Shaidy все записи автора

Феномен вампира. Часть 1

Полночь. Огромная полная луна, кажется, почти касается крыши старого замка. Залитую лунным светом лужайку пересекают высокий худощавый господин в черном плаще. По его аристократически красивому лицу разлита неестественная бледность, а на руках он держит такую же бледную девушку, которая не то крепко спит , не то в обмороке. Магнетический взгляд незнакомца прикован к двум маленьким ранкам на нежной девичьей шее. Следов господина на земле не остается, тени за ним нет.

 Такая сцена была бы вполне уместна в любом готическом романе второй половине XIX века, благодаря которым и сформировалось современное понятие о вампирах. Мода на сверхъестественность появилась в западной литературе еще в XVIII веке и постепенно продиктовала новую эстетику: старые замки, заброшенные усадьбы и кладбища, бледные лица, горящие глаза – все это придумал до знаменитого «Дракулы» Брема Стокера, однако изначально действующими лицами становились приведения и призраки. С дальнейшим развитием, однако, жанр ассимилировал новых персонажей – вампиров в их «древнегреческом» варианте. Как известно, одной из многочисленных «незаконных» возлюбленных Зевса была Ливийская царица Ламия, которую ревнивая Гера подвергла жестоким мучениям: она убила ее детей, обезобразила внешность и лишила сна, вселив в нее еще и постоянную зависть к счастливым матерям и ненависть к их детям. Ламия взмолилась Зевсу, и тот позволил ей днем вынимать глаза, чтобы уснуть, - поэтому Ламия спит днем, а ночью пьет кровь у живых младенцев. Выпитая кровь позволяет ей временно возвращать ее былую красоту. Ламия может охотится и на мужчин, соблазняя их, чтобы затем выпить кровь. В Вульгате, латинском переводе Священного писания блаженного Иеронима, имя Ламия использовалось как эквивалент Лилит.

 Немецкие романы XVIII века переосмыслили и опоэтизировали легенду, выводя на первое место именно мотив обольщения, а также мотив «загробного жениха или невесты», объятия окторого смертельны, - таковы «Невеста Коринфа» Гете и «Ленора» Биргера. Образ проклятого Богом страшилища есть и у Байрона, в поэме «Гяур»: вероотступника должна постигнуть жуткая кара: он не сможет обрести успокоения в смерти и будет пожирать тех, кого любил при жизни. Однако настоящий интерес к вампирам и четко обозначенная эстетика завораживающей греховности появилась после романа Джона Уильяма Полидори, личного врача и секретаря Байрона. Его «Вампир» (1819), авторство которого для «раскрутки» книга сначала приписывалась прославленному патрону Полидори, изображает молодого английского аристократа лорда Ратвена, с утонченными манерами, блестящей внешностью, неотразимым обаянием – и при этом сладострастного и жестокого не меньше героев Сада. Мотив запретной сексуальности становится определяющим фактором успеха «вампирской» литературы, особенно в викторианской Англии, с ее строгой этикой и неотступным соблюдением почти ханжеской нравственности. Поэтому, когда к середине XIX века в остальных странах Европы уже проходит «бум» на элегантных кровососов, для английских мечтателей все только начинается. Под маской Ратвена современники угадывали самого Байрона – не случайно герой романа путешествует по Греции, где его постигает мнимая смерть, а жертвой его становится гречанка Ианте.

 Имя Байрона привлекло внимание к Балканам, фольклор и история которых, обладающие столь богатым материалом по теме вампиризма, до тех пор оставался вне поля зрения писателей. Однако в 1871 году выходит роман «Кармилла» Шериде Фаню, сюжет которого основан на реальных событиях – в XV веке в Штирии, в замке Чейте жила Эржебет Батори, родственница польских королей, прозванная «Кровавая Графиня» (о которой будет рассказано чуть больше немного позже).

 Роман «Дракула» вышел в 1897 году и аккумулировал в себе исторические мотивы и фольклорные представления. Консультантом Стокера был Арминиус Вамбере из Будапештского университета, он же профессор Арминий на страницах романа. Именно он и рассказал Стокеру о Владе Цепеше, и поделился с ним материалом балканских народных поверий. Сам Стокер, состоявший в «Ордене Золотого рассвета» (члены которого активно практиковали черную магию и к которому впоследствии присоединится Алистер Кроули, известный писатель  и философ), смог совместить разнородную информацию в образе настолько же притягательном насколько же притягательного, насколько и злого начала

>>>продолжение следует