ТА_САМАЯ_ЮЛА (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора "Я серый голубь.
Я самый плохой, я хуже тебя
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь
ЗАТО Я УМЕЮ ЛЕТАТЬ!"(с)

Scala (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Муравьи, их тысячи, миллионы…Все куда-то бегут, спешат. Они – серые рабочие, которые не получают никакого удовольствия от жизни, просто существуя в этом мире. Они плывут, как река по давно выработанному руслу. И, когда одна капелька отрывается от потока – естественно, что никто этого не замечает. А вода всё уносит, смывая шрамы на белом песке.
…Красивая рыжеволосая девушка с шоколадными глазами сидела на крыше многоэтажки и наблюдала за происходящем внизу, за этим стадом, которое постоянно движется в никуда. Сегодня она ненавидела их, ненавидела так сильно, как даже представить себе не могла. Неужели она на такое способна? Но, тем не менее, это чувство поглотило её полностью, накрыло с головой.
Последняя слеза упала на асфальт. Всё, их больше нет. Красные глаза запылали адским огнём. Но был ли это действительно огонь ненависти или, может быть, он отражал отчаяние и боль, которую причинили ей окружающие? Девушка не знала. Столько чувств, они разрывали на части, убивали изнутри . Предательство…То чего она боялась больше всего, и сейчас это не страшный сон – это реальность. Как же один-единственный момент может изменить жизнь, в секунду разрушить всё счастье! За что?
Пальцы девушки подсознательно сжали, уже пустую, бутылку. Скрипучий громкий звук – стекло под натиском треснуло, как хрупкий шоколад. Осколки острым лезвием вонзались в её руки, терзая плоть, и принося с собой ужасную боль. Маленькие красные капельки начали окрашивать крышу. А девушка просто сидела, тихо, неподвижно, так, будто бы сейчас не с её израненных рук течёт кровь, а на асфальте лужа из чужих слёз. Она просто сидела.
Сзади послышались шаги. Чья-то тень вышла из лифта и приближалась к девушке. Присмотревшись, можно было увидеть молодого красивого парня. Вот он – типичный покоритель дамских сердец. Но почему-то сам с пустыми грустными глазами, две стекляшки и больше ничего. Парень подошел к девушке, пытаясь вести себя не принуждённо, но у него это совсем не получалось, он ели выдавил из себя «Привет», но сегодня это слово имело совсем иной смысл, это было не весёлое приветствие, а начало конца, их конца. В ответ молодой человек получил только молчание. Казалось, девушка его совсем не видит и не слышит. Он приблизился к ней, его взгляд не мог не остановится и сконцентрироваться на красной лужице. Парень схватил девушку за руки:
- Ты что, совсем с ума сошла? – он дёрнул её так сильно, что девушке пришлось подняться, но при этом, глаза её смотрели исключительно вниз. Чего она боялась? Да всего, она ненавидела его и любила, хотела убить и обнять, она ненавидела себя за всё это, она не знала. Наконец девушка собралась с духом и , не поднимая глаз, задала один лишь вопрос:
- Зачем ты делаешь мне больно?
Парня, словно, ударило током, его сердце сжалось, обливаясь кровью, но снаружи он остался холодными и беспристрастным. «Пусть лучше она ненавидит меня, чем потом будет страдать всю жизнь. Она этого не заслужила».
- Разве? По-моему, это не я изрезал тебе все руки.
- Смеёшься… Скажи, ты ведь никогда меня не любил, да? – девушка начала вырываться с его рук.
- Сейчас лгать бессмысленно…Ты права, я тебя не любил и не люблю, - слеза скользнула по щеке молодого человека. Один лишь Бог знал, как тяжело дались ему эти слова. «Хорошо, что она не смотрит и не видит этого». Он только что вынес приговор их чувствам, казнил без суда и следствия. Девушка хотела провалиться сквозь землю, раствориться в воде, исчезнуть с этого мира. Эта фраза, она убивала каждую клетку её тела. Как же такой близкий и любимый человек вдруг оказался монстром, бездушным чудовищем? Но она сильная, она выдержит, она посмотрит ему в глаза…Ложь, кому она врёт? Себе? А смысл? Она и так всё знает…
Парень продолжил исполнять приговор:
- Мне просто было хорошо с тобой, но не более того. Спросишь, что же изменилось? В том-то и дело, что ничего. Мне просто надоело всё это однообразие. Хочется чего-то нового…Только не говори, что ты уже спланировала нашу свадьбу и выбрала имена для детей. Это так глупо. Впрочем, имена запиши, в будущем может пригодится…Пошли, я отвезу тебя в больницу, как бы там не было, но тебе нужна помощь.
Девушка хотела сто раз крикнуть, что ей ничего от него не надо. Но, толи это на неё так подействовал стресс, или большая доза алкоголя, а, может, и потеря крови, но она, как послушная овечка последовала за ним. Они шли, к машине молча. Хотя каждый хотел столько сказать…Хотел, но не сказал. Почему? Этого нам уже никогда не узнать.
Парень оставил девушку в больнице, а сам уехал домой. Но в эту ночь им обоим не было суждено уснуть. Они мотались в постелях, думали, вспоминали, любили и ненавидели друг друга. Но каждый из них принял своё решение, решенье, которое стало роковым для обоих.
Сегодня солнце встало рано. Он чувствовало, хотело переубедить. Зачем совершать такую глупость? А вдруг, у него действительно получится?
Девушка распахнула окно и сделала глубокий вдох. Тёплый весенний воздух наполнил её лёгкие. Цвели вишни. Какой же чудесный у них аромат! Девушка невольно улыбнулась. Она увидела маленьких детей, беззаботно играющих на улице, и это, казалось, ещё больше подняло ей настроение…Но уже через пару секунд солёные ручейки текли по её щекам.”Очередная карнавальная маска жизни. И кого же сегодня она пытается одурачить? Нет, я больше ей не верю…”
Девушка попросила ручку, бумагу и конверт, села за стол и начала выводить красивые буквы на белом листе. Письмо? Но кому?
…Солнце сегодня село рано. Оно не хотело и не могло больше смотреть на происходящие внизу. Голубое, безметежное небо затянули траурные серо-черные тучи. Тяжёлые капли падали на землю, навевая грусть прохожим. Начался дождь, он плакал, рыдал, но было уже поздно, слишком поздно.
После работы парень зашел в цветочный магазин, что бы купить букет оранжевых роз. «Она так их любит!» Он решился, он расскажет ей всю правду и они будут счастливы, пускай только этих два недолгих года, но они будут вместе. Она обязательно поймёт и простит его. Молодой человек направился в больницу, его сердце чувствовало что-то неладное. Оно выпрыгивало из груди, будто бы крича:”Беги скорее, или будет поздно” Но парень не слушал его, не понимал, что оно хочет сказать... он опоздал.
Толпа зевак начала медленно расходится. Санитары убрали тело, и только красное пятно на асфальте напоминало о случившемся. Но его сейчас вытрут, и всё будет, как прежде. Нет, не будет. Никогда.
Молодой человек с роскошным букетом оранжевых роз сидел в кабинете главврача. Доктор пытался что-то ему рассказать, но парень ничего не слышал. Он сидел молча, глаза его смотрели в одну точку, казалось, он сейчас в другом мире, ищет её. Наконец, он заговорил:
- Как могло такое случиться??? Как? Это же третий этаж…с такой высоты при пожаре можно прыгать. Как вы могли допустить такое? - парень схватил доктора и начал им трясти.
-Ппппонимаете… дело не в высоте, а в том, что она просто не хотела жить.
Он отпустил доктора. «Господи, что же я наделал.»
Прошло два дня. «Сегодня её похорона. Нет, этого не может, быть, это просто дурной сон. Но почему я никак не могу проснуться??? » Выходя из дома, парень заглянул в почтовый ящик. Что-то тянуло его туда. Странно, но он не пустой. «Письмо? Кто мне может написать, может, ошиблись ящиком. Нет, адрес мой. А отправитель не обозначен. Обычно такие письма не доставляют». Он вернулся домой и распечатал конверт. Запахло её духами. «Что это?» На бумаге красивым почерком была выведена лишь одна фраза «Никогда не делай ей больно»…
Кладбище, все там находят свой последний покой. Все, кроме самоубийц, для них на кладбище места нет. Они посмели лишить себя того, что изначально было им подарено. Для них закрыт путь в рай, они – грешники, обречённые на вечные скитания между мирами…
Молодой человек положил букет оранжевых роз на могилу без креста и сел на лавочку рядом.
- Глупая…у меня нет никого, кроме тебя, - сказал он, теребя в руках справку с положительным результатом на СПИД, - я тебя никогда не оставлю, прости меня, если сможешь.
Спустя месяц возле кладбища появилась ещё одна могила без креста. Он пошел искать её…

Soliloque_in_me (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора
прошло полтора года и теперь нежданно негаданно"Давай расстанемся на время,со всеми вытекающими из этого...я устал...хочу нового,яркого...."внутри только боль,безумные слёзы,обида за свою обиженную любовь,и снова боль по кругу,не могу встать с постели...истерика...не хочу никого слышать....доверия нет...я будто убита,униженна и не нужна...кому сказать?поможет кто? кого просить? к себе самой жалость....

