Денис_Патрушев все записи автора Покупая садовый участок, Савельев знал о том, что в домике есть мыши. Но он не очень переживал на этот счёт, ибо знал также, что мыши - не крысы, мало того, что большого вреда не приносят, они живут маленькими семьями, по крайней мере, он вычитал это в
журнале "Наука и жизнь", самая большая официально зарегистрированная мышиная семья - 17 особей разного пола.
Дальше идёт перенасыщение ареала обитания мышиным запахом и самцы теряют способность к оплодотворению самок. Ну а отловить 17 мышек, считал Савельев, дело пустяковое.

Перебравшись на дачу ранней весной, перво-наперво он купил ровно 17 мышеловок, расставил их по четыре в каждой из трёх комнат и кухне, а последнюю, семнадцатую, водрузил на чердаке. К его радости, наутро все 17 ловушек подарили Савельеву по одной мышке и он, помня статью из популярного журнала, посчитал борьбу с мышами законченной и ловушки забросил на чердак.

Каково же было его удивление, когда следующим утром он обнаружил на кухонном столе результат бурной ночной деятельности мышей. Пришлось доставать ловушки и расставлять их по прежним местам.

Старательно поработав на участке и зайдя в полдень в дом отдохнуть, Савельев случайно бросил взгляд на ловушку и был крайне удивлён: в ней находилась мышка. Он проверил остальные ловушки, выбросил за забор 17 мышек и вновь поставил ловушки на те самые места.

Когда вечером Савельев извлёк из ловушек ещё 17 мышек, то он, привыкший верить сведениям, почерпнутым из научно-популярных журналов, решил, что 17 - это в каждой комнате. А их у него три, плюс кухня, да ещё веранда и чердак, и он запрограммировал себя на 85 особей.

Числа этого - 85 - он достиг на следующий день вечером. Посчитав на этот раз борьбу с мышами законченной окончательно, Савельев, насмотревшийся по телеку голливудских сериалов, решил сделать "контрольный выстрел": зарядил ловушки ещё раз. Увы, утром в каждой из них было по мышке. Он вновь зарядил их и вечером, освобождая их от мышей, морщил лоб, усиленно вспоминая фамилию автора той статьи в журнале "Наука и жизнь". Так
получалось, что жизнь была, а науки - тю-тю!

Сосед, с которым Савельев поделился своим горем, в правильности статьи не усомнился и посоветовал ему заделать в доме щели, по которым мыши проходят, "как по проспекту". Обследовав купленный дом, Савельев с соседом согласился и следующие пять дней тщательно залепливал щели специально приготовленным раствором из цемента, извести, песка, битого стекла и медного купороса. Смесь получилась добротная, зубилом не возьмёшь, щели
ни одной не осталось, тем не менее, дважды в день, утром и вечером, Савельев отлавливал по 17 мышек. Когда их количество перевалило за 300, он понял, почему прежний хозяин так дёшево продал ему дачный участок и стал искать альтернативные методы уничтожения осточертевших ему грызунов. Он разбрасывал вдоль стен плоды репейника, корзинки лопуха, но мыши каким-то образом умудрялись проходить через эти преграды и к ним ничего не
приставало, на них ничто не цеплялось. Он травил мышей всевозможными ядами, они валялись дохлые по углам в каждой комнате и не было им конца...

И тогда Савельев, до омерзения с детства не любивший кошек, впервые в своей жизни пошёл на отчаянный шаг: заказал кошку. Пацаны принесли ему маленького, только что увидевшего свет котёночка, пышненького, серенького, с тёмными полосочками, точно, как у тигра, от кошки, которая славится тем, что искусно ловит мышей. Котёнок был совсем мал, они несли его топить, а тут узнали, что хозяин дачи ищет кошку, они и жизнь животному спасли, доброе дело сделали, и на мороженое заработали, а Савельеву пришлось отпаивать этого котёнка молоком, кормить рыбой да колбасой, пока он подрос и стал-таки ловить мышей.

