Ассель (то_что_горит) все записи автора Поднимаясь по лестнице, она решила быть по-настоящему грустной и всегда иметь мешки под глазами... ©

И пока тебя под корень не покорежило, не согнуло от ночных неживых звонков, будешь пить себе с Олегами и Сережами, будешь верить в то, что было тобой нагрежено и не ведать, сколько хрустнуло позвонков.
Ты считай их, сколько выбыло, сколько ранило, скольких в панике увел от тебя конвой. Ты уже давно отпела их, отэкранила, ты давно уже решила играть по правилам, но пока еще не выбрала за кого. Может, хватит столько ерничать и пинаться-то, а потом ночами плакать по именам, принимай как есть, любые реинкарнации, ведь пока тебе глумливо и девятнадцато, и тебе пока что нечего вспоминать.
А когда-нибудь ты будешь сидеть на лавочке и честить за нравы местную молодежь. Но сейчас-то на кого ни посмотришь - лапочки, а тебе всегда смешно и пока до лампочки, так иди - пока не знаешь, куда идешь. И пока тебе не скажут порядком явочным подождать у входа с посохом и сумой, будешь девочкой с абрикосовой шейной ямочкой, с золотистой мелкостриженной кутерьмой. И пока везде в кредит наливают кофе там, улыбаются, взлетают под потолок, ты бредешь по лужам этаким Холден-Колфилдом, и в любое слово веришь, как в эпилог.
А тебе такая жизнь на халяву дарится, что грешно ее без пользы сдавать в утиль, у тебя слова блестящие в горле давятся, у тебя такие пальцы: кто попадается, никогда уже не может из них уйти. Ты не лучше всех, обычная, в меру резвая, синяки под глазами, кашель, спинная боль, просто как-то так случилось, что Он, не брезгуя, втихаря изволил выдохнуть две скабрезности, и одна, вот, в ноябре родилась тобой. Над тобой огни вселенные не удвоятся, не разрушится какая-нибудь стена, просто Он созвал свое неземное воинство и решил на миг тебя окатить сполна.
А тебя учили - нужно смотреть и взвешивать, чтобы вдруг потом не вылететь из игры. Но вокруг апрель и небо - какого лешего, у тебя такое сердце, что хоть разрежь его - всё равно должно хватить на десятерых.

Так что ты глотай свой кофе и вишни льдистые, а ударили - так всхлипни и разотри.
И запомни - где-то есть еще тот, единственный, кто живет с такой же шуткою изнутри.

© Аля Кудряшева
источник

то_что_горит

Ассель (то_что_горит) все записи автора Непонятно что с тети-сониной нотной папкой,
Золотая осень и губы от яблок липки
Засыпает, себя находит в трамвайных парках,
Зарывает секретики возле чужой калитки.

Непонятно кто, очкастая, рост сто сорок,
Та, что мир постигает с катящихся с горки санок,
Улыбается близоруко, когда спросонок
Видит мамины руки. Но знает уже, что само-

совершенствование - пустой, но желанный призвук.
Знает, как смотреть сквозь льдинку - под этой призмой
Настоящей душой становится каждый призрак.
Не умеющая быть славной, но быть капризной

Для себя умеет. Примеряющая на вырост
Все фамилии мальчиков с острым и сладким жаром.
В первый раз покупает стыдно вино на вынос,
В первый раз понимает, что не получилось с жанром.

Не умеющая носить городскую моду,
В длинноватой юбке, в шарфе-мечте паяца.
На "люблю тебя" отвечает "не хочешь в морду?"
На "боюсь тебя" отвечает, что все боятся.

Да, короткую стрижку можно не трогать феном,
Да, в двенадцать ночи можно без провожатых.
Вырастающая чуть выше, чем можно феям,
Уходящая раньше, чем никому не жалко.

Непонятно, с кем мечтающая о детях,
За чужой любовью подглядывает сквозь щелку.
Чтоб мечтать потом, как вырастить, как одеть их,
Чтоб хоть как-то себя почувствовать защищенной.

На перилах метро разучивает сонаты,
Уступает места беременным, если просят.
Знает точно, как все не надо, а то, что надо
Не рассказывают, смеются, уходят в просинь.