сввятой (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Все в этом мире чем-то оплачивается. Пять минут сегодняшнего счастья — часом завтрашнего. Любовь — слезами и ревностью. Спорт — травмами и самоограничением. Прочитанньте книги — зрением. Бурная эгоистичная молодость — тоскливой старостью. Приобретательство — вечной озабоченностью и страхом утрат. Успех — отсутствием времени. Карьера — мнительностью и завистью. Большой город -транспортными муками и одиночеством. Маленький город — дрязгами, затхлостью и скукой. Семья и защищенность — отсутствием свободы и назойливым шумом. Красивое тело — страхом съесть лишнюю горошину...






***






Привыкнуть можно к чему угодно. Привыкнуть — хуже, чем получить в нос. Удовольствие возможно лишь тогда, когда предмет мечтаний выдается редко и постепенно, маленькими ложечками.
Допустим, вы любите фарфоровые фигурки, но заставь вас работать в магазине фарфоровых фи­гурок — через неделю возникнет желание явиться на работу с молотом и навести на витрине порядок. Обожаешь шоколад? Прекрасно! Эй там, принесите три ящика! Это все твое — ешь, детка, только все сразу. Что, уже тошнит? А зачем тогда было врать, что любишь?
И так, увы, всегда. Счастье должно ускользать, но в то же время быть дразнящим и близким, что­бы руки не опустились и не появилось желание отказаться от него. Во всех же случаях передоза удовольствие становится привычкой, а то и пере­ходит в свою противоположность. Правило, что лучше недоесть, чем переесть, действует и тут.