Видно, он пошёл в мать, так-как ловил мышей и в самом деле искусно. Он мог часами лежать неподвижно, но как только мышка высовывалась из своей норки, он в одно мгновение разжимался как туго сжатая пружина, делал прыжок и уже медленно, устало, будто на этот прыжок израсходовал все силы, подносил мышку к ногам хозяина. Савельев выбрасывал мышь в
открытую дверь, но кот выбегал, хватал добычу зубами и вновь укладывал её у ног хозяина. В первое время он таким образом отлавливал в день по 10-12 мышек, и утром Савельев обнаруживал их у своей кровати, но это продолжалось не долго, эпопея борьбы с мышами быстро закончилась. Они как-то вдруг перестали попадать в ловушки, и Савельев обратил внимание на то, что и его Тигрик перестал их ловить. На всякий случай ловушки он держал заряжеными, потому-что, несмотря на то, что в них мышки не попадали и кот их не ловил, Савельев чувствовал в доме свежий запах мышей, по ночам слышал, как они скребутся за дощатой перегородкой, да и оставленные на столе на ночь продукты утром имели на себе следы мышиных зубов. Уже поздней осенью, неожиданно войдя в дом, Савельев увидал такую картину: на припечке лежал его Тигрик, а на его спине спокойненько восседал маленький серенький мышонок. Заметив вошедшего хозяина Тигрик встал, элегантно выгнулся, потянулся до скрипа в костях, при этом мышонок свалился с него и вместо того, чтобы юркнуть в норку, сделал несколько безрезультатных попыток вновь влезть Тигрику на спину. Такого нахальства Соловьёв не ожидал ни от кота, ни, тем более, от мыши. Он схватил Тигрика за холку и швырнул через забор. Ну а мышонок при этом, как и следовало ожидать, юркнул под диван.

Тигрик, неудачно приземлившийся на срубленную акацию, застрял в её ветвях, напоролся пузом на острый сук, до вечера промяукал, а когда стемнело, Савельев брезгливо высвободил его из колючих ветвей и уже полумёртвого утопил в реке.

Эту ночь Савельев спал плохо. Ему снились то полчища мышей, то армия котов, потом он вспомнил, что Тигрика своего вчера утопил, и тутже перед его глазами предстал маленький серый мышонок, он даже запах его уловил и почувствовал, как тот переминается с лапки на лапку у него на груди, чувство омерзения охватило его, он открыл глаза и в самом деле увидел сидящего на груди мышонка: головка склонена набок и вниз так, что на Савельева маленькими серыми немигающими глазками нежно смотрело кроткое создание, как бы прося то ли помощи, то ли защиты. Савельев смахнул мышонка на пол, тот несколько раз перевернулся, встал на ноги, юркнул под диван, но через мгновение, вскарабкавшись по ножке, уже лежал на груди Савельева и смотрел на него тем же укоризненным взглядом. Савельев внимательно всмотрелся в глаза мышонка и увидал в них такую гамму чувств, что его охватила жалость к этому оставшемуся зимовать на даче одинокому представителю отряда мышиных. Он протянул руку и мышонок, словно поняв намерения Савельева, решительно влез в полусогнутую ладошку. Савельев встал, открыл холодильник, отрезал ломтик сыру, положил на ладонь перед мышонком. Тот стал быстро грызть сыр, ежеминутно отрываясь не столько для того, чтобы догрызть оторванный кусок, сколько для того, чтобы посмотреть на Савельева, определить его
реакцию. Такой наглости Савельев стерпеть не мог. Но стоило ему только подумать о том, чтобы взмахом руки вышвырнуть мышонка вслед за Тигриком, как тот, зажав в зубах остатки сыра, спрыгнул с ладони и скрылся под диван.

Ночь для Савельева прошла спокойно, а проснулся он от маленького живого будильника ввиде серенького мышонка, который своими коготочками теребил ему грудь. Савельев глянул на часы - он проспал до восьми часов, чего с ним раньше никогда не бывало. Он смахнул мышонка раз, второй, третий, но тот после каждой экзекуции упорно забирался на своё излюбленное место на груди Савельева. Но стоило его покормить сыром, как он тут же исчез в складках необъятного дивана.

Савельев отодвинул диван - никаких щелей в полу не было. Значит, решил он, мышонок спрятался в диване. Савельев обследовал все закоулки старого дивана, но мышонком там и не
пахло. Тогда он продолжил обследование комнаты, но мышонок как сквозь землю провалился. Появился он на груди Савельева на следующее утро, да и то лишь затем, чтобы сожрать причитающийся ему сыр.

