История Сети |
|
Без заголовка |
|
Аудио-лекции Мераба Константиновича |
Залил на сайт Аудио-лекции Мераба Константиновича. Лекции о Марселе Прусте
Здесь текст лекцие "Психологическая топология пути"
Метки: философия мамардашвили пруст аудио-лекции слова мышления |
"Я согласен с существованием Бога, но отказываюсь... |
|
Бог и Ницше. |
Надпись, нацарапанная циркулем на парте:
Бог умер. Ницше
Ниже фломастером приписано:
Ницше умер. Бог
|
Идрис ШАХ |
|
СУЩЕСТВУЮТ ЛИ ДОБРО И ЗЛО?! |
|
Малороссия, как малая родина |
Малороссия, как малая родина, - место, где родился ты.
Не зазорное слово это для украинца, а - родное.
Великороссия - большая родина. И - великая.
Вместе они , и даже больше - моя Родина,
|
Притча |
|
Без заголовка |
|
Без заголовка |
|
Без заголовка |
|
Поиск себя |
|
Поговорим-повечим о вечно человечьем... |
Древнее слово «вече» буквально означает «разговор, беседа».[1]
И лучшее время для душевной беседы, для вече, конечно, - вечер.
А лучший свет для вече, конечно, - свечи.
И говорить на вече, конечно же , - о вечном.
Устроим тихий вечер, мой милый человече,
Поставим мирно свечи и печи разожжём.
Поговорим-повечим о вечно человечьем...
и стихнут наши речи... и радостно уснём.
[1] Корень вет- и веч- означает «речь»:
Совет, от-вет, отвечать, вещать, совещание...
От сообщества _СМЫСЛЫ_СЛОВ_
|
ЧЕРНОВИК Дмитрия Воденникова |
ЧЕРНОВИК Дмитрия Воденникова |
потому что стихи не растут как приличные дети, а прорастают ночью, между ног, и только раз рождаются в столетье поэт–дурак, поэт–отец, поэт–цветок Да, вот именно так (а никак по–другому) ушла расплевавшись со всеми моя затяжная весна, и пришла — наконец–то — моя долгожданная зрелость. Только что ж ты так билось вчера, мой сытое хитрое сердце, только что ж ты так билось, как будто свихнулось с ума? ...Я стою на сентябрьской горе — в крепкосшитом военном пальто, у меня есть четыре жизни (в запасе), у меня есть письмо от тебя: «Здравствуй, — пишешь мне ты, — я серьезно больна, И у меня нет жизни в запасе. Завтра у меня химиотерапия... Однако я постараюсь выжить, я буду бороться... Ты же — постарайся быть счастлив, тоже борись... Живи, по возможности радостно. И ничего не бойся.» — Ну вот я и стараюсь. Ну так вот и старайся — вспотевший, воскресший, больной записать эту линию жизни на рваной бумаге (электронной, древесной, зеленой, небесной, любой) и за это я буду тебе — как и все — благодарен. Сколько счастья вокруг, сколько сильных людей и зверей! — ..а вот человек (пригревшийся на раскаленном камне), несколько лет нёсший возле меня свою добровольную гауптвахту, с переломанной в детстве спиной, сам похожий на солнечную саламандру, на моё неизменное: «бедный мой», отвечавший — «нет, я счастливый»... Эти люди стоят у меня в голове, кто по пояс в земле, кто по плечи в рыжей траве, кто по маковку в смерти, кто в победе своей — без следа. Эти люди не скоро оставят меня навсегда. Ну а тех, кто профукал свою основную житейскую битву кто остался в Израиле, в Латвии, в Польше, в полях, под Москвой, мы их тоже возьмем — как расcтрелянную голубику на ладонях, на солнечных брюках и юбках, — с собой. ... Мы стоим на сентябрьской горе — в крепкосшитых дурацких пальто, Оля, Настя и Рома, и Петя и Саша, и хрен знает кто: с ноутбуком, с мобильным, в березовой роще, небесным столбом, с запрокинутым к небу прозрачным любимым лицом (потому что все люди — с любимыми лицами — в небо столбы). Я вас всех научу — говорить с воробьиной горы. Здравствуйте, — скажет один. — Я единственный в этой стране защищавший поэзию от унижения, наконец–то готов подписаться под тем, в чём меня упрекали: — Да, это всё не стихи, это мой живой, столько–то–летний голос, обещавший женщине, которую я любил, сделать ее бессмертной, а не сумевший сделать ее даже мало–мальски счастливой... — Здравствуйте, — скажет второй, — если когда–нибудь в туманный сентябрь выпив полбутылки мартини (или чего вы там пьете?) вы вдруг вспомните обо мне, затосковав о своей несбывшейся жизни, — НЕ СМЕЙТЕ ОТКРЫВАТЬ МОИ КНИГИ, НЕ СМЕЙТЕ ВОСКРЕШАТЬ МОЙ РАССЫПАННЫЙ ГОЛОС, НЕ НАДО БУДОРАЖИТЬ МОЙ ПРАХ. — Потому что я любил вас гораздо больше, чем вы меня, — скажет четвертый, — да и нужны вы мне были, гораздо больше, чем я был вам нужен, и поэтому я не буду вырывать у вас палочку победителя. (да и какой из меня теперь победитель?). ...Однако, так как на роль человека с трудной мужской судьбой претендую всё–таки я, то всё что останется мне — это выйти вперед, наклониться к людям (ближе других) и сказать: — Дорогие мои, бедные, добрые, полуживые... Все мы немного мертвы, все мы бессмертны и лживы. Так что постарайтесь жить — по возможности — радостно, будьте, пожалуйста, счастливы и ничего не бойтесь (кроме унижения, дряхлости и собачьей смерти, но и этого тоже не бойтесь). Потому что всех тех, кто не выдержал главную битву, кто остался в Париже, в больнице, в землянке, в стихах, все равно соберут, как рассыпанную землянику, а потом унесут — на зеленых ладонях — домой. |
|
язык и ирония |
|
Без заголовка |
|
Жажда денег и славы. |
|
Добрый вечер |
- Разве сейчас вечер? – недоуменно спросил он у Хана.