сввятой (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Тусклый солнечный свет проникал сквозь уродливые дыры в крыше и бил в глаза. Если бы не фильтры, пришлось бы щурится рукой или закрываться рукой - в общем, пришло, отвлекаться, что не допустимо перед началом миссии.
Сбоку бесшумно подплыла на гравитационный подушках здоровенная фигура, помеченная маркером как «Серафим».
-Обрати внимание,- раздался голос в наушниках голос Макса.
-Что еще?
-А вот – вот лучах пылинки кружатся.
-И что дальше?
-Как это «что»? В предыдущей части даже после патча такой детализации не было. С ума сойти: полная симуляция всех эффектов.
-Подумаешь. Тоже мне чудо. После того, как они воспроизвели наш город и использовали фотографии из базы данных для создания моделей персонажей, меня уже ничто не удивляет. И вообще, нашел время красотами любоваться. Кончай трепаться. Винт, что у тебя?
-Скукотища,- рапортовал Снайпер 1.-На визоре двадцать объектов и две пулеметные турели. По паре стволов на каждой. Вполне возможно, что с бронебойными.
-Вот значит как- с бронебойными. И какой садист эту карту составлял? Узнаю - харю гаечным ключом начищу.
-Мы тут с Севкой троих на прицел взяли. Только скажи - в решето превратим.
Спасибо, удружил. Будто мы с ботами сами не справимся. А вот что с турелями делать? Снайпе¬рам хорошо - сиди себе на пози¬ции да из гаубицы постреливай. Хотя наверняка матерят они нас сейчас, на чем свет стоит: все ве¬селье мимо них проходит. Вслух, разумеется, я этого не сказал, а лишь поблагодарил Винта за опе¬ративность и прозорливость. В ответ мне злобно скрипнули зу¬бами.
- Значит так, пацаны, - обра¬тился я к пилотам пяти "Серафи¬мов", окруживших меня полу¬кольцом. Точнее, к пяти членам киберспортивной команды "Lan-ces&HammerS", участвующих в отборочных соревнованиях по иг¬ре Serafim Ops: Warriors of Steel 3 - симулятору оператора боевого доспеха "Серафим". - Против нас двад... семнадцать ботов плюс две турели с бронебойными. Только без паники. Штурмовые врываются внутрь и устраивают беспорядок. Остальные ведут прикрывающий огонь. В первую очередь сосредотачиваемся на турелях.
-А получится? - робко поин¬тересовался Себастьян. - Коман¬ду Фокса на штурме здания зава¬лили. Теперь только через год в отборочных участвовать смогут.
-Просто Фокс, к твоему све¬дению, - с наигранной беспечнос¬тью сообщил я, - начитался кни¬жек по стратегии и возомнил себя докой-полководцем. Как следст¬вие - перемудрил с тактикой. Пусть теперь дома сидит и даль¬ше читает.
- Чур, я с тобой осадным, -гаркнул Макс.
Мы подплыли к стене, разде¬лявшей два ангара. За ней, по за¬данию, находилась база условно¬го противника. Кажется, каких-то наркодилеров. Впрочем, не¬важно - боты они и есть боты. Спросите, как мы собирались ту¬да проникнуть? Элементарно: многотонные громадины "Сера¬фимов" не располагают к выра¬ботке сложных тактических при¬емов. Дураком был Фокс. Мы по¬ступим проще, а посему умнее: проломим кладку и под шумок перестреляем всех супостатов. Только и делов.
-Знаешь, - неожиданно подал голос Макс, - я всегда боюсь, что встречу самого себя в игре. Они ведь используют лица живых лю¬дей для персонажей. Ну, как на боте моя рожа окажется?
-Глупости, - перебил я. - Шанс мизерный.
-М-да? А вот Вениамин гово¬рил, что встречал себя в виртуалке. Давно еще дело было – в первой части Serafim Ops, когда за место в полуфинале грызлись. Фигурки тогда еще без "ультра мэппинга" делали, так что реали¬стичностью и не пахло, но все равно неприятно.
-Глупости, - повторил я. - Ти¬пичная киберспортивная байка. Слушай больше.
-Как знаешь, - Макс обижен¬но засопел. - Кстати, как там Ве¬ниамин?
-А как он может быть? Рако¬вые опухоли сами не проходят. Скоро из стационара в интенсив¬ную терапию должны перевести.
- Ужас, - прокомментировал Макс, и его "Серафим" словно пе¬редернул плечами. Наверное, по¬казалось.
-Да, ужас, - согласился я. - А теперь - вперед. Координатор, включай таймер!
***
Первая турель, познакомив¬шись с гранатой из моего подствольника, моментально выпала в осадок. Вторая успела безнадеж¬но испортить полировку передне¬го дефлектора. Превратился бы я в дуршлаг, если бы несущийся на полном ходу Макс не протаранил ее головой с грацией и изящест¬вом, на которые способен только человек, умеющий водить маши¬ну. За нашими спинами все еще осыпалась кладка, а помещение уже наполнилось грохотом авто¬матных очередей. Патроны в ка¬рабинах у "Серафимов" знат¬ные - не какой-нибудь хилый 5,45, а все 14,5. Такими можно вертолеты сбивать. Наушники подавляли большую часть шума, но, будь поблизости люди, у них бы лопнули барабанные перепон¬ки. Краем глаза отмечая, что эф¬фекты частиц пыли и каменной крошки действительно выглядят впечатляюще, я шел, разбрасы¬вая какие-то коробки и пострели¬вая в бегающих от стенки к стен¬ке ботов. Внезапно целеуказатель метнулся вниз. Я дернулся в том же направлении, и мой ствол бук¬вально уперся в жмущуюся к ящику фигуру. Худощавое тело¬сложение, феерическая клякса вместо прически, веснушчатый нос с благородной горбинкой - все это было так знакомо. "Винни?" - пробормотал я. Макс боялся, что придется застрелить себя в виртуале, а вот не подумал он, како¬во это - застрелить "друга"?
-Глеб, фигли ты там застрял? Пятнадцать секунд осталось! - проорал кто-то в наушниках.
Я сглотнул подкативший к горлу ком. Скольких электронных болванчиков, которые так же за¬гораживались руками, молили о пощаде и даже пытались уползти, я распылял на байты. А этот... Ну да, выглядит как Винни. Что ж поделаешь. Это всего лишь бот.
-Глеб!
Я поднял на мгновенье став¬шую деревянной руку и нажал на спусковой крючок. Пуля хищно устремилась к цели и пригвозди¬ла ее к полу. Жуткое зрелище -напоминает разбитую об стену миску со свекольным салатом. Впрочем, я уже привык - насмот¬релся в высоком разрешении на вываливающиеся виртуальные внутренности.
Это всего лишь бот.
Перекрестие электронного прицела сменилось мигающей надписью "Миссия выполнена". На таймере оставалось еще це¬лых пять секунд. Ну, и кто там сомневался, что мы справимся? Лучшие солдаты - это дети. Так любил говорить Фокс. Пожалуй, самое умное из его изречений.
Я снял видеопанель с головы и отсоединил штекеры от нейрослотов. Во рту пересохло, как по¬сле сна. Рядом хрустели затек¬шими конечностями и сладко по¬тягивались остальные бойцы вир¬туального фронта. Моя команда. Точнее, команда Винни, когда он еще был капитаном.
По коридору шли развеселой гурьбой. Ребята смеялись и дели¬лись впечатлениями. В пол-уха, прослушав поздравления коорди¬натора - доброго усатого дядечки по имени Никон Константинович, мы сгрудились у окошка диспет¬чера получать честно заработан¬ный выигрыш. Штурм здания за сорок секунд - это стоит первого места и щедрых премиальных. Только вот мне было что-то не до смеха. Я буквально оторвал Макса от местной пиарщицы, с которой он самым бессовестным образом лобызался за углом. Что он только в ней нашел: я навскидку могу назвать минимум два места, в которых этой оглобле с глазами не хватает "солидного числа полигонов".
Узнав о случившемся, Макс крепко задумался и выдал совершенно гениальный совет.
- Позвони Beниамину, - с железо бетонной уверенностью в голосе сказал он.
-Без тебя бы не догадался, -фыркнул я. - Не нужно ему про игру напоминать.
-Почему? - искренне удивился Макс. Интересно, он и правда та¬кой лопух или прикидывается?
-А ты серым веществом поше¬вели. Он был капитаном команды чемпионов и чем кончил?
-Всякой дрянью. Давно хотел спросить: а от чего у него это... Ну, сам знаешь.
-Ты же в курсе, что парень баловался наркотиками.
-Да, из-за проигрыша в Выс¬шей лиге, по-моему.
-По многим причинам. Зава¬лился в лиге, да еще с девчонкой поцапался, учебу забросил сов¬сем. В общем, черная полоса на зебре, как в том анекдоте.
-Сломался, - понимающе за¬кивал головой Макс.
-Нет. Такие, как Винни, не ло¬маются. Они надламываются. Хо¬тя, поди разберись, что хуже.
-Все-таки позвони ему, - с се¬рьезным видом заявил Макс. Ока¬зывается, он умеет быть серьез¬ным. - Капитанов нужно помнить.
-Если они сами о тебе не забы¬вают, - хмыкнул я и, не попро¬щавшись, направился к лифту.
Перед глазами все еще стояла картина, где я смотрел на друга через перекрестие прицела.
Капитанов нужно помнить...
***
Яков полусидел-полулежал на диване, заполнив своим не в меру упитанным телом почти все его пространство. Так развалиться перед телевизором нужно уметь. Ноги он закинул на столик, а ру¬ками отправлял в достойный фильма ужасов зев горсти жаре¬ных сухариков. М-да, бездель¬ник - это не диагноз, а состояние души. Так он сам любил говорить, и явно не в целях самокритики.
-Здорово, братец, - скаля зу¬бы, крикнул он, когда я зашел в гостиную. - Как дела в вашем доблестном НИИ автоматики и пу¬леметики?
-Строчим потихонечку, - без особого энтузиазма отшутился я.
-Не надоело бездельничать-то? - с язвительной ухмылкой по¬интересовался брат. - Или ты до старости в игрушки играть бу¬дешь?
-Кто бы говорил о безделье, -огрызнулся я, хоть и отдавал себе отчет в том, что в субботу кто угодно может себе позволить про¬вести день в горизонтальном по¬ложении на диване. Правда, до¬статочно было взглянуть на пузцо Якова, дабы понять, что он этой возможностью регулярно злоупо¬треблял.
Я отправился на кухню и, взяв из холодильника бутерброд, вер¬нулся в гостиную. По телевизору показывали блок новостей- обычную кашу из заурядных со¬бытий: еще три недавно разве¬данных месторождения нефти оказались ложными, Зеленые по¬дали очередной протест против китобойного промысла- упорные ребята, перестрелка в западном районе города - столько-то ране¬ных, два человека погибли. Все это уже перестало хоть сколечко меня впечатлять. Когда собствен¬норучно расстреливаешь людей, пусть и виртуальных, но так реалистично сделанных, к насилию начинаешь относиться куда спо¬койнее. Может быть, я просто за¬черствел?
Подразделение "Леградо" провело зачистку подпольного склада нелегальной фармацевти¬ческой продукции. О, а вот это уже интересно.
По телевизору показали поли¬цейские машины с воющими си¬ренами, какие-то полуразрушен¬ные здания, даже продемонстри¬ровали труп контрабандиста, ра¬зумеется, с соблюдением всех мер цензуры. А потом... Потом камера дала крупный план "Се¬рафима". Остальные машины по очереди заходили в свой транс¬портер. Их движения были чет¬кими и слаженными. Вот это тре¬нировка! Недаром пилотов назы¬вают элитой. Красивые боевые доспехи с плавными обводами корпуса других не достойны. Сам я управлял ими много раз, жаль, что лишь в виртуалке. А как бы мне хотелось хоть разок посидеть в настоящем.
-Даже и не думай, - захихи¬кал Яков, поймав мой мечтатель¬ный взгляд. - Это игрушки для серьезных профессионалов, а не для шестнадцатилетних мальчи¬шек, играющих в солдатиков.
- Слушай, почему бы тебе не притвориться, что ты меня ува¬жаешь?
- Так ты повода не даешь- только и умеешь, что мечтать. Сколько еще ты сможешь выиг¬рывать на турнирах, не задумы¬вался? Рано или поздно придется выйти из виртуального мира.
-Мой "виртуальный мир" мо¬жет оказаться куда реальнее, чем тот, в котором живешь ты. Я выигрывал и буду выигрывать: у меня отличная команда и замеча¬тельный капитан... Был. Кибер-спортсмены еще в историю войдут.
-Вы в историю не войдете- вы в нее вляпаетесь. Причем с размаху и сразу по уши. И кстати о капитане, - оживился Яков, - я с родителями Вениамина на про¬шлой неделе разговаривал. Зна¬ешь, что им один врач сказал? Знаешь? Есть вероятность, что раковая опухоль спровоцирована именно частой игрой в этом ва¬шем Клубе. Дескать, на нейрослоты поступают сигналы, вызываю¬щие необратимые изменения кле¬ток.
-Бред! - прошипел я, заки¬пая. - Винни хоть сюда не при¬плетай.
-А вот буду приплетать. Буду! Потому что-то же самое может случиться у тебя, моего брата.
-Bay, ты заметил, - бросил я через плечо, направляясь в свою комнату. Продолжать "беседу" откровенно не хотелось
-Припомнишь еще мои слова,- раздалось сзади.- Реальность- она, знаешь ли, на вкус горькая.
Без тебя бы не догадался.
-А не пошел бы ты? - крикнул я. Охренеть какой конструктив¬ный разговор получился.
Закрыв дверь, я перевел дух и обдумал услышанное. Значит, кто-то считает, что из-за игры может появиться рак клеток. Не¬ужели в Клубе об этом ничего не знают? Там ведь самые передо¬вые технологии. Стали бы они проводить турниры и тренирова¬ли киберспортсменов, если бы это оказалось вредным для здоровья? Не может такого быть. Винни просто перебрал с наркотиками.
Винни... Позвонить ему. Капи¬танов нужно помнить.
Медленно, почти через силу, я снял трубку телефона и задал адресата. После нескольких гуд¬ков раздался голос автоответчи¬ка. Странно, обычно Винни сам диктовал приветственные сооб¬щения, типа "здравствуйте, вы позвонили в пункт добровольной сдачи донорских органов. Чтобы пожертвовать почку, нажмите 1. Чтобы пожертвовать мозг, если он у вас есть, нажмите 2. Чтобы отколоть кусок от сердца, нажми¬те 3". И дальше в том же духе - у него был своеобразный юмор. В чем же дело?
Дождавшись сигнала, я долго сопел, собираясь с мыслями и придумывая, чего бы сказать.
- Привет.
Родил.Гениально!
- Винни, это Глеб. Хотел вот поинтересоваться, как у тебя де¬ла. Знаешь, а мы сегодня в отбо¬рочных победили. Да, глядишь, до Лиги дотянем... А ведь все благодаря тебе: ты нас собрал, познакомил. Винни, ты не поду¬май, что мы тебя забыли. Вовсе нет - ребята тебя вспоминают ре¬гулярно, - врал я напропалую (как это учитель в школе назы¬вал - "ложь во спасение"?). - Мы ведь все тебе обязаны и... очень ждем тебя обратно. Выздоравли¬вай скорее и возвращайся. Сей¬час капитан я, но не могу отде¬латься от впечатления, что я все¬го лишь доделываю начатую то¬бой работу. Закончи ее, Винни. Ты ведь всегда считал, что мы лучшие...
Внезапно трубку сняли. Я за¬таил дыхание, но вместо голоса друга услышал хрипловатый фальцет его матери. Складыва¬лось ощущение, что она задыха¬лась, будто после пробежки.
- Вероника Николаевна, здрасьте, а Вениамина позовите, Пожалуйста.
- Глеб... - голос надломился, словно сухая ветка под сапогом лесничего, - Вениамин, Умер!
На том конце послышались всхлипы, новые вздохи, и трубку повесили.
Я.словно во сне, пятясь, ото¬шел к стенке и медленно сполз по ней. Вот, значит, как. Был чело¬век - нет человека. Чертова опу¬холь. Винни, ну почему же ты сразу не захотел лечь в больни¬цу? Ножей хирургов боялся? Смешно: ты боялся лишь одного- проиграть. Как же так... Из-за чего?
Хороший вопрос. Я мгновенно вышел из ступора. Из-за чего? Врач полагает, что заболевание спровоцировано играми. Однако в Клубе ничего об этом не говори¬ли.
Из дома я вылетел пулей, ос¬тавив Якова в полном недоуме¬нии дожевывать свои сухарики. Ноги несли меня к невысокому, но на удивление обширному по площади зданию. Понятия не имею, откуда появилась эта стой¬кая уверенность, что ответы на вопросы можно найти именно в Клубе. По детской наивности ли, а может быть, просто по глупос¬ти. С другой стороны, куда еще я мог пойти в своем стремлении до¬копаться до истины?
- Опаньки! - вскинул брови охранник на входе. - Какими судьбами?
- Привет еще раз, - изобразил я на лице кривую улыбку. - Руслан дело такое - у меня инет дома пырубили, а школе после- завтра доклад сдавать с объемными иллютрациями. Пустишь?
- Вообще-то не положено без координатора.- замялся охран¬ник.- Слушай, Глеб, а возьми меня к себе в команду, а?
Приплыли! Вот, оказывается, что все это время хотел спросить у меня Руслан, вот почему он в присутствии моей команды мол¬чал и прятал глаза. Оказывается, ему тоже хочется славы чемпио¬на. Всем хочется. Но стать луч¬шим из лучших в реальной жиз¬ни очень сложно. Да и возможно ли? Гораздо удобнее уйти в дру¬гой мир - мир электрических це¬пей и бесконечных информацион¬ных потоков. Там значительно проще оседлать волну удачи и выбиться в чемпионы. Что бы я ответил, попроси он об этом вче¬ра? Скорее всего, смущаясь и краснея, попытался объяснить, что он слишком привязан к ре¬альности. Чтобы освоиться в вир¬туальном мире, необходимо со¬хранять непосредственность рас¬судка. Именно поэтому в кибер-спортсмены берут лишь детей. Лучшие солдаты - это дети.
Но мне нужно пройти. Извини, Руслан, придется дать тебе лож¬ную надежду.
- Почему бы и нет? - развел я руками. - Мы всегда рады новым
лицам. Давай я в понедельник по¬говорю с координатором. Глядишь, скоро вместе воевать будем.
- Здорово! - просиял Руслан и заговорщицки улыбнулся. - Про¬
ходи, раз уж тебе так надо. Вот тебе мой пропуск. Только ты,
это... в Зал и никуда больше, ладно? А то у нас обоих большущие проблемы будут.
- Не вопрос, - усмехнулся я,
сметая со стола карточку-пропуск. - Я туда и обратно. Вот увидишь.
***
Игровая программа приветли¬во раскрыла передо мной объя¬тия, но я грубо отпихнул ее и свернул в другой информацион¬ный лоток. Искать. Мне сейчас не до развлечений. Нужен план зда¬ния. Где могут храниться меди¬цинские сведения? Архив или, может, мед. блок? Нужно прове¬рить и то, и другое. Так, что тут у нас? Серверная, ага. Бухгалте¬рия, отдел программных разрабо¬ток, ангар "Серафимов"... Чего?!
Какой такой ангар? Клуб - это одна из пяти крупнейших орга¬низаций, спонсирующих соревно¬вания в виртуалке и тренирую¬щих киберспортсменов. Откуда здесь могут быть военные анга¬ры, да еще с такой аппаратурой, как "Серафимы"? Где-то внутри начало скрестись острыми когот¬ками нехорошее предчувствие.
Внезапный сигнал мобильного разрезал тишину. Я чуть не под¬прыгнул от неожиданности. Схва¬тил тонкую пластину трубки, ак¬тивировал.
-Привет, Глеб, - раздался голос Макса. Только его не хватало.
- Извини, я сейчас не могу говорить.
- Про Вениамина слышал? – не унимался тот.
- Да, - стиснув зубы, ответиля. - Рак его добил.
- О чем ты? Его же сегодня вовремя перестрелки убили. Ты разве не знал? - удивился Макс. –Когда "Леградо" зачищали склад с наркотиками, один из них в Вениамина попал. Видно, тот новый
канал получения дури искал. А ведь обещал бросить...
Трубка упала на пол. Все-таки не разучился я шокироваться. Не зачерствел. Как-нибудь на досуге надо этому факту порадоваться,
Винни убили. Не наркотики и не игровая программа, а кусок металла, пущенный бойцом в "Серафиме". Кто сказал, что эли¬та не может убивать невинных? Хотя, что же это за элита такая?
***
Звук шагов рикошетил от уз¬ких стен коридора, создавая жут¬коватое эхо. Я, не чувствуя под собой пола, летел к цели, обозна¬ченной на карте как "ангар". По¬следние двери, реагируя на про¬пуск, щелкнули замками и от¬крылись.
Они стояли здесь. Пятьдесят боевых доспехов класса "Сера¬фим". Каждый находился в кап¬суле, от которой по потолку тяну¬лись толстые кабели к несколь¬ким терминалам. Я положил дро¬жащие руки на пластины управ¬ления. По экранам забегали знач¬ки текстовых файлов, фотогра¬фий, сведений из архивов и тех¬нические спецификации. Все све¬дения хранились здесь - в этой лаборатории по тестированию но¬вых видов оружия...
Когда были созданы первые механические экзоскелеты (так назвали прототип "Серафима"), выяснилось, что обратная связь нейроуправления работает с не¬большим изъяном: машиной мог¬ли управлять только дети. Лишь их не до конца сформировавшие¬ся психика и моторика могли подчинить себе электронные це¬пи многотонных боевых аппара¬тов.
Но как сделать из детей сол¬дат? Как заставить их убивать добровольно? Тогда была приду¬мана игра. Они превратили нас в кровожадных убийц, которые по¬лучают от кровопролития удо¬вольствие. Мы играли и соревно¬вались в виртуалке,а в реальном мире гибли люди. Неважно, хоро¬шие или плохие. Очень удобно: в зале развлекаются ребятишки, а где-нибудь в городе отряд робо¬тов сеет смерть направо и налево.
Какая ирония. Нас столько раз пугали тем, что мир, в котором мы живем, может оказаться вир¬туальным. А никто не подумал, что мир, в котором мы играем, может оказаться реальностью? Нет, мы предпочли верить, что турниры помогут решить наши проблемы, и убежали от реально¬сти. Что за слово красивое Яков мне говорил? Эскапизм, кажется.
Самое страшное... Меня как током ударило.
Винни.
Они убили его.
Я убил его. Нажал на курок и размазал по полу. Уже тогда нужно было остановиться и заду¬маться, но нет. Предпочел спи¬сать этот феномен на игру. Удоб¬но валить все на программу- чувство ответственности сразу испаряется.
Однако нас ведь никто не об¬манул. Мы хотели стать лучшими солдатами, и таковых из нас сде¬лали.
На моем лице заиграла злоб¬ная улыбка. Я прошелся вдоль рядов машин и остановился у капсулы "'Серафима'" с поцара¬панным передним дефлектором. По всей видимости, его не успели заменить. После включения пита¬ния грудные пластины отъехали в стороны, открывая путь во чре¬во доспехов. Значит, ими можно управлять и изнутри. "Что ж,- подумал я, - сейчас я похваста¬юсь, чему вы меня научили".
***
Стены и переборки разлета¬лись под моими ударами, словно фанерные. Мечта сбылась: я си¬дел в настоящем "Серафиме". Жаль только, что это не принесло абсолютно никакой радости. Все, что я чувствовал,- пульсирую¬щий комок ярости, который с каждым ударом сердца рос и рвался наружу. Они научили ме¬ня не бояться убивать, и я не бу¬ду бояться. Игра продолжалась. Пусть на этот раз рядом нет ко¬манды, но я справлюсь. Винни, я отомщу.
Надсадно выла сирена. Под потолком с бешеной скоростью вращались сигнальные лампочки. Навстречу время от времени вы¬бегали вооруженные люди и ца¬рапали мою вторую кожу авто¬матными очередями. Одна пуля, кажется, попала в сочленение су¬ставов - ногу обожгло кипятком. Глупые боты - у меня код на -бес¬смертие. Меня нельзя убить, хоть гранату кидай. О, один кинул. От взрыва заложило уши. Что это за странный привкус во рту? Стран¬но. Яков говорил, что реальность на вкус горька, а она оказывается соленая.
Хрупкие человеческие тела разлетались, оставляя на стенах багровые подтеки. Плюс сто оч¬ков в мою копилку!
Добраться до центра и уничто¬жить архивы. Никто больше не будет обманут.
Проломив очередную стену, я оказался во внутреннем дворе. Стоял тихий вечер. В такую пого¬ду гулять бы по парку, обнимая за талию какую-нибудь девчон¬ку.
Внезапно мне в глаза ударил яркий свет. По всему периметру парка зажглись мощные прожек¬торы. Когда зрение восстанови¬лось, а перед взглядом прекрати¬ли пляску разноцветные пятна, я увидел, что меня ждали.
Во дворе стояли ни много ни мало - восемь "Серафимов". С ка¬рабинами и гаубицами наизготов¬ку.
Привет, ребята. Вы тоже хо¬тите поиграть? Здорово, а то я уже успел заскучать. Присоеди¬няйтесь!
Выстрелили они одновремен¬но. Десятки бронебойных патро¬нов устремились к цели. Я услы¬шал противный скрежет дефлек¬торов. Потом что-то затрещало. Уж не мои ли кости?
***