На этот раз Савельев был предусмотрительнее, более внимательно следил за пируэтами мышонка, но тот момент, когда он нырнул в диван, проследил, и с ожесточением, деталь за деталью, стал диван разбирать. Он вынес в сарай все части дивана, спать улёгся на раскладушке, но утром мышонок опять разбудил его.

Разумеется, Савельеву не состававляло никаких проблем прихлопнуть мышонка ладонью. Но он этого не сделал. Тому было много причин. Ну, во-первых, после того, как в доме появился мышонок, остальные мыши то ли подохли, то ли ушли, предоставив своему собрату распоряжаться всей площадью, и Савельев, помня о былом мышином нашествии, из двух зол выбрал меньшее. Во-вторых, содержание мышонка ему ничего не стоило: если вначале Савельев кормил его с рук, то со временем тот садился с ним за стол и довольствовался остатками пищи. В третьих, несмотря на то, что за окнами стояла зима, мышонок не подрос ни на миллиметр и Савельев понял, что он - обиженный судьбой лилипут, карлик, поэтому остальные мыши ушли из его дома. Ну, а в-третьих, Савельев, не отваживавшийся признаться в этом даже самому себе, так привык к этому маленькому мышонку, что считал его членом своей семьи и жизни без него не представлял. На его совести была смерть Тигрика и он не хотел брать на душу ещё один грех.

Савельев, тщательно исследовавший комнату, так и не определил, где прячется мышонок, но каждое утро, просыпаясь, видел мышонка на своей груди и не знал, что с ним было бы, если бы однажды он мышонка на обычном месте не обнаружил. Чувство брезгливости у него прошло, тем не менее он соорудил для мышонка небольшую тёмную конуру. Увы, сколько он ни сажал туда своего квартиранта, мышонок жить в конуре не хотел, с наступлением темноты куда-то пропадал, а утром укладывался на грудь Савельеву и смотрел на него своими невинными серыми глазками.

С наступлением зимы Савельев в городскую квартиру не вернулся: мышонка селить в ней не хотел, и оставить одного на даче не мог, здорово запал он ему в душу. Так и жили они, Савельев и мышонок. Савельев советовался с ним по каждому важному вопросу, спрашивал, что приготовить на обед, на ужин, не холодно ли ему в своей ночной хованке, может, подбросить в печь дров, и мышонок на все его вопросы согласно кивал своей маленькой головкой. Савельев вставал, подбрасывал в печь дров, возвращался на давно уже собранный диван, усаживал мышонка на колени, гладил по головке и спрашивал, не пора ли обрезать сад. Мышонок кивал головой и Савельев брал секатор и шёл обрезать деревья. Уже позже, весной, Савельев понял, что этот совет мышонка - обрезать сад, был для него роковым. Пытаясь срезать толстую ветку, Савельев поранил руку, кровь хлестала, как из фонтана, он вбежал в дом, открыл аптечку, достал йод, бинт и перевязал рану, оставив аптечку на диване. Ложась спать, он переставил аптечку на полку дивана, где ей и положено быть. Не обнаружив утром на своей груди мышонка, Савельев перевернул вверх дном всю мебель во всех комнатах дома, но мышонка не нашёл. Не появился он ни на второй день, ни на третий. Тщетно Савельев ждал две недели: мышонок как сквозь землю провалился. На даче ему делать было нечего, он вернулся в город и остаток зимы провёл в воспоминаниях о мышонке. Узнал Савельев о его судьбе в середине весны, когда вновь поранил руку, открыл пластмассовую аптечку и там обнаружил засохший трупик мышонка. Оказывается, в аптечке была маленькая, в два-три миллиметра щелка, её было достаточно, чтобы мышонок проник вовнутрь, он постоянно жил там, и туда же спрятался в тот роковой день, когда Савельев поранил руку и убирая аптечку, положил её щелкой вниз, навсегда замуровав там любимого мышонка. Вспомнив, с какой жестокостью он обошёлся с Тигриком, Соловьёв взял останки мышонка, положил в спичечный коробок и, вырыв за забором небольшую могилку, похоронил его. Вернувшись в дом, он нашёл лист бумаги и простым карандашом ацарапал объявление: "Продаётся дачный участок с домиком".

Николай Фёдорович Шунькин

http://offtop.ru/zolotopero/view.php?only=&part=3&t=249835