была группа нового типа, заявившая всему миру: «Смотрите, — а ведь можно сделать ВОТ ТАК!»
Когда вы его записывали, вы были полностью уверены в своих силах или все же испытывали некие сомнения?
Понятное дело, мы не явились в студию, чтобы наваять его за несколько часов. Мы долго работали над материалом — как над музыкой, так и над текстами, — а, кроме того, перед этим гастролировали по Скандинавии. И отлично сыгрались, начали понимать друг друга с полуслова. Но это были, так сказать, только первые шажки. К началу записи второго альбома мы стали единым целым. Частично он сделан в Англии, частично — на гастролях.
Трудно поверить, что Led Zeppelin II создавался как бы «между делом».
И да, и нет. Мы оказались в лос-анджелесской — тогда еще действующей — Mirasound Studios, и я очень хорошо помнил, какой классный саунд они выводили для пластинок Del-Fi Records (в начале 60-х — весьма влиятельный лейбл, где работали такие артисты, как Ричи Валенс и Бобби Фуллер). Я до конца не понимал, насколько там здорово, пока мы туда не попали и не записали The Lemon Song и Moby Dick. Bring It On Home сделали в Atlantic Studios. Короче, если не вдаваться в излишние подробности, альбом был запечатлен по кусочкам в самых разных местах. Окончательно мы его свели в Нью-Йорке.
Это правда, что ты бы хотел записаться на Sun Studios?
Еще как, но только в то время, когда мне было тринадцать! Когда мы приступили ко второму альбому, настоящей Sun Studios уже не было.
Продюсерская работа на втором альбоме — выше всяческих похвал, особенно это заметно sWhole Lotta Love.
Как ни странно, это была первая отрепетированная нами песня из всего материала, записанная в лондонской Olympic Studios. Whole Lotta Love очень точно отражает наше тогдашнее настроение и подход к музыке.
А потом вышел Led Zeppelin III.
Мы засели за него после продолжительного турне по Америке, и нас там уже неплохо знали. Поскольку континент огромный, то между первым и третьим альбомами мы почти непрерывно гастролировали и приступили к третьей пластинке, когда у нас наконец-то выдалось время на отдых. Не говоря уже о том, что дальше оставаться в Америке было просто рискованно — по закону, если ты провел там больше полугода, тебя запросто могли призвать во Вьетнам. Вот мы и решили вернуться домой и заняться каким-нибудь другим делом.
Похоже, он изрядно озадачил критиков и вызвал массу противоречивых отзывов — как вы тогда на это отреагировали?
Мне до сих пор непонятно, чем же таким он их озадачил? Взять, к примеру, Immigrant Song — самый что ни на есть классический рифф! Другой пример — Since I've Been Loving You. Очень сильный материал, мало у кого такой найдется! У меня вообще складывается впечатление, что большинство людей не до конца понимают, какой калейдоскоп талантов являли собой Led Zeppelin. Послушав наш первый альбом, они не сумели воспринять второй. А когда мы выдали третий, всем хотелось повторения Whole Lotta Love, а мы уже не вписывались в привычный формат, мы пошли дальше...
Все дело в том, что тогда понять, как «катит» твоя музыка, можно было лишь по реакции публики. В начале нашей карьеры информация о Led Zeppelin передавалась, так сказать, из уст в уста, о нас знали в основном по слухам, а не по статьям рок-критиков. Как я уже не раз говорил в прошлом, возможно, они были заняты каким-то более важными вещами, поскольку мне кажется, что наш третий диск вообще прошел мимо них. В то время было очень немного групп, выдававших свежую музыкальную продукцию с такой скоростью. Ну, и, понятно, недоброжелателей тоже хватало — например, нам рассказывали, что в The Rolling Stone о нас были весьма нелестные отзывы. Но это не имело значения, потому что тиражи наших пластинок превышали тираж The Rolling Stone (смеется). На самом деле мы стали популярны после двух первых альбомов, и если кому-то нравилась наша музыка, то он просто шел в магазин, покупал новую пластинку Led Zeppelin, нес домой и «запиливал» ее до дыр. Вне всяких вопросов, это очень хорошая и качественная работа, и если вы верите в нее и в самих себя — это и есть главное.
Последний альбом In Through The Outdoor подвергся шквальному обстрелу музыкальных критиков.
Ну, мне нечего к этому добавить. Вот таким и будет мой ответ. Не хочу подливать масла в огонь...
Когда Zeppelin распались, не возникло ли у тебя желания податься в продюсеры, чтобы хотя бы таким образом продолжать делать музыку?
Первое, над чем мне довелось поработать — это саундтрек к Death Wish (II), что было просто великолепно — я с головой ушел не просто в написание музыки, а в процесс создания фильма, когда надо прочувствовать его настроение, стать alter ego главного героя. Я сочинил музыку в студии, буквально приковал себя к микшерскому пульту. Потом я долго приходил в себя. В ходе этого процесса я многому научился — и многое узнал о себе самом. Я сам себе удивился — на что, оказывается, способен Джимми в таких обстоятельствах!
Согласился бы ты сделать нечто подобное еще раз?
Скорее всего, нет, хотя работать было интересно. Это предложение было сделано в «нужное время», потому что тогда я чувствовал себя совершенно опустошенным после смерти Джона (Бонэма), одного из моих лучших друзей и совершенно потрясающего музыканта. Режиссер позвонил в очень подходящий момент, потому что это помогло мне собраться, почуствовать себя «в фокусе» и выдать сорок пять минут музыки для полуторачасового фильма.
Единственное, что меня потрясло до глубины души — когда я закончил, мне сказали, что я должен выпустить еще и альбом о чем до этого мне не было сказано ни слова. Да, это была забавная история...