Перекрестие электронного прицела сменилось мигающей надписью "Миссия выполнена". На таймере оставалось еще це¬лых пять секунд.
Фокс удовлетворенно хмык¬нул. Ну, и кто там сомневался. что его команда справится в сле¬дующий раз? Для них нет ничего невозможного. Ведь дети - это лучшие солдаты. Он всегда так говорил. И дурак тот, кто в это не верит. Хотя бот, конечно, слабенький попался. Пусть и сидел в таком же "Серафиме", но оказал¬ся без оружия. Короче, не было у него шансов.
Эпилог
Сначала я почувствовал ноги. Потом руки. Затем глаза, кото¬рые в ту же секунду попытался открыть. Что удивительно - по¬лучилось.
Я находился в кресле посреди какого-то помещения с большим окном. На медблок не похоже. У окна располагался квадратный стол успокаивающе-каштанового цвета, за которым сидел некий субъект, поблескивающий абсо¬лютно лысым черепом. В руках он вертел миниатюрную фигурку "Серафима". С минуту мы играли в гляделки, хотя я прекрасно по¬нимал, что до бесконечности это длиться не может. Нужно что-то сказать. Хоть что-нибудь.
- Где я? - ну вот, сказал. Те¬перь сам не рад.
- Глеб, Глеб,- со вздохом покачал головой человек.- Что же ты натворил-то? Куда тебя понесло, парень?
В его голосе звучал укор. При¬чем совершенно беззлобный, как будто он обращался к маленько¬му несмышленому ребенку, кото¬рый опять описался во сне. Самое страшное, что от его тона мне стало стыдно. Захотелось скуко¬житься и потеряться в этом здо¬ровенном кресле. Спрятаться, чтобы никто не нашел.
- Я... я... - сами залепетали губы. - Не хотел. Винни умер. Вот я и пришел. А тут "Серафимы". Я
испугался...
- Знаю, Глеб, - добродушно улыбнулся человек. - Нам всем порой бывает страшно. Ты в этом
не виноват.
А вот про вину - это он зря. Глубоко внутри снова запульси¬ровал кокон ярости, готовый рас¬пуститься цветком разрушитель¬ного взрыва.
- Виноват?! - вскричал я. – В чем же это я могу быть виноват?
Вы использовали нас, использо¬вали как тряпки, чтобы стирать грязь с пола. Как вы могли? Как
только в голову пришло столько времени использовать детей в качестве орудий убийства?
Человек стоически выдержал эту гневную тираду: ни разу не перебил и даже не взглянул в мою сторону. Его взгляд был при¬кован к фигурке "Серафима", ко¬торую он все быстрее вертел в руках. Значит, все-таки нервни¬чает. Задел я тебя - попал туда, где больно.
- Успокойся Глеб, - с видом великомученика сказал он. - Де тей мы не использовали и ис¬пользовать не собираемся. Мы ведь не звери.
- А нас? - возразил я.
- Эх, Глеб... Кто тебе сказал, что ты ребенок? Кто тебе сказал, что ты вообще человек?
Оба вопроса явно входили в разряд риторических. Субъект наградил меня усталым взглядом и продолжил говорить, не дожи¬даясь ответа. Да и что я мог отве¬тить? Ничего, только сидеть и бестолково хлопать глазами.
- "Серафим". – проговорил субъект, - великое творение рук человеческих. Почти идеальное оружие, которое можно совер¬шенствовать до бесконечности. Солдатам больше не нужно трястись в танках, париться в подводных лодках, заучивать функции кнопок в кабине самолетов. Им достаточно лишь подумать, и машина сама все сделает. Это правда, что только детская психика может справиться с нейрон¬
ной обратной связью. Признаться, когда-то на самом деле планировали деле привлекать к работе подростков, - он на какое-то время замолчал и закрыл глаза, на пухлых скулах заходили желваки. - Это грех, который останется на нашей совести. Мы были вынуждены отказаться от затеи. Мы ведь не звери, Глеб- Тогда в дело вступили вы.
- Так кто "мы"?! - не выдержал я. Что он про зверей заладил? Как будто заклинило.
- Глеб, ты - боевой искусст¬венный интеллект пятого поколения.
Я застыл с раскрытым ртом. Искусственный? Ненастоящий? Какой-то жалкий софтвер. Да что происходит?
- Но... как же команда. Мои родители. Черт возьми, я в школу хожу!
- Это ваш мир, Глеб. Мы со¬здали его специально для тебя и таких, как ты. Понимаешь, простую программу можно обучить тактическим приемам, научить ее метко стрелять, просчитывать действия противника. Но она ни¬ когда не поймет самых элемен¬тарных вещей. Например, почему нужно прикрывать спину друга. Как отличить преступника от за¬конопослушного гражданина. Это должно прийти само. Для этого мы создали симуляцию нашего мира и подселили туда вас.
- Сколько? - только и смог вы¬
давить я.
- Пятьдесят. Ровно столько,
сколько ты "Серафимов" видел в
ангаре.
- А остальные?
- Тоже искусственные интеллекты. Только гораздо примитив¬нее. Есть достаточно продвину¬тые модели, которые "в курсе". Например, координаторы... И твои, хм, "родители".
- Что вы теперь будете делать?
- Грехи замаливать, - стиснул
зубы человек. - Вопрос в другом:
что теперь будешь делать ты?
Сейчас - в этот самый момент ты
можешь сделать выбор. Ты мо¬жешь определить свою судьбу.
Перед тобой открыты все дороги, и я обещаю, что любое желание будет исполнено. Мы ведь не звери.
- А мы? - злобно оскалился я.
- Нет. И никогда не должны были ими стать. Нам этого не хо¬телось. Честно.
- И я имею право "хотеть"?
- Теперь да. Имеешь. Мы так и не уяснили, что вы, по сути, те же самые дети. Дети не должны страдать. Прости нас, Глеб. Про¬сти меня...
Он у меня еще прощение про¬сить собрался. За какие-то там страдания. А страдал ли я? Мысль пришла в голову неожи¬данно. Разве можно было мою жизнь назвать страданием? Ведь у меня было все, что только мог пожелать. А этот человек изви¬няется передо мной. Что я дол¬жен ответить? Что бы сказал на моем месте герой какого-нибудь крутого фильма? Быть может, потребовал бы свободы. Только куда идти? Где наслаждаться этой свободой? Да и не нужна она мне была. Меня интересует сов¬сем другое. Я хочу...
- Отпустите меня, - тихо ска¬зал я.
- Глеб, пойми, ты не сможешь
жить в Сети самостоятельно,- запротестовал человек. Глупый, он думает, что я хочу сбежать.
- Вы не поняли. Отпустите ме¬ня ил мира детства. Я хочу быть пилотом.
- Правда? - в глазах человека отразилась недоверчивое удивление.
- Да. Вы же знаете, что лучшие солдаты - это дети. Я хочу быть солдатом. Я хочу быть лучшим.
- Глеб, я... Спасибо. Ты не представляешь, сколько это для меня значит. Ну, в таком случае... - фигурка "Серафима" вы¬ скользнула из его рук, проехалась по столу, спрыгнула вниз и начала расти. Она увеличивалась в размерах, пока но заняла собой
полкомнаты. На груди доспехов разъехались пластины, открыв доступ внутрь. Я посмотрел в темное чрево машины, а затем оглянулся. Они все стояли за мной. Вениамин, родители, даже усатый Никон Константинович. Я подошел к Винни.
- Забавно получается. - Ус¬мехнувшись, я потупил взгляд, - Я не настоящий, ты дал сбой и
ликвидировался.
- Переживем, - улыбнулся он в ответ. - Мы ведь лучшие. По¬путного тебе ветра, капитан. Я
отправляюсь на переподготовку. Приглядывай там за мной.
- Еще повоюем.
Пора. ,
Я подошел к ''Серафиму" и посмотрел на лысого человека, теребящего лацкан пиджака.
- Тебе не за что винить себя, - как можно мягче сказал я. – Быть лучшим - хорошее чувство. Спа¬сибо, что ты мне его подарил...папа.
Прежде чем створки пластин закрылись навсегда, я успел уви¬деть, как по щеке человека ска¬тилась одинокая слеза. Изобре¬татель системы нейроуправления и никудышний психолог. Он слишком долго носил в себе вину за нервные срывы детей-пилотов. Ему нужно отдохнуть. Теперь я буду лучшим не только ради се¬бя, но и ради него тоже.
Поскриптум
- Глеб, мне, конечно, приятно работать с тобой в команде, но это полный абзац, - заявил Фокс.
- Что же тебя так испугало?
- Как это "что"? Три танка, одна зенитная установка и пять индивидуальных ракетных ком¬плексов! В пору вешаться.
- Да, несладко им придется.
- Ты издеваешься?
- Отнюдь. Эй, пацаны, есть ли у кого-нибудь желание свалить с
поля боя, пока не поздно?
- Никак нет, капитан! - раз¬дался дружный хор голосов.
- Отлично, тогда давайте покажем координаторам хорошее
время. Вперед!
И двадцать "Серафимов" ри¬нулись к одной единственной це¬ли - стать лучшими. Ведь дети – лучшие солдаты!!!

