Tempus_tantum_nostrum_est все записи автора 04:12 pm - В записи альбома Егора Летова "ЗАЧЕМ СНЯТСЯ СНЫ" принимала участие Янка Дягилева.

По словам директора последнего альбома Егора Летова "Зачем Снятся Сны", в момент записи песни "Калейдоскоп" в студии появилась Янка Дягилева, и голос на записи принадлежит ей.

Корр.: Сергей, вы были в студии, когда записывался «Зачем Снятся Сны?»

С.П.: Да, я заходил временами в студию.

Корр.: И когда записывался "Калейдоскоп"...

С.П.: Да, я был в студии, сидел возле звукача, сбоку от пульта. Это было то ли двенадцатое, то ли пятнадцатое сентября. Я сидел на стуле и как раз собирался выйти из комнаты - ждал, когда закончится «Калейдоскоп», Егор как раз должен был петь последний припев…

Корр.: Вы хорошо всё помните?

С.П.: Конечно. Я сидел справа от пульта, между пультом и стеной. Егор сидел на табуретке прямо напротив пульта, чуть сбоку от него была микрофонная стойка, перед ним еще лежали на полу какие-то бумажки, но он в них не смотрел.

Корр.: А куда он смотрел?

С.П.: Ну он когда поет, он смотрит всегда поверх головы звукача, в стену. Он сидел перед пультом, перед ним был микрофон и бумаги на полу, а за правым, получается, плечом - гитарный комбик, здоровенный такой "Marshall"…

Корр.: А кто был в студии?

С.П.: В студии никого как раз не было – Егор писал голос, для этого никто не нужен. Был он, Сергей звукооператор, и я. Егор сидел в синей футболке, играл на своей разрисованной гитаре и пел. За спиной у него стояла установка и стойка…

Корр.: Какая стойка?

С.П.: там стояло три стойки – одна, без микрофона, в углу возле установки, они вроде подзвучивали железо, я не знаю, вторая, с рабочим микрофоном – перед Егором, и третий микрофон стоял сбоку, перед комбиком.

Корр.: Он что, тоже был включен?

С.П.: Нет конечно. Зачем? Тем более, если бы он был включен, от него заводилась бы колонка. Он был выключен.

Корр.: И?

С.П.: Я на что-то отвлекся, когда я повернулся к Егору, то увидел рядом с ним за этим выключенным микрофоном Янку. Я сначала подумал, что это пришла Наталья, и подумал - как это она зашла, что я не заметил, и тут увидел, что это не Наташа.

Корр.: То есть, вы увидели, что это не Наталья Чумакова?

С.П.: Да, это была не Наталья Чумакова.

Корр.: Кто это был?

С.П.: Это была Янка Дягилева.

Корр.: То есть вы видели в студии Янку Дягилеву?

С.П.: Да. Рядом с Егором, она стояла, слева, и это была Янка.

Корр.: Сергей, вы принимали может в тот день что-то? Случайно может?

С.П.: Нет, я не принимал, мне это не нужно. Егор в тот день тоже кстати ничего не принимал, ни-че-го.

Корр.: И никакого ЛСД?

С.П.: Нет, ЛСД тогда вообще не было.

Корр.: И не пили?

С.П.: И не пили.

Корр.: Итак, вы увидели Янку… что она делала?

С.П.: Она стояла за микрофоном, смотрела на Егора сверху вниз и подпевала ему. Руки она засунула в карманы джинсов, так, как она это всегда делала.

Корр.: Вы слышали, как она пела?

С.П.: Да, я слышал очень хорошо и отчетливо.

Корр.: Что она пела?

С.П.: Она смотрела на Егора, мне показалось с нежностью какой-то, и просто повторяла за ним припев. Я четко слышал ее голос из динамиков.

Корр.: Она пела в выключенный микрофон?

С.П.: Да, она пела в тот микрофон, что не был включен.

Корр.: Как же вы слышали ее в динамиках?

С.П.: Не знаю. Наверное, был выключен. Я не знаю.

Корр.: Включенный микрофон завёлся бы, так?

С.П.: Обязательно. Завёлся бы. Наверное. Ну да, должен был.

Корр.: Сколько это продолжалось?

С.П.: Тридцать пять секунд.

Корр.: Такая точность!

С.П.: Конечно. На записи по хронометражу… ну да…

Корр.: Как она выглядела?

С.П.: Как выглядела? Обычно.

Корр.: Ну что на ней было надето например?