Знает смерть, позор, безденежье, ужас, хаос,
Знает слабых, бомжей, предателей и женатых.
Знает теплые плечи юных и сладких хамов
Знает тех, кто редко рядом. Опять же надо

Говорить про счастье так, будто ты-то знаешь,
Сочинять сухие тексты с гортанным стоном.
И идти, обмотавшись шарфом. Сквозь это знамя
Светит горькое детство, изморозь, город сонный.

Город санный, тетя Соня, последний поезд,
До-минор сюиты Баха, кларнет и домра,
Мокрый город, золотая пурга по пояс.
Эти самые сладкие
Десять минут
До дома.

© Аля Кудряшева
источник

то_что_горит

Ассель (то_что_горит) все записи автора Ты думаешь, что тебе уже тридцать лет, что ты большой человек, начальник дорог, что вот проступает первая седина, что вот твой сын отправляется в третий класс.
А это неправда, тебя никакого нет. Ну, то есть есть, но ты лежишь поперек моей кровати и ночь за окном темна, и блеск фонарей горит на донышке глаз.
Любимые, забывшие нас вчера, оставившие записку в формате .doc, полсотни музык в плеере, сигарет, умение говорить о любви при всех. Июльский полдень. Аэропорт. Жара.
Четвертый класс и в пятый уже пора, почти в шестой. Но ты идешь поперек моей дороги, тебя никакого нет, тебе всегда немыслимых двадцать семь, тебе всегда на работу к восьми утра.
Да, мы не растем, и в этом какой-то рок. Ну, то есть я расту, у меня цейтнот, мой паспорт полон цветных иноземных виз, цветами, шкафами, книгами дом оброс .
Ты мог бы уйти, но все слова поперек, письмо на нотной бумаге - все мимо нот, да, я продвигаюсь, а ты навсегда завис, как уроборос или уруборОс.
И есть ли счастье больше, чем у меня - когда возвращаюсь домой, не чувствуя ног, когда мой мир - вне схем, вне чужих систем равняется счету светлых окон зимой.
За стенкой стонет сосед, все вокруг кляня, а я тебя придумала поперек. Когда умру, тебе будет двадцать семь, дай Бог нам больше не встретиться, милый мой.

© Аля Кудряшева
источник

то_что_горит

Ассель (то_что_горит) все записи автора 0.
Какой простой и сложный рецепт счастья наверняка
Румянец и изморозь на лице, на шерсти воротника.
Когда ты знаешь, что ты - полет, что некому помогать.
Колючий снег и искристый лед тают на сапогах.

Простое детство, его разврат - возможность переиграть ,
Где тот, кто враг - понарошку враг, а град - понарошку град.
Где ненавидишь тех, кто пришел не из своего двора,
Но точно знаешь тот четкий шов - игра или не игра.

Неизлечимы, кому никогда, надеюсь, не изменю,
Кто знает, как тяжелое "да" вползает под простыню,
как колет, режет, как не дает ни встать, ни уснуть, ни сесть,
но это йодная сетка, йод - людская едкая сеть.

Температура, полночный бред, затягивающий быт
Мне никогда тебя не обресть - и вряд ли когда забыть,
Коньяк на крыше, ноги скользят, и утро, и птичий грай,
Вот это помнить нельзя, нельзя, вот это, чур не игра.

1
Тренировалась о любви на кукле, на кухне, поздно вечером тайком
Покорные нейлоновые кудри расчесывая частым гребешком,
И всматривалась в руки на шарнирах, в пластмассовое доброе лицо,
Единственное осязанье мира, когда себя не чуешь подлецом.

Ты можешь зваться тренером на кошках - лови под креслом, подстригай усы,
И надевай - как в правильных обложках - на кошку кольца, майки и трусы,
Да, ты мой сын, которого не хватит на год, на день, на сердце, на живот.
Лови комочек шерсти под кроватью, а руки - что, до свадьбы заживет.

2.
Какая примитивная игра - поймать подачу и отбить на поле,
Но время значит - пять часов утра дают возможность преуспеть в напоре
Туше, козырный взгляд из-под бровей, под фонарями бесконечно шляться,
Искать сережку в вымокшей траве. Он так красив - и значит, дело в шляпе.