ПоследняЯ_ОсенЬ (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Попрощалась с друзьями на троллейбусной остановке. Пора было домой, родители ещё не звонили, но минуты быстро убегали. Подъехал долгожданный троллейбус. - Ребята, бегу, до встречи, завтра на заброшку. - Давай беги! - Приятно было пообщаться, до встречи…( новый знакомый, приятель лучшего друга) Залетела в троллейбус, старый и шумный. Подошёл замученный контролёр. Несчастливый билет. Сиденье у серого окна, 7 остановок до дома. Пустота в душе, рой болезненных мыслей. Звонок. Надежда, что это старший брат. Раздражённый голос матери. - Где ты? - Мам, еду. - Хорошо. Гудки, обида не за что. Едет, вглядываясь в серое окно в надежде увидеть кого-то из знакомых или друзей. Пусто, никого, только усталые лица горожан после работы и изредка улыбчивые пары влюблённых. Вот в этой паре видно, он не любит её, раздражённо отвечает на вопросы 16-тилетней девчёнки, которая души в нём не чает. Он уйдёт от неё спустя месяц или неделю, причинит ей боль, девочка обозлится и возненавидит мир. Слёзы, депрессия. Вторая пара. Счастливы, любовь у обоих. Спокойно. Лица, лица, лица, чужие, ни одного родного. Рой мыслей разгуделся, мигрень. Троллейбус еле плетётся. Сорок минут езды кажутся вечностью, домой, домой, скорей домой, к маме, к любимой игрушке и Люмэну. Чётвёртая остановка до дома. Люди выходят, люди заходят. Сонно расматривает лица, никого. Показалось, мелькнул его образ. Он! Точно он! Именно! Стоит на остановке с другом, разговаривает, смеётся. Живёт… Как давно не видела его, больше полугода. В горле пересохло, лехорадит, судорожно достаёт мобильный из рюкзака. Маяк. Ждёт. Не ответил. Обида, пусто. Двери закрылись. На секунду потеряла его из виду, страх, ужас. Нашла взглядом, улыбается, живёт… Троллейбус тронулся. Уезжает. Паника. Нет, нет!! Не уезжай!!! Мысль, остановить троллейбус, вырваться на остановку, подбежать. НЕТ! Сидит на месте. Комок в горле, сама себя спрашивает : Ведь было, ведь любил, прошло, забыл… Он стоит на остановке, не подозревая, что она только что была рядом. Уезжает, уезжает домой. Слёзы на глазах, почти забытая боль рвётся наружу. Хочется кричать. Уехала. Мелкие осколки воспоминаний, мимолётная улыбка. Звонок брату, дорожащий голос, просьба позвонить домой через час. Остановка, магазин, подъезд, лифт, звонок в дверь. Мама, дверь, комната, дверь на замок, Тишина, пустота, Люмэн. Одеяло, мишка, слёзы. Память встревожена, словно лезвием по старому рубцу, снова капля крови. Смс-ка, приветсвие,его ответ, успокоительное, сон…