С.П.: Она была в грязных джинсах и сером вязаном свитере. С какими-то кисточками. На руке – какие-то фененчки…

Корр.: Её фенечки?

С.П.: Я не знаю. Я ее не знал. Её знала Наталья Чумакова, но ее тогда не было, я ж говорю. Фенечки и распущенные волосы, как всегда, Как на всех фотографиях… Да…

Корр.: А на ногах?

С.П.: На ногах… я не запомнил… сапоги вроде какие-то… кожаные…

Корр.: Она что, по-зимнему была одета?

С.П.: Да. по-зимнему. Точно. Наверное по-зимнему. Сапоги же.

Корр.: И что она делала?

С.П.: Она смотрела на Егора, и пела вместе с ним. И улыбалась.

Корр.: А Егор ее видел?

С.П.: Да, он видел ее. Он тоже смотрел на нее , какой-то вопросительно-счастливый, светлый и радостный.

Корр.: Он не перестал петь?

С.П.: Нет. Смотрел на нее и пел. Не останавливался. Какой-то умиротворенный, что ли. Мне казалось, что прошло несколько часов.

Корр.: А звукач ее видел?

С.П.: Видел. Думаю, если бы он не видел этого, он остановил бы запись сразу как Егор допел.

Корр.: И что было потом?

С.П.: Потом за вторым микрофоном оказалось пусто.

Корр.: Резко?

С.П.: Как под выключателем. Разве что щелчка не было.

Корр.: И что?

С.П.: Мы молчали, запись шла дальше. Потом Егор встал и вышел.

Корр.: Куда он пошел?

С.П: Он пошел в ванную. Пустил холодную воду и сидел на краю ванны.

Корр.: Долго?

С.П.: Минут 15-20. Мы остановили запись. Потом я пошел к нему.

Корр.: Что вы ему сказали?

С.П.: Я зашел, он сидел в темноте на краю ванны. Мы не говорили. Просто смотрели друг на друга, Молча. И текла вода. И он понял, что это был не бэд трип. Что это на самом деле была она, Янка .

Корр.: А что подумали вы?

С.П.: Я не думал ничего. У меня в голове вообще было как в морозилке. Как в пустой морозилке. Я просто не решил пока, как к этому относиться.

Корр.: Что было потом?

С.П.: Мы закрутили воду и решили послушать, что записалось. Мы надеялись на массовую галлюцинацию.

Корр.: На записи…

С.П.: На записи Был голос Егора и Голос Янки. Тридцать пять секунд в общей сложности. И в конце там было то, что я пропустил: Егор сказал: «Янка, подожди!», я этого не помню. А потом шли двадцать минут пустой записи, потому что запись не остановили.

Корр.: Значит, никаких сомнений?

С.П.: Мы прокрутили запись раз триста. Пока ваще не одурели. Пока она не стала чем-то самими собой, понимаешь? чем-то естественным, мы до этого докрутились.

Корр.: И в итоге…

С.П.: В итоге, через несколько дней Егор решил ставить это в альбом. Они отрезали всё лишнее, концовку пришлось плавно закруглять, потому что эти слова «Янка, подожди», их невозможно было отрезать так, чтобы это не оторвало песне жопу. Поэтому песня заканчивается так, как будто крутят ручку громкости.

Корр.: Как к произошедшему относится сам Летов?

С.П.: Я думаю, он предпочитает думать, что всё забылось, что вместо этого всего – провал в памяти. На самом деле я не знаю. Думаю, он в глубине души рад – это очень Летовская история. Знаю только, что именно после этого он совершенно внезапно добавил в уже готовый «Зачем Снятся Сны» песню про кроликов, и переписал уже сведенный "Фейерверк" - в первоначальном варианте там не было этого плавно удаляющегося в тоннель умиротворенного Летова, и последних строчек "И упал он этим летом, ослабели корпуса, поднялися над просторами пыль и небеса, а потом туманный вечер положил конец бесславью, и полный фейерверк». И эта плавные туманные, задумчивые гитарные аккорды в начале песни, они добавились уже в окончательном варианте. До всего этого их не было…

Корр.: Янка изменилась?

С.П. Нет. Не изменилась. Такая же, как на фотографиях 89-го года. До всего, что с ней стало потом происходить. Выглядит на 20. Всё, как тогда. Спокойная и влюбленная.

Журнал «Диоксин» №6 2007,
перепечатано из журнала «Глаз», Омск.