Nikavivi все записи автора Мы понимаем, как дорог нам человек
тогда, когда его теряем.
Афоризм.

Мы поняли, что не созданы друг для друга. Нам стало ясно, что мы никогда не принадлежали друг другу, что это было всего лишь увлечением, какой-то бессмысленной игрой. Да, это было так. Но я чувствовал тупую, ноющую боль где-то внутри, далеко-далеко. Я не мог понять что это. Во время нашего расставания я заглушил всё - всё, все свои чувства.
Мы расстались быстро. Я до сих пор не понял, как я мог за какое-то мгновенье почувствовать сколько, сколько не ощущал с самого раннего детства? Мы сидели на лавочке в парке. Был теплый летний день. Над нами ветер шуршал листвой березы, трепал прохожих за волосы и ласково прикасался к телу. Она была немного грустна. Наш разговор был неприятен ни мне, ни ей, но он был необходим. Иначе мы бы вместе утонули в этой жизни. "Все что не делается - все к лучшему", - повторяла она мне. И я согласен с ней. Она умная, даже мудрая.
И вот наступило то мгновенье, которое запомнилось мне на все жизнь, как грустное, но яркое пятнышко моей жизни. Она, не жалея не о чем, нагнулась, что бы поцеловать в последний раз…солнышко быстро смастерило нимб над ее головой - ангел одним словом, даже ангелочек. Почему-то ее грустное лицо озарилось ослепительной улыбкой. Я помню каждую клеточку ее лица. Только тогда я увидел всю ее красоту, не физическую, а ту красоту, о которой говорят умные, просвещенные. Я не видел ничего вокруг, только ее. Ее нимб, ее улыбку и ее душу. Она прикоснулась своими губами к моей щеке. Прикосновение было таким же легким и ласковым, как ласки ветерка. Ее поцелуй, тот безобидный, последний, невинный поцелуй, заполнил меня огнем, он растопил весь лед, который охватил когда-то меня всего, а потом заполнил меня жаром. Нет, это не было похоже на адское пекло, это рай, потому что жар не обжигал, он был приятен и сладок. Как только ее губы отстранились от меня я почувствовал себя на северном полюсе. Мне стало холодно, будто я лишился пуховика. Она, наверное, не могла уйти. Она не могла разорвать все наши отношения разом, резко, быстро и жестоко - не могла. Я взглянул в ее глаза и утонул в печали. Ей жаль. Но поворачивать поздно. Возможно - но этого никто из нас не желал. Я хотел успокоить ее, но не мог даже пошевелиться. Что-то сковало меня. Я никогда не был трусом, но я боялся. Несколько секунд я смотрел в ее безумно красивые глаза. Но даже за эти секунды я смог заметить в них надежду. Да, почти угасшую надежду на будущее! Но надежда должна быть, она умирает последней. Наверняка в моих глазах она тоже заметила ту надежду, которая не хотела умирать.
Она коснулась моего лица своей рукой, так легко, почти незаметно. Пальцы проделали путь от виска к подбородку…. Она встала и пошла. Когда она успела выработать такую чудесную, легкую, красивую походку? Когда? Я раньше и этого не замечал. Я не замечал и того, что ее прикосновения так восхитительны. Она ушла. Она решилась и ушла. Ушла с надеждой на будущее, но с уверенностью, что будущего со мной не будет. Его не будет. Возможно, я глуп, возможно, я трус…. Я упустил счастье. Она была рядом - я ею не дорожил. Она ушла, и я понял, как она была мне дорога, как я ее любил, как я сейчас нуждаюсь в ней, простой девчонке. Всего мгновенье - и я усвоил еще один урок жизни, но остался один.