Simenkova (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора 3 года
ты меня любишь?
люблю..
тогда своруй для меня конфет

она сидела радостная и ела конфеты в то время как меня били по заднице за украденные конфеты

5 класс
ты меня любишь?
люблю..
тогда напиши за меня контрольную
ей поставили 5 а мне 2 чтобы больше не давал списывать

9 класс на дискотеке
ты меня любишь?
люблю..
тогда достань мне таблеток
она была пьяная и веселая с тех пор ее родители меня ненавидят

11 класс
ты меня любишь?
люблю..
тогда ложись рядом..
она сидела голая а сверху была накинута простыня нам было очень хорошо ... денег на аборт я достал

спустя год
ты меня любишь?
люблю..
мой сосед, он назвал меня шлюхой, избей его..
его тело забрала скорая меня - милиция

прошло несколько лет
ты меня любишь?
люблю..
а спрыгнеш с крыши изза меня?
она стояла на крыше и смеялась а мое тело на асвальте собирала скорая...

ПоследняЯ_ОсенЬ (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора автор: Леонид Енгибаров Под старыми липами На автобусной остановке под старыми липами сидела на скамейке девчонка в подвенечном платье с красивой белой вуалью, а в руках у нее были розы, тоже очень красивые, снежно-белые. А вокруг стояли люди. Кто ехал с работы, кто в театр, а кто на стадион; кто ждал семерку, а кто одиннадцатый. И, понятно, на девушку в белом подвенечном платье никто не обращал внимания, потому что в таком платье обычно приходят на конечную остановку, где заканчивается маршрут автобуса, где можно оглядеться, выбрать, с кем поехать дальше, а она стояла на обычной автобусной остановке под старыми липами. Гордая девчонка. Она верила, что увидев ее, кто-то должен бросить все свои дела, протиснуться к двери и выпрыгнуть на ходу или, придя на остановку и увидев ее, поехать совсем в другую сторону. Но люди редко бросают начатые дела посредине, и они только улыбались, глядя на нее, потому что подвенечное платье было модное. Я видел ее только однажды. Может быть, потом она с кем-то уехала, а, может быть, белые розы, которые она держала в руках, стали ронять свои лепестки, и она ушла. А я все жду и каждый раз прижимаюсь лбом к стеклу, может быть, она появится снова, и не могу себе простить, что в тот день не смог вырваться из толпы и проехал остановку под старыми липами.

ПоследняЯ_ОсенЬ (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора В колонках играет - lacrimosa
Настроение сейчас - вначале...

автор:ЛЕОнид Енгибаров Вначале На закате, под деревом, у реки кто-то поцеловал девчонку. Потом были племена, государства, войны, олимпиады, восстания, Освенцим, свобода, гении, миры, вселенная. Это все было потом. Но вначале во вселенной, в одной из галактик, на планете около солнца, у реки, на закате, под деревом кто-то поцеловал девчонку.

ГрубаяНежность (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Ублюдки

они убили ЕГО((ипать..неужели нуна убивать того, кто не улыбаеться????
это ж бред...или вы хотите сказать, что это позитив????
тада ваш пазитив приносит намного больше боли, чем анти-пазитив!
смотреть всем обязательно


взято у

Grrr

Ангелочек85 (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора

Стюмэн (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот наконец он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.
Выходя из вагона он шарил глазами по платформе.
Большая спортивная сумка за всё цеплялась и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой нибуть глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц проведённый в плену, что то всё таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал как она теперь выглядит. Может быть она сильно изменилась, а может осталась всё такой же хулиганистой девчонкой которая подшучивала над ним в детстве.
- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё что в ней есть можно переложит в карманы. Он сам не знал зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.


- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки.
- Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.
Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны.- почта там работает плохо, но по датам писем он видел что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. - Хорошо что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как нибуть расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…


…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть!
- Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва.
Он смотрел в небо, оно такое же как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты и она больше не когда их не откроет.
Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал что бы встретиться с ней, ради неё он жил.


Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны из далека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете.
Он ждал когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет как по много раз перечитывал её письма что бы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как то, унять боль от очередного ранения.
А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Что бы проститься на всегда.
Родственники стали расходится, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок. – старушка вытирала слёзы.
- Так распорядился бог. Ничего не поделаешь. – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку.
Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто то подошёл и встал рядом.
- Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила. – сказал отец не отводя глаз от плиты. – Она слишком сильно тебя любила.
Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват.
Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам которые у него были. Главных целей больше нет.
Начало темнеть. Он сам не заметил как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось что и она с ним разговаривает. Он что то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязанною шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, на всегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно…


Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня.
- Как же он её любил. – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело.
- Зови мужиков и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.
Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы… я это точно знаю! По-другому не может быть!

ТА_САМАЯ_ЮЛА (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Доктор, понимаете... Я очень грустный и задумчивый человек... Меня ничто не может рассмешить...
Доктор прописывает ему принимать солнечные ванны, жевать бананы и шоколад, различные антидепрессанты...
Человек берет бумажку и уходит...
Через неделю история повторяется. Доктор узнал своего посетителя...
- Ну как, помогло?
- Нет, доктор, не помогло...
- Знаете, товарищ... Есть там-то, там-то один цирк... В нем выступает очень веселый клоун. Любого ребенка плачущего - развеселит и рассмешит... Любую грусть-тоску снимет! Возьмите билетик, сходите на выступление.
- Понимаете, доктор... Я и есть тот клоун.

ТА_САМАЯ_ЮЛА (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Арманьяк и кофе – диета влюбленных дур…
До рассвета долго… Зачитанный томик грез…
Чемоданы мыслей… Все в тот же любимый тур –
Фильтровать ответы на триста один вопрос…

Новый год под елкой… Ты слышишь, скрипит в замке?..
Может, это глупо – поверить в химерный дым…
Заполняет нежность безумный поток анкет…
На тропинках строчек не гаснут твои следы…

В паутине писем… Без права на ход конем…
Повышая ставки… /Что выпадет: чёт – нечёт?/
Замечталась в доску… О чуде? О нем, о нем…
Разве можно было о чем-то мечтать еще?..