- У меня – вечер, - задумчиво ответил тот. - Что Вы имеете в виду? – не понял Артем. - Видишь ли, Артем, ты, видимо, родом со станции, где часы исправны и все с благоговением смотрят на них, сверяя время на своих наручных часах с красными цифрами над входом в туннели. У вас время одно на всех, как и свет. Здесь все наоборот: никому нет дела до других. Никому не нужно обеспечивать светом всех, кого сюда занесло. Подойди к людям и предложи им это – твоя идея покажется им абсурдной. Каждый, кому нужен свет, должен принести его сюда с собой. Тио же и со временем: каждый, кто нуждается во времени, боясь хаоса, приносит сюда свое время. Оно здесь у каждого – собственное, и у всех оно разное, в зависимости от того кто когда сбился со счета, но все одинаково правы, и каждый верит в свое время, подчиняет свою жизнь его ритмам. У меня сейчас – вечер, у тебя – утро, ну и что? Такие, как ты, хранят в своих странствиях часы так же бережно, как древние люди берегли тлеющий уголек в обожженном черепке, надеясь воскресить из него огонь. Но есть и другие: они потеряли, а может, выбросили свой уголек. Ты знаешь, в метро ведь, в сущности, всегда ночь, поэтому время здесь не имеет смысла, если за ним тщательно не следить. Разбей свои часы и ты увидишь во что превратится время, это очень любопытно. Оно изменится и ты его больше не узнаешь. Оно перестанет быть раздробленным, разбитым на отрезки, часы, минуты, секунды. Время как ртуть: раздробишь его, а оно тут же срастается, вновь обретет целостность и неопределенность. Люди приручили его посадили на цепочки карманных часов и секундомеров, и для тех, кто держит его на цепи оно течет одинаково. Но попробуй, освободи его – и ты увидишь для разных людей оно течет по разному, для кого то медленно и тягуче, отсчитываемое выкуренными сигаретами, вдохами и выдохами, а для кого то мчится, и измерить его можно только прожитыми жизнями. Ты думаешь, сейчас утро? Есть определенная вероятность того что ты прав, приблизительно одна четвертая. Тем не менее, это утро не имеет никакого смысла, ведь оно там на поверхности где больше жизни. Во всяком случае, людей там больше не осталось. Имеет ли значение что происходит на верху для тех кто никогда там не бывает? Нет. Поэтому я и говорю тебе добрый вечер, а если ты хочешь можешь ответить мне доброе утро. Что же до самой станции, у нее и вовсе нет никакого времени кроме пожалуй одного и престранного – сейчас четыреста девятнадцать дней, и отсчет идет в обратную сторону. |
|
Чем МЫСЛЕСВЯЗЬ удобней телефона. |
-Ты мне этого не говорил.
=Я говорил. Только тебя тогда там не было.
Я порою с тобой говорю, хотя вроде бы ты далеко, вроде бы...
Но ведь расстояний километры разделяют только тела[1] -
для мыслей, чувств и для незримого присутствия их - нет, их просто нет!
Когда во мне вдруг возникает желание высказать что-то тебе,[2]
то вместе с ним появляется и чувство твоего присутствия,
а значит, и ТЫ незримо появляешься рядом.
И всё , что я хочу сказать, я говорю - ТЕБЕ,
уверенный, что ты меня услышишь. Пусть даже не сейчас.
Над мыслию не властно время.
Я выскажу это сейчас, а ты это услышишь тогда,
когда тебе это будет нужно, когда ты захочешь это услышать,
пусть даже через года. (И этим мыслесвязь удобней телефона.)
К тому же в тишине я дошлифую свою мысль
и отпущу её к тебе вполне законченной и цельной.
И ты когда-нибудь её такой услышишь.
Ведь помнишь, ты сама мне говорила, что
иногда в твоей голове возникает мой образ,
и я что-то тебе объясняю или рассказываю?
Или вдруг всплывают какие-то мои слова,
что давно ты уже и совсем позабыла.
И дело даже не в словах, а - в мысли:
если я выразил для тебя какую-то мысль и отослал её,
то она обязательно к тебе придёт и сработает, когда-нибудь .
Когда и где - неважно мне: где нужно тебе будет,
там она и всплывёт, тогда она и сработает.
И если я почувствую, что должен тебе что-то сказать,
именно сейчас и именно это , то я - скажу, не промолчу,
я в передачу мысли верю, и знаю:
созданная мною мысль тебе нужна когда-то будет.
И что она тебя найдёт, и что она тебе послужит.
Также и твои мысли, обращённые ко мне,
когда-нибудь я обязательно услышу,
так что,помня об этом, твори их достойными.
Творчество мыслей и наше общение
выше времени и расстояний.
[1] Далёкие расстояния не повод для расставания.
[2] Я порою с тобой говорю: объясняю, шучу, журю,
уговариваю, выговариваю, и тихонечко благодарю.
|