Пусть он отец, пусть сын - такая хрень, есть магия телесного контакта,
Все правила исчезнут на заре, все вечные законы сгинут. Так ты
Становишься карт бланш, ты чистый лист, прости сегодня - и проверим завтра
Но что-то ноет, плачет - это лишь последствия внезапного азарта.

"Мы купим сыра, хлеба и вина, мы переждем час волка, час собаки",
Сквозит сквозь сердце горькая вина, измена, не играющая в банки,
Не знающая правил и беды та самая живая лотерея.
Прости, мой милый, и - аллаверды. Я вне игры, я болен, я старею.

У нас зима, и временный союз раскованный и скованный на грани

3.
Я вне игры, я чересчур боюсь.
Я остаюсь одна. Я проиграла.

© Аля Кудряшева
источник

то_что_горит

Ассель (то_что_горит) все записи автора 0.
Меня кто-то любит, Боже мой, кто б то ни был,
Меня кто-то помнит, Боже мой, кто б то не жил,
Пусть им - всем тем - нарисованы будут нимбы,
Пусть им - всем вам - адресована будет нежность.

1.
Этот дождь на стекле,
Этот блеск, по воде бегущий,
Этот лгущий, неверный шум в городском саду.
То ли ночи стали светлей,
То ли пиво гуще,
То ли я тебя вижу чаще, чем раз в году.

То ли листья шуршат,
То ли кошки по крышам бегают,
То ли просто окно задрожало от сквозняка,
Ты ступаешь на черные клетки,
А я на белые.
Так что кто-то должен выиграть наверняка.

2.
И мне не важно, с кем ты меня поделишь,
Каких ты в жизни достигнешь еще высот.
Когда ты спишь, ты стремительно молодеешь -
Тебе не дашь пяти или пятисот.

Ты дышишь такими нотами, обертонами,
Твоя голова.. Какая там голова.
Ты так белобрыс, что, в общем, не важно, что на ней -
Январский снег, сентябрьская трава.

Насколько ты независим, насколько вправе я
Хранить ключи бессонных твоих ключиц?
Тебя спасают боги моей окраины,
Все те, кого ты в центр не смог включить.

И мы идем по улицам, будто ищем их,
Такая святая, глупая эта жизнь.
Блаженны нищие духом, поскольку нищему
Открыты закоулки и этажи.

3.
Чтобы так сочинять, нужно много всего уметь,
Различать на ощупь - золото или медь,
Различать на запах, что там - латунь, свинец,
Различать на веру - начало или конец.

Различать, размечать, отмеривать по чуть-чуть,
Темнобровы чухонцы, но белоглаза чудь.
То ли ветер с залива, то ли же кони в рысь,
Но ты так белобрыс ночами, так белобрыс.

Ты меня не отпустишь, но я же не полюблю,
Я отдамся ночью последнему кораблю,
Под конец навигаций в последний ночной заплыв,
Я уйду, твои слова на ветру забыв.

Не жалей обо мне, не жди, не броди, не ной,
Кто там ходит по нашей Троицкой и Сенной,
Кто там курит на Марсовом, греясь возле огня,
Не жалей обо мне, не бойся, не жди меня.

4.
Как ты счастлив, милый мой, мать твою, то есть Господи,
Как ты выращен в этой Троицкой и Сенной
На тебя написан тот самый вселенский ГОСТ, поди,
Тот единственный, самый правильный проездной,

Кем ты выращен, кем ты вылюблен, кем ты пестован,
То ли в вечном споре с режимом, то ли не в нем,
Как ты так живешь на Литейном или на Пестеля,
Без царя, без башки, но при этом с вечным огнем.

Все мои подруги тысячу лет как замужем,
Только я ловлю в лукавом твоем аду
Твой тяжелый луч, твой беглый взгляд ускользающий,
Если выживу - то не жди меня, я приду.

5.
Листвяное, словесное, снежное сыплешь крошево,
Почему, ты такая ласковая, такая брошенная,
Не смотри на это будущее, не трожь его,
Все равно никто не уходит, чтоб навсегда.
Под мостом движенье гномье, чужое, троллье ли,
Под мостом всегда движенье одностороннее,
Не ходи за ним, не мучай его, не тронь его.
До чего холодна вода.
До чего ледяна вода.

© Аля Кудряшева
источник

то_что_горит