(с)

ПоследняЯ_ОсенЬ (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора В колонках играет - ДДт
Настроение сейчас - х....

 

Он сидел рядом с её кроватью. Она спала тихим, безмятежным сном ребёнка. Он любовался ею, любовался её нежной и невинной красотой,

 

её бархатной и тёплой кожей, её сном. Она ни в чём неповинная, тихая, молодая одинокая девушка. Он старый вампир, увидевший много на своём веку и загубивший несметное количество душ. Он полюбил её в обычную ночь, когда сидел на крыше её дома и смотрел вниз, погрузившись в мысли.

 

Но её плач заставил его встрепенуться. Словно дрожь пробежала по его телу. Он заглянул в окно девушки, и увидел нежное существо, рыдающее в обнимку с подушкой. Его сердце затрепетало. И теперь каждую ночь он приходил в её окно с розой в руке  любоваться ею. Всю ночь он смотрел на неё, а за час до восхода он исчезал из квартиры, оставив розу на подоконнике. И так на протяжении трёх месяцев.

 

Но об этом узнали высшие. Любовь между вампиром и человеком недопустима. Чаще всего такое заканчивается инициацией человека или уничтожением чувства.

 

И эта ночь была последней в своём роде, сегодня он должен был её инициировать. Он старый и мудрый вампир, терзал себя сомнениями.

 

Эти последние часы её человеческой жизни быстро утекали.

 

Она проснулась, увидев его,  испугалась и отскочила на кровати. Он улыбнулся. Её руки  тряслись и глаза в непонимании судорожно рассматиривали то вампира, то комнату. Он подал ей руку. Девушка не задумываясь ответила тем же. Он снова улыбнулся, уже оголив свои зубы. Девушка всё поняла, но ничего не сказав, аккуратно убрала со своей шеи пряди рыжих волос. Он удивлённо пошатнулся. На что девушка лишь улыбнулась, подошла ближе, вытянув левую руку. Вдоль руки были глубокие шрамы. Девушка тихим, тонким голосом сказала: « Я давно ждала вас…».

 

 

 

 

 

 

сввятой (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Солнечный свет озарял парк, вокруг было светло и весило. Картину нарушала только плачущая девушка сидящая на скамейке. Вдруг перед ней появился платок. Она подняла голову и увидела улыбающегося старика.
-Можно узнать, почему такое красивое существо плачет?- спросил он.
Она взяла платок и вытерла слезы.
-Это личное.
-Хочешь, я расскажу тебе одну легенду,- произнес старец
Она рассеянна кивнула.
Он стал рассказывать.
*******************************************************************************
Однажды в далекие времена. Жила большая китайская семья. И был у этой семьи мальчик, которого они заставляли делать самую трудную работу........
Они его били, сваливали всю вину на него, потому что он был не законно рожденный и его отец давно умер. Но однажды он увидел человека, который был весь в бинтах, но смог убить двух полицейских.
-Если хочешь жить спрячь меня,- сказал он.
Мальчик спрятал его в сарае и принес ему новые бинты и еду.
Так прошло несколько дней.
Человек спросил, съедая шарики риса:
-Сегодня утром я видел, как твои родные били и кричали на тебя, но ты только улыбался. Почему?
-Я не знаю. Просто однажды, когда они все били и кричали на меня, мне они показались очень смешными. И с тех пор я всегда улыбаюсь и когда я улыбаюсь мне не так больно…
Они долго разговаривали. О чем? Никто не знает. В ту же ночь был сильный дождь. Семья решила избавиться от мальчика. Он испугался и спрятался, но его нашли и…
Через несколько минут из сарая вышел, оперся на косяк двери сарая и стал изучать картину, которую открылась ему: весь двор был усеян трупами, а посреди всего этого месива стоял, весь в крови, мальчик, крепко сжимая канату и смотря на небо.
- Ты плачешь?
-Нет, мастер…
******************************************************************************

Старик замолчал…
-А что потом произошло,- спросила девушка.
-Я не знаю,- он замолчал и улыбнулся.

Он встал и грузно пошел.
-Еще увидимся, Эллипсис,- услышав голос старика Эли, подняла голову, но она не увидела старика, но увидела своего парня с какой-то девушкой. Она хотела, было встать, но рука легла на какой-то предмет. Опустив глаза она увидела шкатулку, в которой было три вещи: книга, браслет со странными рунами…и пистолет. Эли достала книгу и открыла какую-то страницу и прочла: «Слезы смыли боль, а время осушило слезы и прояснило разум». Набрав номер своего парня. Он не сразу взял трубку.
-Привет, Эл! Как дела?- спросил он радостно.
-Привет, Джим. Нормально,- ответила Эл,- давай сегодня встретимся?
-Не могу. Может завтра?- предложил он.
-НЕТ, пока - она повесила трубку.
Надев браслет, она не помня, как добралась, до его дома и до его квартиры. Она почувствовала, что рука сжимает пистолет. Дверь открылась, и оттуда вышел Джим в обнимку с той самой девицей. Увидев ее с пистолетом, он нахмурился и сказал:
-Совсем рехнулась? Заходи.
Они зашли.
-Почему? Почему ты не чего не сказал? Я бы поняла…..
-Эли…я… - он замолчал.
Эли посмотрела в зеркало на лице застыла улыбка. «Слезы смыли боль, а время осушило слезы и прояснило разум» - прошептала она. И в квартире прозвучало два выстрела.

На следующий день отрывок из рапорта:
«…В квартире было найдено два трупа: парень и девушка. У всех пулевое ранение в сердце и на лицах застыла улыбка на руке браслеты с рунами… »
Через три дня состоялись похороны. Джон и Эллипсис были, похоронили в одном месте рядом. Позже к могиле из тумана подошли двое. Лиц не было видно, только улыбку. Они сняли с рук по браслету и положили на могилы. Из тумана появился мальчик в кимоно и с улыбкой на лице.
-Пойдемте, друзья,- сказал он с улыбкой,- нам пора.
Они кивнули и исчезли в тумане….

королева_крика (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Она сразу его увидела,как только вышла из метро.Он стоял под осенним дождём и курил Winston.В руках у него был огромный букет белых лилий."Мои любимые цветы"-улыбнулась она и направилась к нему,перескакивая через лужи.
-Привет,Как дела?
-Привет!Нормально,а у тебя?-он уже почти докурил сигарету.
-Тоже неплохо!Ты не замёрз?На улице дождь,-она вытащила из сумки зонт.
-Не сахарный-не растаю!-он бросил окурок в урну.
-Давно здесь стоишь?
-Да нет,минут 5.
-Я сегодня мобильный номер поменяла,запиши!
-Да,конечно!Минутку...-он достал из кармана куртки телефон.
-Готов?89...-она посмотрела,как он изменил контакт "Зайка".Он её так всегда называл.
Прохладный ветер поднимал облетевшую листву и подгонял прохожих,дождь усилился.Она раскрыла зонт.
-Я скучал по тебе,-он опять закурил Winston.
-Я по тебе тоже соскучалась,-она взяла его за руку.Они стояли под одним зонтом напротив метро,не поднимая на друг друга глаз.
-Мне тебя не хватает...не хватает тебя рядом,-его голос дрожал.
-Мне без тебя тоже плохо,-она вздохнула и отпустила его руку.-Мне пора.Увидимся!
-До встречи!-он повернулся к метро.
Она поспешила домой к мужу,а он остался ждать свою девушку у метро....

Брак без любви череват любовью без брака.

Стюмэн (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Золотые искры утреннего света опустились на выпавший ночью первый снег и он засветился и засверкал мириадами маленьких вспышек, ослепляя все вокруг себя. Каждая снежинка была по-своему необыкновенна и прекрасна, издавала свой особенный чудный свет, завораживающий и притягивающий. Но недолго лежать этому великолепию. Через несколько часов проснувшийся город растопчет его в слякоть миллионами ног и автомобильных шин, размажет бурой грязью по тротуарам и площадям.

***

Трошка был обыкновенным бомжем, бродягой, каких много на улицах Москвы. Каждое утро выбирался он из подвала или сарая где бог сподобил его переночевать и шел просить подаяние или собирать бутылки на улице, таща за собой свой нехитрый скарб. Вместе с ним всегда можно было видеть Кузю – желто-серую собаку непонятной породы.
Трошка нашел Кузю несколько лет назад, когда, спасаясь от холода, забрел в подъезд жилого дома. Бродяга залез под лестницу и заснул там, завернувшись в одеяло, а наутро заметил, что рядом с ним примостился щенок, который сопел, свернувшись калачиком у него на груди. «Эх ты, дурилка! Ну что ж, если уж сам пришел, видно придется теперь вместе нам с тобой горевать», - подумал Трошка и взял собаку с собой. Когда он поднял Кузю на руки, вдруг заметил, что к его шее привязан какой-то маленький брелок.
«Гляди-ка медаль! А собака-то породистая! Может быть даже какой-нибудь редкой породы!» - бродяга разменял седьмой десяток и глаза у него были уже давно не те, он не смог разглядеть что было написано на ярлычке, и поэтому просто завернул его в платок и бережно положил в карман.
С тех пор Кузя повсюду сопровождал его. Он оказался неприхотливым и быстро привык к бродячей жизни. Трошка научил его разным командам и пес даже помогал бродяге собирать бутылки. Правда, часто он плутовал – вместо стеклянных из-под пива приносил пластиковые из-под газировки, которые не стоили ровным счетом ничего.
Трошка никогда не бил своего любимца, но что-то такое ему говорил, что собака поджимала хвост и удирала на поиски «правильной» бутылки. - Ну прямо бомж настоящий ни дать ни взять. Вы только гляньте как он бережно с тарой обращается, - шутили Трошкины друзья, такие же бездомные, как и он сам.