Участвуя в проектах The Firm и Coverdale/Радеды никогда не чувствовал давление со стороны— мол, почему бы не разродиться чем-то монументальным в духе Zeppelin?
Нет, сотрудничество с Полом (Роджерсом) началось во время турне ARMS. Поначалу в Лондоне у нас пел Стив Уинвуд, и это было так здорово, что нам поступило предложение смотаться в Америку. Но ехать в Штаты Стив не захотел, и вместо него полетел Джо Кокер Я предложил Полу составить нам компанию, и он согласился. Вот тогда-то мы и начали подбирать материал для совместной работы, Именно тогда мы и сочинили Midnight Moonlight. Но написанные таким образом вещи решаешься играть на публике, только когда ты полностью уверен в себе. Отношение Пола к текстам и мелодиям было настолько серьезным... такое в роке встречается не слишком часто, и я подумал, что у нас мозш получиться что-то интересное — не говоря уж о том, что это вокалист, каких еще поискать! И когда ARMS закончился, я сказал: «Ну, и что дальше? Давай сделаем что-нибудь еще» С этого группа The Firm и началась.
А потом вышел твой первый сольный альбом Outrider.
Да. Ты знаешь, просто в тот момент мне показалось, что пора выпустить сольник. Эк дало мне возможность поехать на гастроли и играть музыку, от которой я ловил настоящий кайф. Так что я отрывался по полной программе — играл вещи Yardbirds, традиционный блюз, хиты Zeppelin, кое-что из Outrider и репертуара The Firm, а также из саундтрека к фильму Death Wish. Я действительно получал от этого колоссальное удовольствие. И когда
работал над альбомом Coverdale/Page, ощущения были очень похожие. Вообще-то, честно говоря, я стараюсь заниматься только тем, что приносит мне кайф. Мне очень понравилось сотрудничать с Дэвидом Ковердейлом: это настоящий профессионал, с которым легко найти общий язык. Я считаю, что диск Coverdale/Page — это достойная работа.
Складывается впечатление, что после Zeppelin ты занимался именно тем, о чем давно мечтал.
Так оно и есть. И мне очень повезло, что удалось поработать с отличными вокалистами.
Точнее, с лучшими.
Что больше всего привлекает тебя в вокалистах?
Когда человек не просто поет текст, а делает из этого спектакль, отдавая себе отчет в своих возможностях и не замахиваясь на то, что ему не под силу. Того же самого они ожидают от гитаристов.
В прошлом ты боготворил Криса Корнелла.
Да, то, что делает Крис Корнелл, мне нравится необычайно. Я считаю, что Black Hole Sun — зто настоящий шедевр.
Какие впечатления у тебя остались после работы
С Black Crowes?
Единственное, в чем мы с Black Crowes опростоволосились, так это когда записали концертам наполовину из их песен, а наполовину — из Led Zeppelin. Все это было очень качественно зафиксировано на пленке в The Greek Theatre, но когда речь зашла о выпуске диска, выяснилось, что у них полно проблем с контрактом, и можно издать только материал Zeppelin. Что очень жаль, потому что мне понравилось играть их вещи. Black Crowes и тогда были, и сейчас остаются классной рок-группой.
Давай поговорим о твоем сотрудничестве с П.Дидди.
Он прислал моему агенту сообщение, что хочет записать со мной какой-то трек, и просил меня с ним связаться. Я ему позвонил, и он сказал, что ему предложили написать музыку к очередному «ужастику» про Годзиллу, а он никак не может выкинуть из головы тему Kashmir — дескать, для воплощения образа такой огромной твари и музыкальное сопровождение должно быть эпическим. И особо подчеркнул, что, несмотря на то, что он не хочет слишком удаляться от темы Kashmir, делать какие-либо сэмплы нежелательно, ибо ему требуется что-то совершенно новое. Тогда я его спросил: «К какому сроку тебе это нужно?» Он сказал — к субботе, а был уже вторник! Я приехал в студию в Wembley, где есть спутниковая связь, и мы могли видеть Друг друга на огромном экране, но практически все я сыграл ему по телефону через Интернет. Все это было очень прикольно, потому что он находился в Лос-Анджелесе, и у нас была огромная задержка по времени в ходе разговоров и репетиций. Когда мы закончили, он сказал: «Здорово получилось. А теперь я наложу на это оркестр». Мне потом рассказывали, что он сделал наложения не одного, а целых двух оркестров.
Когда я прилетел в Нью-Йорк совсем по другому делу, он пригласил меня в студию, когда все это микшировал. Это было нечто эпическое, — а уж громкость была такая, что мало не покажется! Я был просто в шоке. А потом мне представилась возможность выступить с ним в программе Saturday Night Live, и это было великолепно! Мы немного поиграли для разогрева, и каждый раз он выдумывал какие-то новые приёмы — и не только по части музыки, но и в плане сценического имиджа. Но вокал всегда оставался прежним — нота в ноту! Все получилось крайне интересно — мало того, совершенно неожиданно у меня попросили автограф чернокожие парни, чего не случалось уже давненько!
Где ты чувствуешь себя более комфортно — на сцене или в студии?
Пожалуй, в равной степени. Это два совершенно разных мира и, соответственно, к каждому из них у меня иной подход.
Какие сольные проекты ты намереваешься осуществить в ближайшем будущем?
В настоящее время у меня накопилось довольно много материала, над которым я изрядно потрудился и, надеюсь, что рано или поздно он будет издан. Отчасти — это старые наработки, плюс недавние задумки. Вот, пожалуй, и все. Когда идея созревает, я воплощаю ее в жизнь.