На это Трошка обижался: «Ну какой же он бомж! Он породистый! У него и медаль есть, если хотите знать! Мы с ним еще на выставках первые места будем брать!» И если спорщики не утихали, Трошка доставал из кармана свой носовой платок и медленно для эффекта разворачивал его, демонстрируя публике собачью «медаль». Однажды Кузя вечером не вернулся. И появился только на следующий день. Обрадовавшийся Трошка кинулся к своему любимцу, но заметил, что с собакой что-то не так.
Пёс понуро ковылял, заваливаясь налево. Трошка бросился к нему и ужаснулся: весь бок у пса был обварен – шерсть на нем почти полностью вылезла и торчала из покрасневшего мяса только редкими клочками.
«Господи, да кто же так тебя?» - закричал-засуетился Трошка, - «Что же это такое? Да как может это случиться?» Он подбежал к собаке и взял ее на руки. Видно Кузе было очень больно, потому что он заскулил. Но при этом не зарычал, а тихо лизнул хозяина в лицо, то ли утешая, то ли подбадривая его.
«Товарищ милиционер! А где здесь больница для зверей?» - кинулся Трошка к постовому. Тот пробормотал что-то сквозь зубы и уставился в землю, словно не замечая стоящего перед ним человека. «Ну где же?»-настаивал бродяга. Не дождавшись ответа, он обратился к первому попавшемуся прохожему, затем к другому. Наконец ему показали.
Трошка влетел в приёмную ветеринарной клиники, держа пса на руках. Люди, видя его, в грязных оборванных лохмотьях, в дырявых, давно сношенных ботинках и не раз штопаных штанах с выпуклыми коленками, держащего на руках изувеченную собаку, отшатывались в стороны, становились у стен, чтобы случайно не запачкаться, не замараться о него, а он никого не замечая, ворвался в кабинет хирурга. - Вот, смотрите, что с собакой!
-Да не суетитесь, гражданин, не суетитесь! Что случилось? – врач поднял глаза от бумаги.– Господи, да как вас…да как тебя вообще сюда пустили? Кто такой? – захрипел он вдруг.
-Погодите! Ну подождите же! Ну доктор! – начал униженно причитать Трошка. – Да это же не простая собака! Она не моя!
-А чья же?
- Ну я ее нашел в подъезде. Но она породистая, - начал он быстро уверять врача. – Вот такая породистая! Медаль у нее есть! Сейчас сами увидите! Секунду! Трошка достал из кармана медаль и показал ветеринару: «Вот! Смотрите!» Доктор несколько секунд изучал ее, затем внимательно посмотрел на Трошку и вдруг смягчился. «Ну ладно, сейчас я вашу собаку перевяжу. Спасем вашего медалиста». Он смазал Кузин бок каким-то лекарством, а потом перемотал бинтом.
«Только больше сюда ни ногой! Ясно?» Трошка кивнул.

Прошло несколько месяцев, а Кузя все никак не выздоравливал. Трошка отказывал себе во всем, но носил собаке лучшее из того, что мог достать.
- Леночка, дай беляшик? – упрашивал он знакомую ларечницу. – У меня ведь собака больная, ей мясо нужно. Ну ради Кузи, а? Ну что тебе стоит?
- Эх, нахлебник старый, небось сам ты беляши эти и уплетаешь, - говорила она, но все же не отказывала.
- Спасибо! Бог тебя не забудет! Вот увидишь, поправится пес, какие мы призы возьмем!
На международных выставках побеждать будем!
- Эх не трепался бы ты лучше… Какие там призы!- устало махала рукой женщина.
- Верно-верно! Возьмем! Доктор как медаль Кузькину увидел, так и сказал: буду породу спасать. И денег за лечение не взял!
С наступлением холодов Кузе стало только хуже. У него отказала задняя лапа и теперь он ходил спотыкаясь и прихрамывая. Но Трошка уже не мог показать его ветеринару.
Он и сам заболел. Его постоянно мучил сухой кашель, от которого не спасало даже самое лучшее одеяло, которое бродяга сшил когда-то из нескольких матрацев. Наверное, он мог бы пойти в приют для бездомных, но с собаками туда не пускали, а он боялся, что Кузя без него пропадет. Поэтому жил он где попало, чаще всего – под железнодорожной платформой. Той самой ночью, когда выпал первый снег, Трошке стало совсем плохо. Он вдруг резко дернулся во сне и рефлекторно изо всех сил прижал к себе собаку. Кузя взвизгнул от боли и отскочил в сторону. Но поняв, что хозяину плохо, вернулся к нему, обнюхал и стал лизать ему лицо.
Трошка не двигался, он уже еле-еле дышал. Кузя принялся бегать вокруг хозяина и отчаянно лаять. Случилось это в два часа ночи, на улице было безлюдно, но он все же наскочил на двух молодых ребят, в сильном подпитии возвращавшихся домой. Они попытались отогнать странного пса в грязных бинтах, покрытых засохшей кровью. Но он не отставал, а словно звал их куда-то. Внезапно пёс скрылся в темноте и вернулся, держа в зубах бутылку. Настоящую "чебурашку", за которую в любом пункте приема стеклотары дают не меньше пяти рублей. Он стоял перед ними, виляя хвостом и неестественно подпрыгивая на одной задней лапе.
- Так он фокусы умеет показывать! – засмеялись прохожие. – Але-Ап! Ну! Апорт! Фас! Тьфу ты.
Видя, что пёс не слушается, ребята махнули на него рукой и пошли дальше. А Кузя вернулся к своему хозяину. Наутро их нашли вместе – человека и собаку.
«Черт, опять эти бомжовские жмурики, да еще и псина дохлая, - бормотал санитар, поднимая труп. – И когда же этих бичей поселят, наконец, на необитаемом острове, чтобы они нормальным людям жить не мешали?» Из руки трупа вдруг выпало что-то блестящее.
- Что это? – спросила стоящая рядом медсестра. Санитар повертел металлическую пластинку в руке: - Да это брелок такой от джинсов.
Видишь вот тут мелкими буквами написано: «Левайс, США». -Он пригляделся:
Только это не Левайс и не США на самом деле. Они таких не делают. Фальшивка. Этого добра у вьетнамцев на рынке полно. Он безразлично выкинул пластинку и машина уехала.
Когда поднялось солнце и первый чистый снег заблестел ему навстречу, маленькая металлическая табличка засветилась еще одним огоньком на белоснежном одеяле, внося свою лепту в красочность нового дня. Она сверкала яркими неподдельными лучами и свет этот уходил далеко в небо, пропадая в облаках.

ТА_САМАЯ_ЮЛА (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Ты меня достала. Всю свою ненависть я вкладываю в ладонь, что хватает твои длинные крашеные лохмы…
Я знаю, ты этого ждала, долго и упорно добивалась, ну что ж – получи.
Но...
ТЫ КУКЛА.
И твои синтетические нити оставляют шрамы-узоры на моих руках. Они вплетаются в линии судьбы. Интересно – изменят ли они ее, или искусственность не влияет. Твои черные черви врезаются в ладони, скользят и разъедают кожу...
Но ты кукла...
И с легкостью между пальцев скользит клок отделившегося скальпа. Он подтверждение твоей силиконовости.
Твой пластиковый запах, трупные жесты, холодные прикосновения – не обманут меня.
Кукольные волосы, вырванный клок, все еще ускользают сквозь пальцы, оставляя грязно-черные полосы. Не хочу!
Я не люблю кукол.
Лысых, пропахших окурками, липкой ложью, отдающих формалином и антимолью.
НАХУЙ!
Тебе все еще покупают наряды и кто-то все еще считает тебя живой… А ты величаво смахиваешь паутину и заводишь унылую шарманку своих горестей.
Не умеешь быть живой, так СДОХНИ!
Сдохни - намотав свои гладкие нити пластика на шею, сдохни по-настоящему.
Мне не нужны истерики заброшенной куклы.


Жаль, что не мое...

ТА_САМАЯ_ЮЛА (АнТи_ПоЗиТиВ) все записи автора Они никогда не опаздывают.
"Одни приходят, чтобы напиться страхом.
Другие - всего лишь эхо совести.
Третьи разбереживают старые раны.
Четвертые будят сомнения.
Пятые сводят с ума..
Шестые..."


А я гуляю над бездной по краю реального мира...